✔ Министр обороны Латвии: я не эксперт, чтобы оценить закупаемое оружие - «Европа»
ПОХОЖИЕ
«Конечно, можно говорить о качественных показателях, но надо понимать, что наша задача — сделать так, чтобы они никогда не пригодились. Это главное. А если они пригодились, нападение случилось, значит наша политика провалилась», — уверяет Бергманис. При этом, как признал министр, при увеличении бюджета на армию (в 2018 году он составит 576 млн евро, на 126,8 млн евро больше, чем в 2017-м) растут расходы в первую очередь на инфраструктуру, а не на людей. «Мы стараемся все делать одновременно. Хорошо, мы можем солдата одеть и вооружить, но у нас негде его учить, у нас нет полигона. Или — мы купили оружие, но у нас нет патронов. Мы должны думать и об инфраструктуре, обо всем сразу и одновременно», — подчеркнул Бергманис.
Отвечая на вопрос, можно ли привлечь в армию хорошие кадры, если солдаты и младшие офицеры получают «на руки» со всеми доплатами порядка 800 евро в месяц, министр сказал: «Что значит „хорошие“? Я ни про одного солдата не могу сказать ничего плохого. Мы стараемся… знаете, надо определить, что такое „хорошие кадры“. Я думаю, что в вооруженные силы, в том числе в „Земессардзе“ (гражданское ополчение — «NOVOSTI-DNY.Ru») сейчас приходят люди… Вот мое желание сделать что-то хорошее для страны не связано никоим образом с деньгами. И люди приходят в армию по разным причинам… Да, мы все хорошо знаем про их зарплаты. Нам очень тяжело конкурировать с гражданским сектором, конечно».
Бергманис признал, что имевшийся план рекрутировать в 2017 году 828 солдат не выполнен. «Нет. Но не из-за зарплат, не так все просто. Приходит очень много, очень много людей. Но подводит здоровье, физическая подготовка, отсутствие знаний точных наук при поступлении в Академию обороны… Поэтому мы выступаем за введение в школах уроков военной подготовки. Мы хотим помочь улучшить как здоровье, так и физическую подготовку. Нам важно, и чтобы у людей было желание служить стране». «Более высокие зарплаты не могли бы помочь? Купите меньше гаубиц, повысьте зарплаты солдатам. У вас же все было запланировано в правительственной декларации два года назад!», — поинтересовался журналист Янис Домбурс. «Мне за эти два года в должности люди вне работы часто задают этот вопрос. Было запланировано, это правда. Но тогда не было варшавского решения (когда НАТО в 2016 году решило значительно усилить присутствие в Прибалтике — «NOVOSTI-DNY.Ru»). Когда оно было принято, нам пришлось перепланировать все, от краткосрочных до долгосрочных планов. Государство обязалось больше инвестировать в инфраструктуру и нам пришлось изменить все планы», — отбивался министр.
Бергманис не готов восстановить в Латвии военный призыв по примеру Литвы и Эстонии. «У соседей тоже не все так радужно, у них много проблем. В том числе и с упомянутыми мною здоровьем, физической подготовкой и другими вещами. Мы не против. Мое личное мнение — если мы опять введем призыв, то, в отличие от литовцев и эстонцев, у которых есть нужная инфраструктура, нам это будет стоить огромных денег. Мы потеряем все те направления, которые сейчас развиваем. Мы извлечем из экономики гигантскую сумму и даже если получим в результате тысячу подготовленных солдат — будет ли это адекватно затратам и текущему моменту?», — вопрошает Раймонд Бергманис.
Журналист поинтересовался, почему армия не может получить на переподготовку своих же резервистов, которые игнорируют вызовы на сборы или делают вид, что не получали их. «Это один из наиболее болезненных наших вопросов, — признал Бергманис. — Но мы ввели систему дообучения солдат резерва только два года назад. В результате нам пришлось менять законодательство. Говоря про наших соседей — эстонцы честно говорят, что им потребовалось десять лет на то, чтобы стабилизировать ситуацию. Если посмотреть с другой стороны… Если ты был солдатом, ты подписал бумаги и эти отношения с тобой остаются навсегда. И это вопрос уже отношения. Может быть это проблема с давних времен, когда считалось, что армия и солдат— это то, чего надо всеми силами избегать. Я говорил с новым командующим Национальных вооруженных сил, он хочет систему опять поменять, сделать ее больше похожей на эстонскую. Полностью новой она не станет, но изменения, наверное, будут к лучшему».
Рассуждая о закупленных в Великобритании бронетранспортерах и о том, довольны ли ими в армии и в министерстве обороны Латвии, Бергманис сказал: «Я лично не эксперт, чтобы оценить их с операционной точки зрения. Но! Мы их получили в 2015 году. В начале 2016 года у нас были самые большие учения за пределами Латвии — 500 человек и 130 единиц техники, включая тридцать этих бронетранспортеров. Это было в Германии. Там все были удивлены, что мы в столь короткое время так хорошо их освоили. Боеприпасы для них производим здесь, на месте. Это не тайна, в ближайшее время будет новость. Просто пока договор до конца не заключен. Но это местный производитель, который будет в Латвии их производить. Отвечая на вопрос о том, зачем Латвии закупать «стингеры», если современные самолеты от них хорошо защищены, Бергманис сказал: «Я не эксперт. Но они не только против самолетов. Есть вертолеты еще. И они нужны для защиты своего отделения, это оружие близкого действия. Я думаю, что они очень эффективны, в этом нет сомнения. Не производили бы их, если бы они не были эффективными. Конечно, технологии развиваются, в этом нет сомнения. И нам надо за этим следить. Но взять те же наши самые RBS 70, зенитные комплексы для противовоздушной обороны — только закупив ракеты другой модели, о чем мы подписали договор со Швецией, мы сделали их намного эффективнее. Устройство — одно, ракета — другое».
«Нам нужно менять вертолеты. У нас старые советские, с ними сложности с деталями, которые производятся в России. А сейчас такая тенденция… Мы остались единственной страной НАТО, у которой такие вертолеты. Они хорошие, но их обслуживание и ремонт сегодня сложны», — отмечает министр. Он сказал, что желает закупить вертолеты, которые могли бы выполнять и военные и гражданские (например, спасательные) функции. Министр еще не знает, в какой стране закупят две машины, но сказал что стоимостью они будут около 20 млн евро. Домбурс спросил у Бергманиса, почему Латвия закупает оружие в Великобритании, Швеции, Дании, но ничего — в США. Тот это опроверг: «Почему? Это не так! Один из первых договоров, которые я подписал, став министром обороны, был на закупку средств связи в США. Я не уверен, что могу рассказывать о нем, не нарушив условия конфиденциальности, но там была гигантская сумма».
Домбурс начал допытываться у Бергманиса, адекватна ли цена недавно закупленных оптических приборов и приборов ночного видения — за 8 000 и 30 000 евро (без НДС), соответственно. «Я не эксперт. Но если такая была суть конкурса, я не могу это оспаривать. Это в компетенции Национальных вооруженных сил. Экспертиза в вооруженных силах», — уверял министр. «Но у вас должна быть какая-то экспертиза и в министерстве!», — не отставал журналист. «Да. Есть заместитель госсекретаря по вопросам обеспечения. Но у меня нет основания не доверять НВС и если они говорят…», — пытался парировать Бергманис. «А, то есть у вас все на доверии! Не на анализе, отчетах, экспертизе…», — наседал Домбурс. «Мне кажется… Ну, как я могу не доверять военным экспертам, которые работают в Национальных вооруженных силах?!», — говорил в ответ Раймонд Бергманис.
Также, министр рассказал, в чем суть введения военного обучения в школах и что министерство хочет получить от этого. «Цель очень проста — чтобы люди были патриотами этой страны. Это государственное воспитание. Это физическая форма, которую мы хотим помочь улучшить. Мы были бы очень рады, если бы подросток, пройдя через это, связал свою жизнь с армией, это без сомнения. Но даже если он станет врачом, инженером или другим гражданским специалистом — мы будем так же рады. Главное, чтобы он был сильнее, как человек — это самое главное. Конечно, многие пытаются сравнить со временем, когда мы проходили военную подготовку в школах. Нет-нет, это не про это! Это не про то, как быстро ты можешь собрать и разобрать автомат. А про то, как ты относишься к своей стране. Про отношение», — заключил Бергманис.
