16 августа 2019 10:26 14 августа на центральной площади Бердянска (Запорожская область Украины) под флагами «Правого сектора» (запрещен в РФ) собрались каратели из украинских добровольческих батальонов и им сочувствующие. Они требовали у местной власти не срывать с постамента памятника «Героев первого Бердянского горсовета» постеры в память «участника АТО и общественника» Виталия Олешко (Сармата). Год назад активист Бердянского майдана, каратель батальона «Донбасс» Виталий Олешко был застрелен во дворе своего дома-гостиницы в Бердянске. Его убили на глазах жены и друзей выстрелом из ружья в затылок, когда он пил пиво. Cоратники по оружию увековечили память Олешко, расклеив постеры по всему городу. В Бердянске Олешко занимался пивным бизнесом — был представителем донецкого пивзавода «Сармат», название которого стало его позывным в карательном батальоне, куда Олешко пошел добровольцем. Воевал под Иловайском, там же попал в плен. Был освобожден в феврале 2015 года. После стал городским активистом, представляясь руководителем «ветеранов АТО». Вступая в конфликт с местной властью, Олешко привлекал друзей из карательных батальонов, чувствовал свою безнаказанность. Так, в мае 2018 года на сессии горсовета он назвал мэра города «г…ном» после того, как горсовет ограничил продажу спиртного по времени. «Ветеран АТО» участвовал в акциях против Сбербанка России в Бердянске, занимался рейдерством — отобрал землю и урожай у местного фермера. Незадолго до гибели в отношении него было возбуждено уголовное дело по факту нанесения легких телесных повреждений журналисту. В целом — малопримечательная биография обычного бандита, решившего стать местным «решалой», которому бы и не стоило посвящать материал. Но дело не в нем, а в продолжающейся болезни части украинского народа с диагнозом «нарушение сознания». Правда, психиатрия характеризует заболевание как душевный недуг одного человека, а не группы. Но, видимо, на Украине болезнь приобрела новые формы и размеры. Ее симптомами являются неспособность давать оценку происходящему вокруг, узнавать знакомых людей, места, где раньше бывал; дата и время также стираются из памяти; решения становятся непредсказуемыми. Так же и здесь. Памятник в центральной части Бердянска по украинской логике борьбы с советским прошлым давно должен быть снесен. Но он уже целый год служит местом увековечивания памяти местного «решалы», которое его последователи хотят превратить в мемориал. Плакаты в его честь, с его изображением называют «социально значимыми постерами». Грозят, что если постеры будут уничтожаться, то перейдут к акциям гражданского неповиновения. После убийства Сармата «ветераны АТО» из Бердянска написали в Facebook призыв браться за оружие. «Братья, всеобщая мобилизация. Откапываем то, что зарыто в 14–15 году. Или мы этих пи"оров сейчас придушим, или эти гниды нас всех по одному перестреляют». До Майдана Бердянск не был милитаризованным городом. Оставалась одна заброшенная советская воинская часть ПВО в 7 километрах. Нынче здесь создается военно-морская база ВМФ Украины. Как мне сообщили, сейчас вблизи города барражируют в небе истребители, слышны звуки орудий. В предвоенном 2013 году, посетив в очередной раз курортный Бердянск (как оказалось, в последний раз), я обнаружил настенные надписи типа: «На колени перед Украиной». «Что ж, — подумал я. — Местные подростки балуют, и до русского промышленного города на востоке Украины добралась бандеризация всей страны». Симптом насторожил. Это были первые признаки описываемого выше диагноза. И это было в русле политики Януковича, его «лагидной украинизации». При якобы пророссийской ориентации Виктора Федоровича шла постепенная украинизация страны, народу меняли сознание. В поездах, идущих в Россию, звучали песни «Я — украинец», ротаровская «И Украину, потому что у нас нет другой». Билборды в Киеве и других городах подчеркивали украинство, восхваляли Шухевича и Бандеру. Апофеозом прозвучала фраза Януковича на закрытии чемпионата Европы по футболу 2012 года «Мы доказали, что мы европейская нация». Кому? Что? Кто в этом сомневался? В психиатрии нарушение сознания бывает нескольких видов, но чаще проходит, если мозг не получил серьезных органических повреждений. Это внушает оптимизм. Значит, для Украины не все потеряно. В таких случаях оказывается медицинская помощь. Если, к примеру, во время очередного приступа пациент надолго утратил сознание, впал в ступор, врачу необходимо выяснить, сможет ли организм пациента самостоятельно поддерживать свою жизнедеятельность? Но это уже к вопросу об украинской государственности… Сергей Кулаков