✔ США — Китай: Ограниченная ядерная война — «оптимистический сценарий» - «Аналитика»
ПОХОЖИЕ
«Синьхуа»: «Непрерывное развитие пути, теории, строя и культуры социализма с китайской спецификой открыло развивающимся странам новые пути к модернизации, предоставило совершенно новые альтернативы странам и нациям, стремящимся ускорить свое развитие и желающим сохранить собственную независимость».
«В настоящий момент мы достигли нового исторического этапа в области укрепления национальной обороны. Народно-освободительная армия Китая входит в новую эру».
До 2035 необходимо вывести на новый качественный и технологический уровень свои вооруженные силы; к 2050-му китайская армия должна стать сильнейшей в мире.
Итак, Китай твёрдо намерен создать «альтернативу» для «независимых государств» и при этом добиться военного доминирования в ближайшие двадцать три года. При этом ранее был заявлен лозунг «глобализации по-китайски» и создания «сообщества народов единой судьбы» (жэньлэй минюнь гунтунти). Вряд ли стоит уточнять, что это прямой вызов доминированию Вашингтона.
Практически параллельно прозвучало заявление госсекретаря США Рекса Тиллерсона: «Перед нами стоят серьезные вызовы и опасности: это проблема терроризма, которая угрожает всему миру. Испытания ядерного оружия и баллистических ракет со стороны Северной Кореи представляют явную и непосредственную угрозу для безопасности США, наших азиатских союзников и других наций. И сам международный порядок, который положительно сказался на подъеме Индии, подвергается все большему давлению. Китай, поднимаясь одновременно с Индией, сделал это с меньшей ответственностью, все чаще подрывая международный порядок. Провокационные действия Китая в Южно-Китайском море напрямую бросают вызов мировому порядку и нормам, за которые выступают США и Индия. США выступают за конструктивные отношения с Китаем, но мы не отступим из-за вызовов, которые Китай представляет для международного порядка, подрывая суверенитет соседних стран и выступая против интересов США и наших союзников».
Программа наращивания американских вооружённых сил была неоднократно и громко озвучена ранее.
Иными словами, добро пожаловать в старый новый прекрасный мир открыто заявленного геополитического соперничества и масштабной гонки вооружений. При этом он уже давно выглядит не так, как воспринимается в рамках привычной в России модели.
Доля США в мировом промышленном производстве уверенно падала все последние четверть века. КНР, всё ещё уступая Штатам по размерам номинального ВВП, уже в 2,5 раза превосходит их по реальным объёмам промышленного производства. Практически он уже сопоставим со всем «западным миром» в целом. Индия — это примерно 65% от промышленности США. Россия «больше», чем кажется (сопоставления российского ВВП с раздутым номинальным ВВП западных стран довольно бессмысленны) — это глубокий второй эшелон с примерно третью американского промпроизводства. Последнее, кстати, объясняет, что позволяет Москве небезуспешно маневрировать во внешней политике вопреки формально гигантскому экономическому превосходству Запада.
Спроецировав это в реалии 1913-го, мы обнаружим, что Вашингтон уже упал ниже, чем Лондон той эпохи, всё ещё оставаясь господином гигантской неоколониальной империи и в целом дублируя «прародителя». Существенная разница в том, что если первый был глобальным кредитором с низкими расходами бюджета, то у второго мы видим «германский» «синдром должника». Последний, как мы помним, не слишком склоняет к миролюбию.
Положение Индии довольно живо напоминает таковое у Российской Империи — очень населённая (предполагается, что уже к 2022-му она обгонит Китай), но отставшая в модернизации страна с достаточно низким уровнем урбанизации. Разница в ресурсообеспеченности не так велика, как кажется — громадная территория «петербургской» России во многом оставалась ресурсным «белым пятном», что привело к многочисленным дефицитам сырья в Первую мировую.
Нынешняя РФ почти вдвое «меньше» себя самой столетней давности, занимая положение чуть ниже Австро-Венгрии, причём как количественно, так и по общему развитию экономики (сравнительному). Примечание: Украина в рамках этой аналогии поразительно похожа на небольшое балканское княжество.
Наконец, Китай — это экономика с долей, сопоставимой с США в начале эпохи их глобальной экспансии (и вдвое большей, чем у вечно проигрывающей Германии). При этом если Штаты 1913-го были способны позволить себе изоляционизм, то Пекин — нет. В его случае при очень не германских размерах экономики перед нами вполне германская зависимость от внешней торговли и практически германское геополитическое положение — блокада морских коммуникаций Поднебесной, от которых она критически зависит, может быть практически мгновенной. При этом наращивание морской мощи Пекина автоматически создаёт угрозу сначала цепочке прибрежных сателлитов США, а следующим шагом — им самим.
На этом фоне локальные провалы сырьевых цен никак не отменяют нарастающую ограниченность ресурсной базы. Так, та же «сланцевая пауза» ограничена по времени. При этом снижение цен в 2015–16 гг. быстро спровоцировало сжатие добычи, и Bloomberg подозревает, что оно возобновится даже при нынешнем уровне цен. Фактически большинство компаний работают в убыток.
Иными словами, практически всё выглядит так, как если бы новый гегемон уже определился. США, де факто, придётся соперничать с собственным двойником столетней давности, и эта перспектива их не вдохновляет.
При этом, если общая тенденция сохранится, Вашингтону придётся столкнуться с дальнейшим снижением собственной доли в мировом промышленном производстве, что будет делать позиции гегемона всё более эфемерными. В то же время, наращивание китайского контроля над ресурсной базой фактически будет означать его сжатие для США со всеми вытекающими отсюда последствиями. Одним из них будет нарастание внутренних противоречий. В итоге курс на сдерживание КНР определился ещё при прошлой администрации.
При этом методы последнего не отличаются изысканностью. Во-первых, это замедление промышленного роста Китая при стимуляции собственного. Отсюда экономическая часть инициатив Трампа — пересмотр условий торговли, принуждение Пекина к отказу от заниженного курса юаня, стимулирование возвращения промышленности в Штаты. Во-вторых, создание максимально широкой антикитайской коалиции, в рамках которой наиболее ценной «фигурой» является именно Индия (у последней, кроме огромных перспектив роста, недавние конфликты и старые счёты с Китаем). В-третьих, нейтрализация текущих и потенциальных союзников Пекина. Занимательно, что в Персидском заливе наиболее надёжным партнёром последнего является Иран. В-четвёртых, почти неизбежный силовой вариант. При этом последний должен быть как можно более ранним.
Иными словами, мир возвращается к блоковому противостоянию, причём, очевидно, в классическом биполярном, а не многополярном виде. При этом «допустимое» количество военных жертв, в общем, возрастает пропорционально количеству мирового населения (Назаретян). В целом, всё выглядит так, что наиболее оптимистическим вариантом будет ограниченная ядерная война.
Каково место России в этом «новом прекрасном мире»? Продолжение политики «развитого кудринизма» (а она с уходом «лучшего министра финансов» никуда не исчезла) даже по мнению её адептов не грозит РФ темпами роста выше 3% даже в самом оптимистическом случае. При этом деятельность отечественного «экономического» блока будет идти на фоне разворачивающегося демографического кризиса (как следствие провала 90-х, численность трудоспособного населения будет быстро падать) и неизбежных «геополитических шоков». Иными словами, даже в крайне оптимистическом случае доля России в мировом промышленном производстве будет падать. Это уже уровень Италии-1913, по сравнению с которой даже Австро-Венгрия была геополитическим монстром. Вряд ли стоит напоминать, каких «успехов» достигли оба государства в ситуации глобальных противостояний.
Да, РФ ещё вторая военная держава мира, но, во-первых, в данном случае расстояние между первым и вторым местом на порядок больше, чем кажется ура-патриотам. Во-вторых, явление это временное. По сути, мы всё ещё живём за счёт остатков советской военной мощи (относительная доля постсоветской техники в войсках ничтожна). При этом в 90-х и позже мир пережил эпоху очень заниженных в среднем военных расходов. Военное «штрейкбрехерство» было характерно не только для Европы и Японии; на военных расходах экономили Индия, Китай, большинство других крупных стран. Иными словами, в случае отсутствия прорывных технологий, впереди — неизбежное скатывание вниз в рейтинге военной силы.
При этом ядерное оружие не панацея. Массированный обмен стратегическими ударами — это не только убийство, но и самоубийство, и для того, чтобы им угрожать, нужно оказаться в ситуации КНДР. Применение тактического ядерного оружия «поля боя», в свою очередь, отнюдь не является столь убийственным аргументом, как принято считать.
Каковы выводы из вышесказанного? Итак, впереди КАК МИНИМУМ новая холодная война. Договориться с западными «партнёрами» на приемлемых условиях не удастся и дело здесь прежде всего в структуре их экономики, а не в конъюнктурных моментах. При этом прозападная ориентация означает, что с весьма большой степенью вероятности мы окажемся на проигравшей стороне.
Что касается Китая, то надо осознавать, что уже сейчас промышленные потенциалы России и КНР соотносятся примерно так же, как у РФ и домайданной Украины и далее ситуация будет становиться хуже. Москва для Пекина — очень далеко не равный партнёр.
При этом сколь угодно продвинутая версия «чучхе» с замыканием в собственных границах не поможет России стать сколько-нибудь равноценным игроком. Без системы сателлитов и примерно равноценных союзников мы… ничто. Иными словами, потенциально РФ может отказаться от активной внешней политики под предлогом (условно) недостроенных дорог в энском районе, но в этом случае ездить по ним будут другие.
Евгений Пожидаев
