✔ Кто главный враг Саудовской Аравии: Израиль в фокусе - «Аналитика»
ПОХОЖИЕ
С другой стороны, особо обольщаться на счет его взглядов не стоит. «Что касается израильской враждебности, то ни у одного разумного человека нет сомнений на тот счет, что Израиль является бандой, ворующей арабскую землю при международной поддержке, начиная с Декларации Бальфура и заканчивая поддержкой США, которую они ей оказывают по сей день», — пишет автор.
В то же время аль-Асими отмечает значительно преувеличение «враждебности» Израиля, которому арабы приписывают желание поработить чуть ли не весь Аравийский полуостров. То, что в подобные «взгляды» израильтян поверили многие мусульмане, журналист списал на «арабскую доверчивость», которая вылилась в общеарабскую истерию и колоссальным пожертвованиям палестинцам, превысившим «бюджеты некоторых крупных стран».
«Кто же враг? С кого мне не стоит сводить глаз и кого я должен остерегаться?» — задается вопросом автор. Уточнив, что враг — это тот, кто вредит, обманывает на счет своих вооружений и финансов и создает «конфликт во время хаджа», Аль-Асими добавил, что ответ на этот вопрос элементарен — большего противника, кроме как Иран, у Эр-Рияда быть не может.
«Угрожает ли, оказывает ли на нас такое влияние, беспокоит ли нас, распространяет ли ненависть Израиль так, как это делает Иран?» — вновь задает риторический вопрос араб.
Напоследок он обратился к Катару, заявив, что «друг моего врага — мой враг, даже если это араб из Персидского залива».(mignews.com)
Портал 9tv.co.il опубликовал статью Петра Люкимсона, израильского русскоязычного писателя и журналиста, под заголовком «Араб, который выиграл шестидневную войну, или подлинная история египетского Штирлица».
В мае 1988 года жизнь во всех египетских и иорданских городах и деревнях замирала ровно в восемь вечера.
Торговцы и крестьяне, банковские служащие и домохозяйки — словом, почти все обитатели двух стран спешили к этому часу закончить свои дела, чтобы уютно устроиться у телевизора, на экране которого уже мелькали вступительные кадры увлекательного многосерийного фильма «Человек с улицы Бреннер». Улицы в час, когда шла очередная серия фильма, действительно казались вымершими — можно было долго кружить по центру Каира и не встретить ни одного прохожего. Пожалуй, таким успехом в Советском Союзе пользовался только один фильм — «Семнадцать мгновений весны» с неотразимым Вячеславом Тихоновым в главной роли.
Любопытно, что и сюжеты обеих картин — советской и египетской — были похожи. Фильм «Человек с улицы Бреннер» рассказывал о египетском разведчике, заброшенном в Израиль и в течение почти 20 лет поставлявшем в Каир самые секретные сведения. Став в Израиле успешным бизнесменом и открыв туристическое агентство в центре Тель-Авива — на улице Бреннер, он сумел внедриться в высшие военные и деловые круги израильского общества и проникнуть в главные военные тайны Израиля. В фильме этого разведчика звали Рафат эль-Хаган, а в Израиле он, если верить фильму, действовал под псевдонимом Давид Шарль Симхон.
«Фильм поставлен по роману Салаха Мураси и основан на подлинных событиях», — так значилось в титрах, завершающих каждую серию.
Нужно ли говорить о том, что в течение короткого времени Рафат эль-Хаган стал национальным героем Египта, человеком, который сумел посрамить хваленые сионистские спецслужбы, сумел добиться даже большего успеха, чем великий еврейский шпион Эли Коэн, действовавший в Сирии: ведь Коэн в конце концов провалился, в то время как Рафат эль-Хаган так и не был разоблачен израильской контрразведкой?!
В Египте и в Иордании вокруг фигуры великого арабского разведчика царила настоящая истерия, роман Салаха Мураси стал бестселлером, а местные журналисты пытались предоставить своему читателю как можно больше информации о человеке, ставшем прототипом Рафата эль-Хагана.
Да и в Израиле к этой теме существовал живой интерес, египетские телеканалы с легкостью улавливались почти на всей территории Израиля, их охотно смотрели многие выходцы из арабских стран, и они тоже были поражены тем, как израильские спецслужбы «прошляпили» у себя под носом египетского разведчика. Чтобы окончательно поставить все точки над «i» в этой истории и удостовериться в ее правдивости, один из египетских журналистов отправился в командировку в Израиль. Встретившись здесь с бывшим главой «Моссада» Исером Харелом, он напрямую спросил, что тот думает по поводу романа Салаха Мураси «Человек с улицы Бреннер».
— Все это ерунда, ваши арабские сказки! Ваша вечная «Тысяча и одна ночь», которую вы так любите сочинять! — со свойственным ему цинизмом ответил Харел.
Интервью с Исером Харелом, разумеется, было опубликовано, вызвав настоящую бурю негодования в египетской прессе. И в один из вечеров диктор египетского гостелевидения неожиданно возник на экране сразу после окончания очередной серии «Человека…» и с заговорщицким видом произнес: «Как известно, официальный Тель-Авив отрицает факт существования египетского разведчика, успешно действовавшего в Израиле в 50–70-х годах. Но, учитывая интерес общества к фигуре героя и к тому, как развивались события в реальной жизни, наши спецслужбы решили рассекретить его настоящее имя. Нашего разведчика, действовавшего в Израиле под именем Жака Битона, на самом деле звали Рафат Али Эль-Гамаль. И сейчас мы хотим предложить вниманию наших достопочтенных телезрителей беседу со старшим братом героя Сами Али Эль-Гамалем…»
Естественно, после этого израильские журналисты просто не могли себе позволить сидеть сложа руки. Интервью с «братом героя» еще шло в прямом эфире, а корреспонденты «Едиот ахронот», «Маарива», «Хадашот» и других израильских газет уже напряженно искали тех, кто был знаком или находился в каких-либо отношениях с Жаком Битоном.
Вскоре выяснилось, что такой человек действительно существовал. Как и герой египетского телесериала, он и в самом деле был обладателем роскошной виллы в престижном тель-авивском квартале «Офека» и владельцем туристического агентства «Ситур», головной офис которого располагался по адресу: улица Бреннер, 2. Агентство, кстати, было вполне преуспевающим…
Удалось разыскать и нескольких бывших любовниц, бывшего компаньона Битона, а также поговорить с несколькими его соседями и владельцем излюбленного им бара. И вот тут начали выясняться странные вещи: в отличие от героя Салаха Мураси, Жак Битон, по словам всех, кто его знал, был малообщительным, необычайно нервным и желчным человеком.
Все это несколько не вязалось с образом разведчика, умеющего с легкостью завоевывать симпатии и доверие любого своего собеседника.
Однако над этой странностью тогда мало кто задумывался. Всем стало ясно, что египетский разведчик, проникший в самые сокровенные военные тайны Израиля, — не миф, не плод воображения египетского писателя или спецслужб этой страны. И журналисты снова обратились в ШАБАК и «Моссад» за комментариями, а отказ представителей данных организаций вступать в контакт с прессой был расценен как признание собственного провала. Истерия в израильских СМИ вышла на новый виток развития — на этот раз все они обсуждали «бессилие» израильских спецслужб.
В эти самые дни начальник арабского отдела ШАБАКа Авраам Ахитов сидел в своем кабинете вместе с главой подотдела по борьбе с арабской разведкой Шмуэлем Мория и пил кофе.
— А что, Авраам, может, и в самом деле рассказать им правду? — спросил тогда Мория, кивая головой на лежавшую перед шефом кипу газет.
— Правду? — переспросил Ахитов. — Сами, а разве мы с тобой знаем, в чем она — правда?!
* * *
Правда заключалась в том, что сразу после путча, устроенного полковником Гамалем Абделем Насером, проживавшие в Египте евреи поняли, что больше им в этой стране делать нечего и следует поскорее уносить отсюда ноги.
Израиль, разумеется, поспешил воспользоваться создавшейся ситуацией и сделать все, чтобы египетские евреи, значительную часть которых составляли врачи, учителя, банковские служащие и бизнесмены, направились именно в Израиль. Чтобы не осложнять свое и без того не очень уютное положение в мире, Насер препятствовать выезду евреев не стал, но и предоставить им удовольствие устроить мировой спектакль под названием «Второй исход из Египта» тоже не захотел. Согласно договоренностям, достигнутым через страны Запада, между правительством Египта и Израилем, евреям разрешалось выехать из Каира или Александрии в третью страну, а оттуда они уже могли ехать, куда им заблагорассудится. Ну и, само собой, египетская разведка ломала в те дни голову над тем, как воспользоваться ситуацией и внедрить в Израиль побольше своих агентов.
В 1954 году — в самый разгар «второго исхода» — в поле зрения египетских спецслужб и попал 30-летний коммерсант Рафат Али Эль-Гамаль.
Рано оставшись сиротой, Рафат Али Эль-Гамаль сумел успешно окончить коммерческое училище и, стремясь помочь своей большой семье, уехал в Лондон, где стал работником преуспевающей торговой компании. Однако, по всей видимости, зарплаты скромного служащего компании не хватало, и Али Эль-Гамаль решил увеличить свои доходы, подделывая чеки и переводя часть прибылей компании на свой собственный счет. Почувствовав близость разоблачения, он поспешил сбежать в родной Египет. Англичане, разумеется, объявили Рафата Али Эль-Гамаля в международный розыск и потребовали от египетских властей его выдачи. Именно этим зигзагом судьбы Рафата Али Эль-Гамаля и решили воспользоваться египетские спецслужбы.
Арестовав его, они предложили Рафату нехитрый выбор: либо он будет выдан англичанам и просидит в британской тюрьме лет двадцать, либо согласится стать их тайным агентом и отправится с секретной миссией в Израиль. И, понятное дело, Рафат Али Эль-Гамаль выбрал последнее.
В течение полугода он изучал все, что нужно знать разведчику, работающему в глубоком тылу противника: как принимать и посылать радиосигналы, шифровать письма, скрытно фотографировать различные объекты и т. д. Заодно он как можно лучше осваивал свою легенду: отныне он был не Рафатом Али Эль-Гамалем, а Жаком Битоном — уроженцем еврейского квартала Александрии, мелким бизнесменом, который собрал достаточный капитал для того, чтобы, репатриировавшись в Израиль, открыть свой бизнес…
Подлинность документов, выданных ему на имя Жака Битона, разумеется, не вызывала никаких сомнений — ведь они выдавались непосредственно МВД Египта!
В начале 1955 года Жак Битон покинул Египет и оказался в Риме. Прямо с парохода он направился в местное отделение Сохнута, представился и попросил помочь ему в репатриации в Израиль. А выйдя из Сохнута, Битон поспешил на конспиративную квартиру, где его ожидал консул Египта в Италии, бывший одновременно резидентом египетской разведки в этой стране. Битон рассказал ему, что по дороге из Александрии до Рима успел подружиться с несколькими евреями, что в Сохнуте его встретили весьма радушно и пообещали в ближайшее время переправить в Марсель, откуда египетские евреи и прибывают в Израиль. Консул, в свою очередь, выдал Битону причитающиеся ему деньги и сообщил адреса, по которым тот должен будет отправлять свои шифрованные донесения (это были номера почтовых ящиков, располагавшихся в различных почтовых отделениях Рима, Парижа и Брюсселя).
Вскоре Жак Битон уже гулял по улицам Брюсселя и прилежно постигал основы иврита на краткосрочных курсах, открытых при специально созданной Сохнутом в Марселе перевалочной базе для новых репатриантов. Здесь в течение нескольких месяцев их готовили к будущей жизни в Израиле. И наконец в мае 1955 года новый репатриант из Египта Жак Битон сошел с трапа парохода на землю, обетованную Богом евреям…
Поездка на пароходе оказалась удивительно приятной, он всю дорогу проболтал с попутчиками, так что время пролетело совершенно незаметно. Получив свой небольшой багаж, Жак Битон оформил свои документы в действующем в порту отделении министерства абсорбции, затем пообщался с представителем ШАБАКа, который поинтересовался, не известны ли ему какие-то военные секреты Египта и не подозревает ли он кого-либо в том, что тот заслан в качестве шпиона в Израиль, и наконец вышел на улицу. Из Хайфы он отправился в Тель-Авив, где поспешил снять уютную квартирку в одном из северных кварталов города.
Единственное, чего не знал Жак Битон, так это то, что один из тех самых попутчиков, с которым он общался всю дорогу, оказался… самой настоящей «сволочью». Попав в ту самую комнату к представителю ШАБАКа, он заявил, что у него есть большие сомнения по поводу того, что Жак Битон, с которым он вместе ехал на теплоходе в Израиль, является евреем.
— Я вам скажу больше, — убежденно произнес этот человек. — Я не удивлюсь, если узнаю, что на самом деле он никакой не Битон, а араб и египетский шпион!
— И с чего вы пришли к такому выводу? — поинтересовался следователь.
— Понимаете, он просто полный профан во всем, что связано с нашей традицией, — пояснил этот новый репатриант. — Я тоже человек светский, но есть вещи, которые еврей просто не может не знать… Кроме того, за время поездки он пару раз позволил себе замечания, которые еврей, на мой взгляд, себе позволить просто не может.
Вряд ли нужно говорить о том, что в ШАБАКе прекрасно понимали, что египтяне непременно попытаются заслать под видом новых репатриантов своих разведчиков, а потому брали на заметку каждого мало-мальски подозрительного выходца из Египта. Ну, а после такого разговора Жак Битон просто не мог не оказаться в списке лиц, нуждающихся в дополнительной проверке.
Спустя пару недель к Битону позвонили из ШАБАКа и попросили явиться в отделение этой организации, располагавшееся тогда в самом центре Тель-Авива — на улице Алленби.
— Не волнуйтесь, ничего особенного вас не ждет, — предупредил Битона сотрудник ШАБАКа. — Обычно мы всех опрашиваем дважды — на всякий случай. Да что мне вам рассказывать — вы ведь и сами уже успели познакомиться с нашей бюрократией!
В ШАБАКе с Битоном должен был беседовать Авраам Ахитов — тогда совсем молодой офицер отдела по борьбе с арабской разведкой, славившийся своей какой-то фантастически развитой интуицией.
— Ну что?! — спросили у Ахитова сослуживцы, когда его беседа с Битоном закончилась.
— По-моему, тот мужик прав — он действительно не еврей, — ответил Авраам.
— С чего ты это взял?
— Не знаю, просто чувствую. В любом случае, за ним следует продолжать наблюдение.
Еврей Жак Битон или нет, в последующие месяцы установить не удалось. Но зато стало доподлинно известно, что он работает на египетскую разведку, — это следовало из тех писем, которые он опускал в почтовый ящик.
И хотя улик против Битона было собрано негусто, руководство Арабского отдела ШАБАКа решило, что арестовывать его нужно как можно скорее — пока он не успел нанести существенного ущерба безопасности Израиля.
Окончание следует (9tv.co.il)
