Обнищавшее население выгоднее кормить дешевым пальмовым маслом, чем натуральными продуктами Преодолев пресловутый советский дефицит, россияне столкнулись с проблемой массового использования фальсификата в продуктах. Особенно это заметно накануне Нового года, когда «пластмассовое» изобилие окончательно торжествует на столах небогатых обывателей. Самое время вспомнить добрым словом качественные продукты, произведенные строго по ГОСТ, и сделать выводы на будущее. Среди разных способов фальсификации продуктов выделяется замена жиров животного происхождения на дешевые растительные жиры. В основном на пальмовое масло. В среднем за месяц каждый россиянин волей-неволей съедает его по 0,5 кг. Причем, если исключить из потребителей маленьких детей, которые (надеемся!) получают все же полноценное молочное питание, и стариков, чьей пенсии хватает только на пустую кашу, то получится и вовсе по 1 кг. Эти цифры выводятся из объема импортируемого Россией пальмового масла. За 10 месяцев текущего года он составил 820 тысяч тонн. В одном только октябре — 103 тысячи тонн, что на 40,2% больше, чем в октябре 2017-го. Причем рост объема потребления такого масла носит взрывной характер. Так, с 2000 года общий объем потребления пальмового масла увеличился в 5 раз, а с 1990-го в 9 раз. Без малого на порядок. Помимо прямого ущерба здоровью людей широкомасштабное использование пальмового масла наносит материальный ущерб государству. Поскольку НДС для продукции из натурального молока исчисляется по льготной ставке 10%, а для продукции с использованием растительных жиров — 18%, бюджет теряет только от молочного фальсификата до 17 млрд рублей ежегодно. Эту цифру привел глава Россельхознадзора Сергей Данкверт. Жалобы со стороны главы надзорного ведомства выглядят странно. Кому, как не Россельхознадзору ликвидировать подобные махинации? Или в государственной вертикали есть более авторитетные чиновники, лоббирующие интересы недобросовестных производителей? Так что теперь пальмовое масло как компонент, входящий во множество продуктов, конкурирует с самым новогодним российским новогодним блюдом — салатом оливье. Не исключено, что соперничество закончится в пользу суррогата. Другой новогодний продукт, подвергающийся массовому фальсифицированию — красная икра. Недобросовестные поставщики, а порой и самые обыкновенные мошенники используют бедность россиян, до которой их довело государство, в своих целях. Желая «оторваться» хотя бы на Новый год, многие торопятся купить хотя бы одну баночку недоступной в обычные дни красной икры, но приобретают этакий «икорный продукт», лишь отдаленно напоминающий настоящую икру. Об этом свидетельствуют результаты исследования «Росконтроля»: на всего лишь семь производителей относительно качественной красной икры приходится целых десять производителей, занесенных в «черный список». Продукция последних полна консервантов, микробов, кишечной палочки, да и просто пересолена. Но и продукция «белой» части списка вызывает сомнения. Например, икра с натуральностью 75% и безопасностью 52%. Это как «осетрина второй свежести». Изготавливают подобную некачественную икру подпольно. «В ходе проведения обысков на производстве и на складе было обнаружено и изъято около 20 тысяч банок с фальсифицированной продукцией, более 3,5 тонн альгиновой икры, подготовленной к фасовке, стеклянная тара, этикетки, черновые записи, товарно-транспортные накладные, а также банковские карты, с помощью которых осуществлялись расчеты с покупателями», — такими сообщениями полны сейчас СМИ. Да что там красная икра, фальсифицируют даже мандарины. По данным Роскачества, самыми сочными на российских прилавках оказались абхазские цитрусовые. В отличие от мандаринов из других регионов, в них нет нитратов, тяжелых металлов, ГМО. Они не покрыты воском. Оно и понятно — в бедной Абхазии использовать нитраты себе дороже. Именно за абхазские мандарины и выдают фрукты из других стран российские торговцы. Безусловно, часть вины лежит на недобросовестных продавцах. Утвердившаяся в РФ капиталистическая система, заточенная на извлечение максимальной прибыли, вынуждает их лгать потребителям ради дополнительного заработка. Однако на то и существует государство, чтобы системными мерами: техническими регламентами, стандартами качества, лицензированием, налоговой политикой, контрольными мероприятиями добиваться минимизации фальсификата. Пока же мы видим скорее подмену реальных мер имитацией бурной деятельности. Так, Минздрав намерен бороться за сокращение потребления россиянами сахара и соли. А то в 2017 году потребление россиянами овощей составило 73%, а сахара — 130% от рекомендуемых норм. Ведомство уже размышляет над тем, чтобы разработать соответствующие регламентирующие документы. К концу текущего срока Владимира Путина, наверное, разработает. Впрочем, есть и более конкретные, даже позитивные, результаты деятельности чиновников. На территории России и ЕАЭС наконец-то вступило в силу решение об обязательной маркировке продуктов с ГМО. Соответствующий знак будет наноситься на упаковку в случае, если содержание ГМО в продукте превысит 0,9%. В основном это коснется продукции из генномодифицированных растений: кукурузы, сои, риса и сахарной свеклы. Что ж, и на том спасибо. Видимо, в стране не нашлось достаточно сильного лоббиста воспротивиться этой правильной норме. По мнению эксперта в сфере органического земледелия Якова Любоведского, существующая сейчас в России система контроля качества в принципе не способна победить масштабное распространение фальсификата. — Фальсификату и тому подобной «ерунде» способствует административно-командная система управления качеством в сельском хозяйстве и продовольственном секторе, доставшаяся России со времен СССР. — Странно, в советские времена был, конечно, дефицит, но качество продуктов было явно повыше… — Да, эта система управления качеством годилась для плановой экономики, но перестала быть эффективной в условиях капитализма. Ее так и не переделали. А в капиталистической системе рулит принцип Карла Маркса: если буржуй может получить 300 процентов прибыли, он пойдет на любое преступление. Как наши чиновники не пытались бороться с фальсификатом того же молока — бесполезно. Крупные российские корпорации покупают сухое молоко в Новой Зеландии, пальмовое масло в Индонезии, делают из этого молочный напиток или сметанный продукт, где вообще нет молока. И продают это, да еще и бренд придумывают «деревенский». — Иностранные производители на нашем рынке тоже не блещут качеством… — Все так институционально организовано, что качественному продукту попасть на полку торговых сетей почти невозможно. Как и при тендерных закупках в бюджетные организации. На чем больше «наварятся» перекупщик, то продается и покупается. Попадают только те, кто готов делиться прибылью с ключевыми игроками. Сама среда такова, что чиновникам удобнее работать с «крупняками», иностранцами, помогать им, чем каким-то российским качественным производителям. Им так легче живется. Ни в Европе, ни в Америке, ни в Китае вы просто так на рынок не зайдете. Вас не пустят. Там очень жесткие протекционистские меры. Чиновники реально защищают отечественное производство продовольствия, свои внутренние рынки у них защищены хорошо. Их еще надо убедить, что им выгодно покупать у поставщика. В Европе очень многое решают профессиональные организации, в США чиновники, тесно связанны с корпорациями и потому защищают их интересы. А в России — пожалуйста. Голландские помидоры, испанские мандарины, египетский картофель и т. д. Качество — полный отстой. У наших чиновников даже нет инструментария защищать внутренний рынок. Как только начнет вякать, его тут же уберут со своей должности. Были такие примеры. В 1990-е нас погрузили в капитализм без инструментов защиты внутреннего рынка. Но, вообще, ни один чиновник не может полноценно контролировать качество. Во всех ведомствах постоянная ротация. Сегодня Вася, завтра Петя. Жесткий контроль в продовольственном секторе в условиях капитализма административно-командным методом в принципе невозможен. Это не армия и не промышленность. — Как же быть? — Нужна не вертикальная структура контроля, когда сверху вниз раздаются команды, а сертификаты качества покупают за небольшие деньги, а горизонтальная. Это единственный способ исключить фальсификат. Нужны кооперативы, артели, любые другие формы саморегулируемых организаций… Во Франции это называется коммуна, в Германии — кооператив, в Китае — консорциум. Например, в Италии сыры в той или иной провинции делают всего несколько семей. В этой среде все друг друга знают. Никакого «урода» со стороны они к себе не возьмут. Всякую паршивую овцу сразу гонят из стада. В торговой сети потенциального продавца спросят, кто он такой, к какому профессиональному сообществу принадлежит. Если за него некому поручиться, если он не состоит ни в каком объединении, то он — шарлатан, с ним никто не будет иметь дела. Он не в рынке. То есть среда сама себя очищает. Это сформировано, эволюционно за долгие годы. Там работает институт репутации. Никто не будет ради сиюминутной выгоды обманывать потребителя, потому что завтра он от этого понесет убыток. Точно также было и в Российской империи, когда существовало такое понятие, как купеческое слово, работали гильдии и кооперативы. К сожалению, мы это потом потеряли. — Можно ли восстановить подобные формы, основанные на репутации? — В России это пытаются сделать в виде, например, СРО — саморегулируемых организаций. Но законы о них не очень удобны. И вряд ли это получится сделать быстро. Здесь нужен эволюционный процесс, нужна правильная бизнес-среда. Сначала появляются сильные хозяйственники, потом они объединяются, начинают продвигать общие интересы. Например, наш Союз органического земледелия продвигает сейчас интересы ассоциации экспортеров сельхозпродукции. Чтобы в нее попасть, нужно быть реальным производителем, смотрится репутация, тогда помогут сертифицировать продукцию, ее можно будет продавать на Запад. А такой экспорт в макро масштабе даже выгоднее, чем нефтянка.