✔ «Митчелл» из Унашей - «Военные действия»
ПОХОЖИЕ
Перелетев океан, эта песня стала своей и в России, но русский текст не был дословным переводом, хотя и близок к оригиналу. В нашей версии летчики возвращались «на честном слове и на одном крыле». Исполняли ее Леонид и Эдит Утесовы в сопровождении Государственного джаз-оркестра РСФСР. Песня получилась яркой, запоминающейся. Успеху способствовали аранжировка Аркадия Островского, мастерство исполнителей и не в последнюю очередь русский поэтический текст, близкий и понятный фронтовым летчикам. Песня полюбилась и американцам, и русским. Записи на грампластинках выходили массовыми тиражами. Президент Трумэн процитировал строки из этой песни в одной из речей, посвященных окончанию войны.
От молитвы до честного слова
Но о каком бомбардировщике шла речь – о конкретном? Или это всего лишь песенный и поэтический образ? Мой коллега, профессор Академии военных наук Владимир Васильев, будучи в служебной командировке в США, задал вопрос об этой песне офицерам американских ВВС. Один из них ответил: «Знаю ее с детских лет, она звучала в доме моих родителей. А говорится в ней о конкретном бомбардировщике – В-25 «Митчелл», и было немало случаев, когда они, получив очень серьезные повреждения, все же долетали до базы».
В годы войны у наших авиаторов потребность в средних бомбардировщиках В-25 «Митчелл» (Mitchell) была особая. В отличие от некоторых других самолетов, поступавших по ленд-лизу, они хорошо выдерживали перегон по сверхдальней воздушной трассе Аляска – Сибирь, аварийности у них почти не было. Благодаря высоким аэронавигационным характеристикам и морозоустойчивости «Митчеллы» применялись в качестве лидеров при перегонке американских истребителей Р-63 «Кингкобра» и других. А главное – В-25 хорошо показали себя в боевых условиях.
После трагедии Перл-Харбора («День сбежавших авианосцев») Рузвельт, дабы вселить уверенность в американскую нацию и ее вооруженные силы, принял решение нанести ответный удар по Японии. Как лидер страны, вступившей в войну, он исходил из того, что надо показать Токио: агрессия не останется безнаказанной. Но Америка тогда не имела своих баз на западном материковом побережье Тихого океана и на близлежащих островах. Поэтому было решено нанести удар по японской столице сухопутными бомбардировщиками, разместив их на авианосце.
Армейским самолетам В-25 «Митчелл» (модификация В-25В), выбранным для этой цели, предстояло взлететь с палубы за 500 миль от японского берега, дабы обеспечить скрытность. В бомбардировщиках оборудовали дополнительные баки для горючего, каждая боевая машина приняла на борт около тонны бомбового груза. Вернуться на авианосец после выполнения задания они уже не смогли бы: для посадки такого типа самолетов на взлетно-посадочной палубе не было соответствующего оборудования. Да и горючего на обратный путь к авианосцу не хватило бы, он после взлета бомбардировщиков должен был повернуть на восток. На новейшем авианосце «Хорнет» (Hornet) была размещена эскадрилья из 16 «двадцать пятых». В составе экипажей – только добровольцы. Операцию настолько засекретили, что даже командир корабля капитан 1-го ранга Марк Митшер поначалу не знал о ее сути. Взлет тщательно отрабатывался на суше, на ограниченном по площади участке, контуры которого соответствовали габаритам палубы «Хорнета». Возглавил авиагруппу подполковник Джеймс Дулиттл. Позднее, во время высадки союзных войск в Нормандии в июне 1944-го он, уже генерал-лейтенант, командовал 8-й воздушной армией.
Миссия подполковника Дулиттла началась 18 апреля 1942 года. С авианосца «Митчеллы» один за другим взлетели примерно в 400 милях от берегов Японии. Чтобы упредить появление японских сил, ответственный за проведение операции адмирал Уильям Хелси приказал Дулиттлу поднять самолеты с палубы «Хорнета» в воздух ранее намеченного срока. Американский исследователь К. Рейнольдс, автор книги о Дулиттле, пишет: «С полностью отклоненными закрылками, с ревущими на полном газу двигателями самолет ринулся вдоль палубы, прямо на гребни штормовых волн. Все замерли, следя за взлетом. Если не взлетит Дулиттл, не взлетит никто. Но самолет оторвался от палубы, почти касаясь колесами волн, круто взмыл вверх, словно убегая от гребней. Вздох облегчения вырвался у всех».
Задание было выполнено успешно: Токио, а также Кобе, Иокогама и Нагоя впервые подверглись бомбардировке. Она имела и большой нематериальный эффект – японцы были деморализованы. Большинство самолетов после выполнения задания повернули на Китай, оккупированный японцами. Некоторые «Митчеллы» совершили вынужденную посадку, другие разбились. Часть летчиков ушла в партизаны, часть погибла. Этот налет показан в американском фильме «Перл-Харбор», но весьма важный момент остался за кадром – один «Митчелл» взял курс на север, в сторону советской территории.
Союзники-нарушители
Вечером 18 апреля 1942 года бойцы Н-ского поста службы ВНОС Тихоокеанского флота увидели заходивший со стороны моря неизвестный самолет. Но ни наблюдатели, ни другие службы ПВО и ВВС флота особой тревоги не испытывали – в условиях облачности «Митчелла» приняли за похожий по очертаниям бомбардировщик Ил-4. Но самолет продолжал углубляться в наше воздушное пространство, не реагируя на радиозапросы.
В 17 часов 22 минуты капитан Йорк наконец увидел подходящую взлетно-посадочную полосу. Это был аэродром Унаши в районе нынешнего города Находка, на котором базировался 39-й отдельный полк авиации Тихоокеанского флота. На перехват «Митчелла» вылетел опытный летчик – командир звена старший лейтенант Александр Луговой. Его истребитель И-15 огня по нарушителю не открывал, пилот видел: неизвестный самолет, проскочив между двумя сопками в опасной близости от них, пошел на посадку. К тому же Луговой заметил американские опознавательные знаки: союзники. Можно представить удивление советских морских летчиков и наземного персонала, когда бомбардировщик приземлился (на последних каплях горючего), а из люков появились усталые пилоты в коротких кожаных куртках с меховыми воротниками. С взлета с палубы «Хорнета» до приземления на советской территории они провели в воздухе более девяти часов.
Американцев встретили очень тепло. С ними, как мог, переговорил и старший лейтенант Луговой. После официальных взаимных представлений их пригласили в летную столовую, где накрыли столы и отметили окончание воздушной одиссеи широким русским застольем. А после заздравных тостов пошли вопросы: когда же, господа союзники, вы откроете второй фронт? Знали бы захмелевшие от русской водки и пережитого «господа союзники», что их одиссея в России только начинается.
Капитан Йорк через переводчика попросил офицеров штаба флотской авиации, прибывших в Унаши, помочь заправить самолет, чтобы уже утром он смог взять курс на Китай, где по расчетам могли совершить посадку другие бомбардировщики, участвовавшие в миссии подполковника Дулиттла. Такая помощь американцам была обещана.
Естественно, наших офицеров очень интересовал вопрос: откуда прилетели янки? У карты капитан Йорк неопределенно махнул рукой в сторону Аляски. Но даже людям, не очень искушенным в воздушной навигации, было ясно, что преодолеть такое огромное расстояние без дозаправки было бы невозможно. И когда один из штабных офицеров прямо спросил Йорка, не участвовал ли его экипаж в налете на Токио, американец отпираться не стал.
Было поздно, страшная усталость клонила гостей в сон, и они отправились отдыхать в полной уверенности, что на следующий день улетят в Китай. Однако дальнейшие события стали развиваться совсем не так, как рассчитывали американцы, командование авиачасти в Унашах и представители штаба ВВС Тихоокеанского флота. Сутки уже были на исходе, когда на аэродром прибыл представитель пограничных войск, входивших в состав НКВД. Офицер потребовал выдать ему американцев для допроса как «иностранных нарушителей государственной границы».
По существу пограничник был прав: налицо несанкционированное пересечение воздушной границы СССР, а с нарушителями чуть ли не братание устроили. Однако летчики не согласились на выдачу своих американских гостей, сославшись на то, что это прерогатива вышестоящего командования. Да и как потом смотреть в глаза попавшим в беду коллегам? Людям, с которыми только что поднимали тосты за Сталина, Рузвельта, за будущий второй фронт против фашистской Германии.
Но пока шли препирательства между представителем погранвойск и авиаторами, сообщение о посадке американского самолета достигло Москвы. Оттуда поступила команда: отправить нежданных иностранцев в Хабаровск, в штаб Дальневосточного фронта. Американцы же никак не могли уразуметь, что случилось: ведь им обещали помочь улететь, а тут все так резко изменилось. Но ничего не поделаешь. В Хабаровске пилотов допросили и потом объявили, что они интернированы и будут направлены в глубь России.
Судьба экипажа
Долгие годы в архиве Министерства обороны находился любопытный документ, который через полвека после окончания войны обнаружил военный историк Андрей Почтарев. Это письмо майора Эдварда Йорка начальнику Генерального штаба Красной армии генерал-полковнику Александру Василевскому. Американский офицер предлагал помощь в подготовке экипажей для поступивших по ленд-лизу бомбардировщиков. Автор письма – командир того самого «Митчелла» под номером 02242, который в апреле 1942 года приземлился на советском аэродроме.
В январе 1943-го письмо майора Йорка поступило в Генеральный штаб из самой что ни на есть глуши – городка Оханск в Молотовской области (ныне Пермский край). Именно там, подальше от крупных промышленных центров, где могла действовать вражеская агентура, и содержались американские летчики. Это были командир экипажа первый пилот майор Эдвард Йорк, второй пилот лейтенант Роберт Эмменс, штурман-бомбардир лейтенант Норман Херндон, бортинженер штабной сержант Теодор Лабэн, воздушный стрелок сержант Дэвид Пол.
То, что произошло с экипажем Эдварда Йорка после пересечения воздушной границы СССР и приземления на нашей территории, – следствие непростой с международно-правовой точки зрения ситуации. Несмотря на то, что Япония совершала постоянные военные провокации против СССР, задерживала и топила наши суда, Москва стремилась строго соблюдать Пакт о нейтралитете, заключенный с Токио 13 апреля 1941 года. Но в то же время СССР и США были союзниками и наша страна получала помощь по ленд-лизу, включая авиационную технику.
Подобная двойственность положения, в котором оказались летчики американского бомбардировщика, не могла не повлиять на почти полное отсутствие информации об их пребывании в нашей стране в годы Второй мировой войны. Однако краткое сообщение о приземлении на территории Приморского края самолета, сбившегося с курса, появилось 25 апреля 1942 года в «Правде» и «Красной звезде».
Сталин и Рузвельт были в курсе произошедшего с «Митчеллом». 23 апреля 1942-го советский руководитель в беседе с американским послом адмиралом Уильямом Стэндли официально сообщил об инциденте с самолетом. Сталин сказал, что мы были вынуждены интернировать экипаж. В настоящее время, подчеркнул Верховный главнокомандующий, летчики находятся на свободе, в хороших условиях. В заключение беседы посол поблагодарил Сталина «за большую заботу об американских летчиках».
Майор Йорк, предлагая свою помощь для подготовки экипажей американских бомбардировщиков, знал, что «Митчеллы» поступали к нам по ленд-лизу. Их первая партия пришла в СССР морским путем уже в конце 1941 года. Наши летчики высоко отзывались о качестве, надежности, вооружении и живучести этих машин. Собирались они на заводах корпорации «Норт Америкэн», причем преимущественно женскими руками – большинство мужчин мобилизовали в армию.
«Митчелл» – самый массовый двухмоторный бомбардировщик ВВС США, общее количество произведенных В-25 составило 9889 самолетов, причем последний из них был передан в войска в октябре 1945 года. Этот замечательный во всех отношениях самолет оснащался двумя радиальными двигателями Райта мощностью 1700 лошадиных сил каждый. Экипаж – пять-шесть человек, максимальная скорость – 483 километра в час, максимальный взлетный вес – 12,9 тонны, высота полета – семь километров, дальность действия – 2170 километров с бомбовой нагрузкой 1,36 тонны. Размах крыльев – 30,66 метра, длина – 16 метров, высота – без малого пять метров.
В 1943 году экипаж майора Йорка с холодного Урала перевели на юг – в специальный лагерь под Ташкентом. Там они некоторое время, как и хотели, обслуживали американские ленд-лизовские самолеты.
Ташкент – Тегеран – Вашингтон
Только спустя 14 месяцев после начала одиссеи экипажу «Митчелла» «предоставили возможность» перейти границу – в соседний Иран, где в ту пору наряду с советскими частями находились военные контингенты США и Великобритании. «Освобождение интернированных военнослужащих США, участвовавших в войне с Японией, было серьезным делом для советского правительства и всех союзников, поскольку это могло стать весомым поводом к преждевременному военному столкновению Японии с Советским Союзом, – отметил впоследствии глава американской военной миссии в Москве генерал-майор Дж. Дин. – Так или иначе маршал Сталин решил пойти на риск».
Летчиков «Митчелла» как национальных героев принимал в Белом доме президент и Верховный главнокомандующий Рузвельт. В целом же счет военнослужащих ВВС США, кто по разным причинам попал в Россию, в первую очередь из-за аварийных посадок, за все годы войны шел на сотни. Только в Приморском крае с 1943 по 1945-й совершили посадку 37 американских самолетов с 291 членом экипажа. Последние полсотни американских пилотов были вывезены из-под Ташкента в августе 45-го уже легально, через Европу. В то время СССР, верный союзническим обязательствам, уже вступил в войну с Японией.
В СССР вся эта история долгие послевоенные десятилетия была под завесой молчания. За океаном же из-за утечек в прессу американское военное командование в августе 1945-го подготовило пресс-релиз, который начинался такими словами: «Теперь, когда СССР объявил войну Японии, стало возможным рассказать об одной из самых секретных историй войны».
Какова судьба американского самолета с бортовым номером 02242, на котором экипаж Эдварда Йорка участвовал в рейде на Токио? Как рассказал служивший в штабе Тихоокеанского флота капитан 1-го ранга Владимир Плотников, семь лет этот сухопутный бомбардировщик находился в составе авиации ТОФ, использовался как учебный самолет. В 1950 году его списали.
Но память о самолетах «Митчелл» В-25 осталась не только в хронике Второй мировой, а и в песне, которая звучит и в наши дни.
