✔ «Нардаранское дело»: акция устрашения или пролог к исламской революции? - «Большой Кавказ»
ПОХОЖИЕ
Эти драматичные события начались в ноябре 2015-го года в поселке Нардаран, в 20 км к северу от Баку, когда группа сторонников Талеха Багирзаде вместе со своим лидером была арестована прямо на коллективной молитве. В ходе спонтанно возникшей конфликтной ситуации были убиты 4 нардаранца и 2 полицейских. Попытка верующих забрать тела своих погибших закончилась новой силовой акций, в ходе которой несколько активистов были задержаны, а в поселке введено военное положение. Все дороги в него контролировались полицией и войсками, в домах жителей проводились обыски. Усугубилась ситуация тем, что время для столь агрессивных действий в Нардаране правоохранители выбрали крайне неудачное — в канун Арбаина, 40 дней с даты гибели третьего шиитского Имама Хусейна. Нельзя не напомнить, что Хусейн для шиитов — настоящий символ борьбы с тиранией и угнетением. Именно он, внук пророка Мухаммада и сын Имама Али, с 72 сторонниками выступил против халифа-узурпатора Язида, сразился с его армией и пал как мученик. Неудивительно, что в сознании верующих нардаранцев их лидер Талех Багирзаде ассоциируется с Имамом и воспринимается как мученик.
Несмотря на то, что прокуратура требовала для Багирзаде и его сторонников пожизненного заключения, вынесенный приговор не воспринимается ни верующими азербайджанскими шиитами, ни обществом в целом, ни правозащитниками за пределами страны как адекватный. Дело в том, что прошедший судебный процесс, фактически, доказал невиновность активистов — каких-либо адекватных доказательств вменяемым им деяниям так и не было предоставлено. Понимая это, защита требовала немедленного оправдания и освобождения своих подопечных. В ходе нескольких судебных заседаний вскрывались факты подтасовок со стороны правоохранительных органов, а также пыток шиитских активистов.
К примеру, прокуратура ссылалась на решение о проведении в Нардаране 26 ноября 2016 года спецоперации, однако оно не было исследовано в суде. Кроме того, на этапе исследования документов подсудимые попросту оказались отстраненными от участия в процессе, что незаконно. На это обратил внимание один из адвокатов, Ялчин Иманов. Более того, обвинение ссылается на некую брошюру «Обращение Тале Багирзаде», служащую доказательством экстремистской деятельности данного проповедника. Однако на заседании 9 января Багирзаде заявил о том, что данное издание было подготовлено в Главном управлении по борьбе с организованной преступностью, а сам он не имеет к нему никакого отношения. Отверг азербайджанский шиитский лидер и обвинение в антигосударственных призывах. По его словам, все его проповеди доступны в интернете на Youtube, и там невозможно найти даже одной фразы против государства. Обращаясь непосредственно к президенту Ильхаму Алиеву, который, по мнению имама, наблюдает за процессом, активист обвинил его самого в госперевороте, так как «в течение 11 лет это государство насиловали МНБ и его генералы».
Обличил суд и правоохранительные органы и Фуад Гахраманлы, который отметил, что если вначале следствия делались попытки соблюдать какие-то процессуальные нормы, то позже все превратилось в откровенное беззаконие. Гахраманлы, напомним, оказался на скамье подсудимых лишь за статусы в поддержку активистов поселка в Facebook.
Эльхана Гасанова в период нардаранских событий вообще не было в стране, а сам он проживает в Лянкаране, где и был проведен обыск, в ходе которого обнаружились оружие и упомянутая выше брошюра Талеха Багирзаде.
У одного из осужденных, Закира Мустафаева, согласно доводам следствия, имелся автомат с магазином, однако в деле никакого оружия обнаружено не было. Еще один осужденный, Рамин Ярыев, на момент заведения на него уголовного дела был несовершеннолетним, что не уберегло его от пыток, которые зафиксировала адвокат молодого человека Гюльшан Салманова. Ее некоторое время не пускали к клиенту, т.к. полицейские выжидали заживания побоев на теле Ярыева. Судя по словам их адвокатов, пытали практически всех фигурантов «Нардаранского дела», однако в отношении некоторых были применены и «специальные» меры воздействия. Так, Зульфугару Микаилову пообещали, что, если он не подпишет требуемые от него показания, его разденут догола и выставят видео в интернет. Факт подбрасывания ему оружия практически попал на камеры наблюдения, на которых видно, что силовики, идя задерживать Микаилова, несли с собой какие-то черные мешки. А в теле Зибейда Садыгова, также прошедшего по делу, до сих пор остаются две пули, полученные им в ходе спецоперации МНБ Азербайджана.
Учитывая столь масштабные нарушения, есть смысл лишь просто упомянуть о том, что большинство попавших в следственный изолятор фигурантов дела, были задержаны без соблюдения необходимых процессуальных процедур. Некоторых неделями держали без ведома родственников или адвокатов. Цель всего этого вполне очевидна — сломать «мятежных» нардаранцев, заставить их признать себя экстремистами, бандитами и иранскими агентами, что стало бы настоящим триумфом для МНБ и спецслужб Азербайджана. Потушив все возможные очаги светской оппозиции, Ильхам Алиев остался один на один с оппозицией религиозной. И если салафиты, по его мнению, не столь сильны, чтобы угрожать власти, то шииты, к которым, пусть и формально, принадлежит большинство населения страны, опасность ей представлять могут. При этом в расчет не принимается то, что во всем Нардаране проживает 9700 человек, из которых по-настоящему религиозны и пассионарны — 20–30%, что никак не может пошатнуть существующее в Азербайджане государственное устройство даже теоретически. Однако «Нардаранское дело» не имеет смысла практического. Оно — скорее назидание, пример того, что может произойти с каждым инакомыслящим, посягнувшим на власть, на территории Азербайджана. Это и месседж Ирану, который, надо отметить, хоть и осудил действия азербайджанских властей, но отверг обвинения в поддержке нардаранцев. При этом, если факты какой-либо практической поддержки Исламской Республикой нардаранских активистов не обнаружены, то идеологическое руководство явно имело место. Тот же Тале Багирзаде обучался в иранском Куме, а затем — в иракском Наджафе. Ни он, ни его сторонники не принимали всерьез провластное Управление мусульман Кавказа, ориентируясь в религиозной практике на иранских факихов — Хаменеи, Ширази и др., либо на иракского аятоллу Систани. Впрочем, конечно, в нормальных странах за это в тюрьмы не сажают…
Расчет на ломку узников Нардарана был оправдан — из них лишь некоторые имели «опыт» нахождения в азербайджанских тюрьмах — например, Талех Багирзаде бывал там четырежды. Однако, получив невероятные сроки заключения, активисты не сломались, с судебной трибуны продолжая обличать режим. Учитывая уже упомянутую выше религиозную составляющую и существующий в шиизме культ мучеников, у Багирзаде и его сторонников есть все, чтобы превратиться в знаковые фигуры религиозного протестного движения Азербайджана. Последнее, в свою очередь, приобретя такие «иконы» и, будучи поддержано западными правозащитными организациями (к примеру, Human Rights Watch, потребовавшей немедленного освобождения осужденных), Ираном, и все увеличивающимся количеством местных верующих, способно превратиться в грозную силу. Такое уже было однажды в одном крупном соседнем государстве — в 1979 году, и жестокость властей Азербайджана в сочетании с усиливающимся радикализмом верующих разыгрывают этот сценарий вновь.
Антон Евстратов, специально для «NOVOSTI-DNY.Ru»
