✔ Владислав Смирнов: К 2018 году Южный Урал «влетит» в дефицит кадров - «Новости Челябинска»
ПОХОЖИЕ
- Владислав Валентинович, давайте начнем с общих цифр. Какая сегодня ситуация на рынке труда в Челябинской области?
- На 3 августа у нас зарегистрировано 27 тыс. 239 безработных. В начале года их было на 7 тыс. больше. По сравнению с прошлым годом снижение очень серьезное: на 1 апреля 2016 года количество нетрудоустроенных превышало 38 тыс. человек, а в 2010 году их было более 70 тыс. Динамика серьезная, она продолжается, и по нашим прогнозам, в 2017 году мы будем иметь снижение регистрируемой безработицы.
Сейчас рынок труда относительно спокойный, у работодателей – период отпусков, снижается интерес к найму. Потом кадровики выйдут из отпуска, и опять будет снижение до ноября. Дальше – плановый сезонный подъем. Минимальное значение, которое мы увидим в конце года, порядка 26 тыс. человек безработных. Вообще, как показывает статистика минувших двух-трех лет, сезонные факторы на рынке труда летом проявляются сильнее, а зимой – слабее. То есть в ноябре-январе безработица почти не растет.
В банке вакансий на сегодняшний день – 28 тыс. предложений. Это лучший результат за последние несколько лет. Вообще, если не произойдет чего-то форс-мажорного в экономике на общероссийском и мировом уровне, то у нас есть задел на снижение регистрируемой безработицы в 2018 году. Очень серьезный. Прогнозируется уход на отметку 20 тыс. безработных. Это показатель, грубо говоря, докризисного 2008 года. Это я к чему говорю – к тому, что у нас надвигается очень серьезный кадровый кризис.
- Кадровый кризис, опасный, прежде всего, для работодателей?
- Что такое кризис кадров? Это рост заработной платы. Кадры имеют возможность перебирать, перебегать. Работодатель повышает зарплату раз – они бегут. Повышает два – опять бегут. Почему? – Потому что конкуренты то же самое делают. А дальше деньги закончились. А прибыль ведь вкладывают обычно не только в зарплатный фонд, но еще и в модернизацию. В итоге останавливается развитие предприятия. Вот этим и опасен кризис кадров. Вроде бы в выигрыше наемные работники: рабочих мест много, зарплату больше предлагают, – но в итоге-то возникают проблемы глобальнее, которые повлияют на общеэкономическое состояние Челябинской области.
- Но пока-то работодатели продолжают преодолевать невзгоды урезанием зарплат…
- Да, мы фиксируем переход к так называемой сверхвысокой эластичности рынка труда. Это размен. Люди разменивают возможную свою безработицу на снижение зарплаты: «Ты нас тут всех не трогай, но платить нам можешь меньше, и мы не будем этим возмущаться».
В то же время мы фиксируем переход интереса работодателей к кадрам средней квалификации и неквалифицированным. Порядок был такой: нам нужны только квалифицированные кадры, причем мы не хотим им много платить, потому что ситуация в экономике плохая. Потом нам нужны неквалифицированные кадры, потому что вкладываться в автоматизацию и механизацию процесса неинтересно, мы лучше приобретем дешевую рабочую силу. И сейчас проявился интерес к связующему звену – работникам средней квалификации.
При этом по некоторым отраслям начался серьезный рост заработной платы. Я говорю, например, про стройку. В 14-м году эта сфера начала показывать, что что-то не так, вакансий стало значительно меньше, они почти исчезли, в 15-м году не проявился по строительству сезонный фактор: сколько было безработных на январь-февраль, столько же и осталось летом. А сейчас, по 2017 году, мы четко видим, что у нас на 30% сократилось количество безработных в строительной сфере, – это очень резкое снижение, оно превосходит по своим объемам нормальный сезонный фактор. И очень серьезно выросли те зарплаты, которые нам предлагаются в рамках вакансий.
Финансовая сфера тоже увеличила зарплаты в связи с тем, что очень мало заявляются на привлечение рядовых специалистов в банковскую сферу. Сейчас ищут высококвалифицированных сотрудников, управленцев. От рядовых вообще избавляются, судя по тенденции.
Промышленность пока стоит в плане рынка труда. Хорошо ушла вниз торговля, хотя очевидно, что покупательская способность снижается, а крупные торговые сети буквально выживают розницу, а это проблема занятости.
- Как обстоят дела с массовыми увольнениями?
- У нас очень низкое количество ожиданий по массовым увольнениям. Напомню, это такая история, о которой работодатель должен нас предупредить не менее чем за два месяца. И у нас сейчас остались в списке предстоящих массовых увольнений до октября 2017 года всего пять предприятий: ООО «Тепло и Сервис» в Копейске (118 человек), ОГУП «Областная казна» (19 человек), ОАО «Уфалейникель» (осталось 178 человек), РЖД (97 человек) и в Коркино 15 человек. Всего 423 человека. Это очень небольшой показатель. Потому что у нас в среднем по лету было не менее 1,3 тыс. массово уволенных человек. Самое проблемное приедприятие, конечно, в Уфалее.
У нас 45 предприятий перевели почти 5 тыс. человек на неполное рабочее время. Большинство из них работает на ЧТЗ. Остальные – 886 человек – в ПЖРЭО Курчатовского района. Но и это хороший показатель. В 14-15 годах в ритме «неполной смены» находились 10-11 тыс. человек.
- В Верхнем Уфалее двигается вопрос? Сколько бывших сотрудников предприятия уже трудоустроили?
- По Уфалею ситуация классическая, связанная с реализацией самых серьезных рисков в моногородах первой категории. Пока ситуация развивается так, как мы ее ожидали увидеть с февраля месяца. Там на тот момент работала порядка 2 тыс. 200 человек. На сегодняшний день на предприятии числится 225 сотрудников. Из них, как я уже сказал, на 1 сентября будет уволено 178 человек. Ситуацию осложняет географическая изоляция города… В муниципалитете порядка 16,7 тыс. трудоспособного населения. Из них, получается, 2,2 тыс. теряют работу. Это очень плохая ситуация. В соседние города ехать работать – не вариант. Спроса особого нет, все оптимизировано было еще в 2009 году, поэтому если и требуются кадры, то только точечные.
После увольнения никельщики три месяца сидели «в огородах», получали компенсацию от работодателей в размере средней заработной платы. Люди восприняли это как оплачиваемый длинный отпуск. Как мы и предполагали, в эти три месяца трудоустройство было минимальным. Мы уговаривали людей прийти на ярмарки вакансий, на встрече с Минсоцем по льготам и пособиям. Но им на тот момент это было неинтересно. Сейчас они все, конечно, пошли к нам. В том числе, из-за низкой адаптации на рынке труда. Они, собственно, не умеют «продавать» свои рабочие руки и мозги – эти люди трудоустраивались один раз в жизни. Поэтому мы увеличили штаты службы занятости, добавили психологов, профориентаторов. Сейчас главное – понять, на кого их переучивать. И да, выход для них пока один – временная работа с максимальным льготированием и поддержкой.
- Почему временная?
- Потому что нужно дождаться развертывания темы ТОСЭРа (статус территории опережающего развития). Даже если ТОСЭР быстро зарегистрируют, понятно, что инвестор должен будет пройти тему «бумажного захода» в город, а потом начать делать фундамент. Кадры – последний момент. То есть период реализации ТОСЭРа для безработных не будет коротким. Поэтому ситуация с временной работой носит вынужденный и массовый характер. Челябинск – основное направление. Рабочих мест много. Очень много предприятий, профиль которых подходит к бывшим работникам «Уфалейникеля». Мы внесли кое-какие изменения. Например, если безработный уфалеец едет работать в Челябинск, как на вахту, мы компенсируем ему 9 тыс. рублей ежемесячно на съем жилья. Таким образом, мы стараемся ему сохранить уровень дохода, потому что жилье свое и семья там, а он приезжает в Челябинск на временную работу. Мы просто можем потерять людей. Есть психологические исследования: если человек полгода не работал, у него теряется потребность в работе. Он живет бедно, он жалуется, но работать уже не хочет. Это не потеря квалификации, это психология. Поэтому мы сделаем все, чтобы уфалейцы не сидели без работы.
Кроме того, мы планируем отправить на досрочную пенсию 133 бывших сотрудника. Это неэффективно с точки зрения использования человеческого ресурса, но это опять же вынужденная мера.
В результате всей истории, за 17-й год мы из бывших никельщиков 1 377 человек поставили на учет. А уволено было почти 2 тыс. человек. Коэффициент обращаемости сегодня очень высокий.
В целом, уровень безработицы в городе на сегодняшний день составляет 11% (для сравнения, на начало года до массовых сокращений она была на уровне 4,6%). За прошедший период 252 человека трудоустроили, причем 190 человек – на постоянную работу в Верхнем Уфалее. Кроме того, мы планируем выделить по 70 тыс. рублей 20 бывшим сотрудникам предприятия на открытие собственного микробизнеса. Остальную массу будем переобучать.
- Переобучать – это же сейчас модная тенденция, да? Получила диплом юриста – стала мастером маникюра...
- Когда мы понимаем, что у человека складываются проблемы с трудоустройством, мы отправляем его на профобучение. Средний срок учебы – три месяца. Это достаточно эффективно и, по-моему мнению, вообще, модель будущего в плане подготовки кадров.
В год мы обучаем более 200 женщин-«декретниц». Они осваивают компьютерные программы, в том числе, бухгалтерские и складские – то, что сейчас актуально, осваивают парикмахерское дело, маникюр, косметологию. Ограничений нет.
На профобучение безработных в Челябинской области в 2017 году было выделено 45 млн рублей. На эти деньги новую профессию освоят свыше 5,4 тыс. человек.
Еще одна категория граждан, которые подлежат переобучению, люди пенсионного возраста. Мы думали, что будет масштабный спрос на эту бесплатную услугу, но нет. У нас такая история: люди 50-ти лет готовы быть просто вахтерами и просто охранниками. Менталитет такой. В Европе люди обучаются всю жизнь. И там пожилые люди, которые «в теме», конкурентные. От нас экономика будущего будет требовать этого тоже.
Выпускников переобучаем. Тоже интересная история. Он только что выпустился, получил диплом государственного образца и пришел на профобучение. В 2016 году выпустилось 27 тыс. новоявленных спецов, 3,4 тыс. пришли к нам, 190 мы отправили на переобучение. Потому что нам легче его научить чему-то актуальному, чем платить ему вот эти пособия, которые меньше 1 тыс. рублей.
- А почему так? Специализацию выбирают неактуальную?
- Во-первых, они выходят с теми профессиями, про которые уже на втором курсе говорят: «Я вот доучусь, чтобы получить диплом, но я по профессии точно работать не буду – она мне не нравится». Это из разряда – лишь бы на "бюджет", поближе к дому. Родителям кажется, что удачная для него профессия, а ребеночка не спросили. Ко мне вчера знакомый приходит и говорит: «У меня радость, 420 тыс. рублей сэкономил. Младший сын поступил». То есть цель – "бюджет" и статус. Профессии – экономика, юриспруденция, менеджмент – что ты там ловить собираешься? Ну, вот если в офисе сидит начальник, которому 35-40 лет, и самая верхушка в банке – 45-55 лет, – они ж там досидят до 70-ти, ведь не уран перекидывают лопатой. Вопрос: ваш сыночек в этой структуре, он как вверх пойдет, не в том смысле, что он карьерист, а в смысле зарплаты хотя бы. А откуда он возьмет деньги вас содержать в старости? Он только в долги будет влезать.
Я говорю о рациональном использовании человеческого капитала семьи. Это достаточно жесткий процесс. И у нас, поверьте, 90% населения не готовы на эту тему размышлять. Потому что это тяжело и страшно. Самое главное – на бюджет отдать. А почему именно в вуз? Тоже непонятно. Может, лучше на нормальную гарантирующую профессию отдать в тот же техникум?..
- На сантехника?
- Да хоть на сантехника. Вы не представляете, сколько они зарабатывают. Потому что кризис, технологии, модернизация, а человек канализацией будет пользоваться всегда. Компьютерную программу, чтобы дырку закрыть, не придумаешь. Вот это кормящая профессия! «Как?! Он в чужом дерьме будет копаться?!» Да необязательно он будет копаться. Но когда жизнь прижмет, он в любом случае и себя, и тебя, своего родителя, прокормит. У него не будет зарплата ниже, чем у клерка в банке, вот увидите, даже выше будет!
Беседовала Екатерина Михлик
Теги: челябинская область, работа, безработица, рынок труда, верхний уфалей, массовые увольнения
