Организатор антикоррупционной акции в Махачкале Марат Исмаилов (слева) и замначальника ГОВД Махачкалы Шамиль Алиев. Иллюстрация: kavkaz-uzel.euВ республиках Северного Кавказа серия антикоррупционных митингов, состоявшихся 26 марта в разных регионах России, нашла наибольшую поддержку в Дагестане, где на площадь возле Аварского театра в Махачкале вышло более ста человек. Несмотря на то, что организатор митинга, общественный деятель Марат Исмаилов за несколько дней до мероприятия отметил, что акция «не направлена на поддержку Алексея Навального или кого-то еще», мэрия дагестанской столицы митинг не согласовала, и он был разогнан. Кавказовед Михаил Рощин, старший научный сотрудник Центра изучения Центральной Азии, Кавказа и Урало-Поволжья Института востоковедения РАН, согласен, что участие дагестанцев в ассоциируемых с Навальным антикоррупционных акциях не означает наличия у «борца с жуликами и ворами» широкой поддержки в крупнейшей республике СКФО. Скорее массовость воскресного митинга в Махачкале говорит о том, что у дагестанцев есть острая потребность в цивилизованных формах высказывания социально- экономических претензий к власти. «В дагестанском протестном активизме на этот раз проявилась позитивная сторона, — считает Михаил Рощин. — Дагестанская молодежь возвращается в общероссийское русло: вместо того, чтобы бегать по лесам, она выходит на мирные митинги. Молодые дагестанцы почувствовали, что можно действовать демократическими методами, можно выразить свое протестное мнение и высказать свою точку зрения на происходящее в России в корректной форме. Это говорит о том, что запрос на нелегальную деятельность на Северном Кавказе, в частности, в Дагестане, ослаб». По мнению Рощина, в формировании этой новой тенденции участвовали два фактора. Первый — деятельность правоохранительных органов, которая способствовала подавлению основных очагов террористической активности. Второй фактор — выросло новое поколение молодежи, которое настроено на мирные средства борьбы за свои права и на взаимодействие со структурами власти. «Не думаю, что протестную активность молодых дагестанцев сейчас можно канализировать в деструктивную сторону», — резюмирует кавказовед.