✔ Апологет салафизма из Института востоковедения: кто такой Руслан Курбанов? - «Большой Кавказ»
ПОХОЖИЕ
«Разворачивается очередное преступление сионистского режима против мусульман Палестины и всего мира, и большая часть прогрессивного человечества осуждает эти действия, — заявил, в частности, Айсин. — К сожалению, в России протесты пока не видны. Потому что любая политическая активность в нашей стране, тем более уличная, находится под жестким надзором властей, которые боятся любой активности. Мы должны говорить, что Палестина не просто святое место для мусульман, но и о том, что это место, которое связывает Россию христианской пуповиной с остальным христианским миром. Единственный шанс России вырваться в авангард этого мира — стать союзником исламской улицы, Палестины, палестинских христиан. И вместе бороться против засилья израильского лобби внутри России».
Исходя из сказанного, можно предположить, что Айсин упрекает абсолютное большинство российских мусульман в том, что они трудятся и творят пятикратный намаз у себя дома, а не воюют с оружием в руках в рядах назревающей сейчас в Палестине очередной интифады против Израиля. А заодно Айсин, следуя принятому у экспертов такого уровня шаблону, «проехался» и по «продавшимся Израилю» российским властям, отметив в духе идущей от покойного Гейдара Джемаля традиции, что мусульмане России терпят у себя на родине такие же притеснения, что и их собратья в Израиле.
Обозначенные Айсиным линии сводятся в один призыв: российским правоверным надо воевать в Палестине, чтобы потом перенести огонь интифады в Россию и организовать на родине исламскую революцию по типу «арабской весны». В похожем духе отозвалась в своем комментарии для материала на «Онкавказе» коллега и «духовная сестра» Айсина — журналистка Надежда Кеворкова. К тому же статья на «Онкавказе» удачно легла в контекст прозвучавшего 25 июля аналогичного призыва президента Турции Реджепа Эрдогана.
Провокационная публикация «Онкавказа» — характерный образчик творчества Руслана Курбанова, известной в медиасфере персоны. Он постоянный участник ток-шоу Владимира Соловьева и эфиров на «Эхе Москвы», где выступает как эксперт по исламу и межнациональным отношениям, обладатель множества регалий: научный сотрудник Института востоковедения (ИВ) РАН, вице-президент Федеральной лезгинской национально-культурной автономии (ФЛНКА) и т. д. В общении человек очень приятный. Но есть в его биографии и такие моменты, которые входят в противоречие с тщательно формируемым публичным имиджем.
Лезгин по национальности, Руслан Курбанов раньше любил подчеркивать, что с Дагестаном связан только своим происхождением, всю жизнь провел в Москве и на родине предков бывает только как гость. Однако, как свидетельствует его биография на сайте Ансар.Ру, значительная часть жизненного пути Руслана Курбанова была связана именно с Дагестаном, где он родился и закончил местный госуниверситет по специальности «Мировая экономика». Будучи еще совсем молодым человеком, Курбанов в середине девяностых годов организовал в родной Махачкале салафитский кружок, куда втягивал молодых лезгинских интеллектуалов. Конец этим опытам положил разгром ваххабитских анклавов в Дагестане в 1999 году, но после того, как салафитский кружок «накрыли» и его члены «пошли по статье», Курбанову удалось отделаться «легким испугом» — заведенное на него уголовное дело было закрыто. По одной из версий, сыграли определенную роль большие семейные связи: якобы, помог дядя-силовик.
Так или иначе, в опубликованных в интернете подробных и вполне апологетических биографиях Курбанова этот эпизод умалчивается. Однако известно, что, помимо светского образования в ДГУ, а затем в аспирантуре СПбГУ, он получал базовое образование по исламу в Сирии, в дамасском институте «Абу-Нур». Поэтому неудивительно, что когда несколько лет назад в экспертном сообществе обсуждали необходимость обучать российскую молодежь исламу внутри России, дабы она за рубежом не прониклась джихадизмом, Курбанов выступил против этой идеи. Не добавив, правда, что многие его товарищи по учебе Сирии закончили очень плохо, рассеявшись по джихадистскому подполью на Северном Кавказе и за его пределами, где и закончили свои дни в столкновениях с силовиками.
Характерный пример этой «карьерной траектории» — друг и коллега молодого Курбанова по работе на дагестанском телевидении, молодой арабист Махач (Ясин) Расулов. Сменив редакционный кабинет на лежбище в «лесу», бывший журналист Расулов с марта по август 2005 года совершил 9 (!) терактов в Махачкале. Террориста-журналиста ликвидировали 10 апреля 2006 года во время перестрелки с силовиками на махачкалинской улице Энгельса, где Расулов забаррикадировался в жилом доме, выставив в качестве живого щита его обитателей. Такой «славной» кончине предшествовали лекции Расулова в небезызвестной мечети на улице Котрова, где он учил прихожан «правильному исламу».
Однако для Курбанова террорист Расулов — не убийца мирных людей, а «дагестанский интеллектуал, вышедший на тропу войны» (цитата из статьи Курбанова «Эволюция «леса», вышедшей в 2010 году в «Русском журнале»). «Какой «лес» более выгоден самой России или, вернее, политической элите России? — писал Курбанов спустя две недели после теракта на станциях московского метрополитена «Парк культуры» и «Лубянка». — «Лес» как нарождающийся политический конкурент, но воздерживающийся от кровавых ударов по мирным жителям? Или «лес», как кровавый хищник, наносящий неожиданные удары в самое сердце огромной державы, но окончательно дискредитированный в качестве политического конкурента?».
Тогда же, во время траура по жертвам теракта в Москве, Курбанов в эфире канала Russia.Ru высказался еще более откровенно: «Молодые мусульмане уходят в ряды боевиков из-за того, что они в современном мире, в современной России не могут найти для себя возможности реализоваться в качестве мусульманина, сохранив при этом самоуважение к себе как к человеку, следующему религии чистого единобожия». Сохранить мусульманскую и человеческую честь, рассуждает Курбанов, молодым кавказцам не дают «коррумпированные региональные власти», «грубо действующие правоохранительные органы, не разбирающие между умеренными и радикальными мусульманами», а также «замшелое духовенство, которое не приемлет обновления своих рядов».
Похожим штампом Руслан Курбанов чуть позже пояснит генезис «арабской весны», гражданской войны в Сирии и появления на свет запрещенной в РФ организации ДАИШ (ИГИЛ). «Мусульманская молодежь ищет новые каналы самореализации. И, сталкиваясь с тем, что нет ей места в этом мире, будь то в авторитарных мусульманских странах на Ближнем Востоке или будь то в циничных постмодернистских обществах Европы, которые защищают права собачек и сексуальных меньшинств, но не защищают права религиозных меньшинств, она, естественно, выбирает путь вооруженного сопротивления», — заявил Курбанов в 2015 году в эфире Общественного телевидения России.
В том же интервью Курбанов провел параллель между джихадистами Ближнего Востока и Северного Кавказа, взвалив вину за джихадистский террор на нежелание центральных властей Сирии и России поделиться властью с исламистами: «По мере того, как затягивался конфликт светской сирийской оппозиции с правящим режимом Башара Асада, начала происходить стремительная радикализация некогда прежде светской вооруженной оппозиции. Мы это видели на примере Чечни. Когда начавшаяся первая Чеченская война под национальными чеченскими, ичкерийскими знаменами за создание отдельного независимого чеченского национального государства вдруг ко второй войне стремительно трансформировалось в создание Имарата Кавказ, в создание уже исламского государства в пределах всего Кавказа. И вместо президента Ичкерии мы вдруг увидели амира всего Кавказа Доку Умарова. Когда в мусульманском мире светская оппозиция не может в течение года добиться своих целей, начинает происходить ее неизбежная радикализация, исламизация. И светские знамена начинают меняться на знамена джихада. Это произошло в Сирии ровно по тому же сценарию».
Безусловно, такая интерпретация имеет право на существование, но далее Курбанов признает, что ДАИШ пестуется американцами, да и в целом боевики Аль Багдади ребята не очень мирные. А из этого уже напрашивается логичный вывод: не лучше ли России пойти ДАИШ навстречу? К примеру, порвать с Башаром Асадом и Израилем. А заодно и свернуть преследование джихадистов внутри России, дав «лесным» путевку в светскую и духовную власть. По имеющимся данным, именно такими мыслями Курбанов, в частности, любит делиться в рамках ФЛНКА с более молодыми коллегами по лезгинской автономии. Со своим талантом прирожденного рассказчика Курбанов говорит, что лично знал многих известных кавказских ваххабитов — Махача Расулова, Анзора Астемирова и других, и эти террористы не такие уж и плохие люди, какими их изображают с подачи силовиков федеральные СМИ.
При этом Курбанов не без успеха играет на свойственном лезгинам предубеждении в отношении суфийского муфтията Дагестана, во главе которого более 20 лет бессменно стоят аварцы. Не менее ловко он использует трения между лезгинами и властями Азербайджана — достаточно вспомнить, что Курбанов работал в пресс-службе председателя Совета муфтиев России Равиля Гайнутдина, имеющего сложные отношения с главой мусульман Азербайджана Аллахшукюром Пашазаде. Правда, в Дагестане радение Курбанова за судьбу разделенного российско-азербайджанской границей лезгинского народа оценивают далеко не однозначно — например, его пиар на проблемах соотечественников высмеяли четыре года назад в статье «Пингвин лезгинского возрождения», где Курбанов прямым текстом назван воинствующим ваххабитом.
Но на Кавказе и Ближнем Востоке Руслан Вячеславович не замыкается. Пять лет назад он дал свое видение нашумевшему теракту в Казани — убийству богослова Валиуллы Якупова и взрыву машины муфтия Татарстана Илдуса Файзова — в комментарии заместителю главного редактора информагентства «Регнум» Константину Казенину. Совершенно предсказуемо Курбанов возложил вину за случившуюся трагедию на «чиновников и силовиков», которые «не желают и не умеют налаживать нормальное взаимодействие, работать на перспективу, работать с молодежью и исламскими лидерами». Тогда же Курбанов сказал: «Татарстан рискует встать на путь Дагестана 1999 года — но и там в конце концов лидеры мусульманской общины сели за стол переговоров. Но сколько крови было пролито до того, как это случилось! Нужно ли Татарстану идти по тому же пути?». За этим хитрым пассажем скрывается посыл: Файзов и Якупов пострадали за то, что не договаривались с татарстанскими ваххабитами, а конфликтовали с ними. Следовательно, жертвы теракта сами виноваты в случившемся. В других комментариях по казанским событиям июля 2012 года Курбанов сводил теракт в Казани к финансовой составляющей, что было, по сути, равнозначно формулировке: в случившемся с Файзовым и Якуповым виновны только они сами. Однако и здесь построения Руслана Курбанова вызвали отпор: ряд казанских экспертов открыто говорили, что за каждым выступлением этого эксперта надо видеть проталкивание интересов экстремистов.
Наджмудин Алиев, специально для «NOVOSTI-DNY.Ru»
