✔ Киногород товарища Сталина: как в Советском Союзе хотели построить свой Голливуд - «Общество»

Важнейшим из искусств для большевиков являлось кино. Сакраментальная фраза была произнесена Лениным еще в 1922 году, когда фильмы были немыми, но с приходом звука, а затем и цвета пропагандистское значение кинематографа для идеологического воспитания народных масс лишь усилилось. Это было самое доступное, по-настоящему народное развлечение, понятное и рабочему, и кухарке, и инженеру, и колхознику, и их детям. В середине 1930-х годов в Советском Союзе задумались о строительстве целого Киногорода, огромной фабрики, которая бы штамповала фильмы на конвейере, сотнями штук в год и была устроена по образцу американского Голливуда. Где она должна была располагаться, как ее планировали организовать, какое значение в этом имели регулярные ночные кинопросмотры, организованные для Сталина и его соратников, и почему все закончилось репрессиями — в обзоре Onliner.

Самый главный кинозритель

«В 22 часа 58 минут мне позвонили, что И. В. [Сталин] хотел бы просмотреть новые фильмы и фильму о „Челюскине“, просил ему позвонить. Я созвонился с И. В. и осведомил, что я сейчас делаю. Я ответил, что только что организовал и начал показ фильмы о „Челюскине“. […] И. В. [Сталин] спросил далее, а не затруднит ли, если сейчас организовать просмотр для него и ряда товарищей. […] В 23 часа 19 минут начали просмотр с фильмы о „Челюскине“». Так в дневнике описывал регулярные просьбы вождя его первый «нарком кино» Борис Шумяцкий. Руководители СССР точно так же, как и обычные граждане страны, любили после работы посмотреть «новую фильму», а так как Сталин вел ночной образ жизни, то и показы эти обычно начинались поздним вечером и порой затягивались на целых шесть часов: за первой картиной ставилась вторая, иногда даже третья, делался перерыв на ужин, после чего просмотр продолжался.

Дочь Сталина Светлана Аллилуева в своих мемуарах «Двадцать писем к другу», изданных уже после ее эмиграции, так описывала эти давние сеансы: «Чудеснее всего было кино. Кинозал был устроен в Кремле, в помещении бывшего зимнего сада, соединенного переходами со старым кремлевским дворцом. Отправлялись туда после обеда, то есть часов в девять вечера. Это, конечно, было поздно для меня, но я так умоляла, что отец не мог отказывать и со смехом говорил, выталкивая меня вперед: „Ну, веди нас, веди, хозяйка, а то мы собьемся с дороги без руководителя!“ И я шествовала впереди длинной процессии, в другой конец безлюдного Кремля, а позади ползли гуськом тяжелые бронированные машины и шагала бесчисленная охрана… Кино заканчивалось поздно, часа в два ночи: смотрели по две картины или даже больше».

Сталин с дочерью Светланой

Благодаря запискам Бориса Шумяцкого сейчас мы можем получить представление не только о том, какие фильмы смотрел Сталин в 1934—1936 годах, но и какое впечатление они на него производили. Шумяцкий пытался максимально полно и точно зафиксировать реплики вождя и его окружения, их реакцию на происходившее на экране. Так, например, судя по всему, любимым предвоенным фильмом Сталина был вышедший на экраны в 1934-м «Чапаев». Всего за полтора месяца, с 4 ноября по 20 декабря, он посмотрел его шестнадцать (!) раз. «Когда лента заканчивалась, И. В. поднялся и, обращаясь ко мне, заявил: „Вас можно поздравить с удачей. Здорово, умно и тактично сделано“», — цитировал Сталина Шумяцкий.

«Боевиками» из эпохи гражданской войны дело не ограничивалось. Схожей популярностью пользовались и «легкие» жанры, например первый советский комедийный мюзикл «Веселые ребята» (1934). Шумяцкий: «Во время просмотра „Веселых ребят“ стоял гомерический хохот. [Сталин] заразительно смеялся. В заключение сказал: „Хорошо. Картина эта дает возможность интересно, занимательно отдохнуть. Испытали ощущение — точно после выходного дня. Первый раз я испытываю такое ощущение от просмотра наших фильм, среди которых были весьма хорошие“».

Режиссер Григорий Александров снял «Веселых ребят» после своего большого заграничного путешествия по Европе и Северной Америке. В общей сложности он провел за пределами СССР четыре года (1929—1932), активно изучая опыт иностранных кинематографистов, прежде всего голливудских. «Веселые ребята» при всей их локальной специфике и идеологическом фоне были сделаны по жанровым канонам американских мюзиклов, и, хотя советская критика сперва принялась ругать фильм, после закрытых просмотров членами Политбюро и приведенного выше личного одобрения Сталина «Веселые ребята» все же оказались на широких экранах и имели феноменальный успех. «Победивший класс хочет смеяться радостно. Это его право, и этот радостный советский смех советская кинематография должна дать зрителю», — писал Шумяцкий и был абсолютно прав. Триумф этого мюзикла и последовавших за ним двух других блокбастеров Александрова «Цирк» и «Волга-Волга» продемонстрировали, что в советском обществе середины и второй половины 1930-х годов был как никогда велик спрос на легкомысленные фильмы с незамысловатым сюжетом, наполненные музыкальные хитами, танцевальными номерами и относительно остроумным юмором.

Догнать и перегнать Америку

Первое в мире государство рабочих и крестьян принялось усиленно заниматься кинематографом лишь через несколько лет после основополагающей установки Ленина. В 1920-е, особенно во время нэповской вольницы, главную роль в производстве фильмов по-прежнему играли частные студии. Попытки партии и правительства поставить процесс под свой контроль сначала не давали результата, и лишь с приходом к руководству отраслью Бориса Шумяцкого процесс стал приобретать системный характер.

Шумяцкий сделал карьеру, типичную для «старого большевика», многие из которых стали специалистами широкого профиля. В годы революции и гражданской войны он занимался установлением советской власти в Сибири, затем помогал организации Монгольской народной республики и в начале 1920-х даже вступил в конфликт со Сталиным, в обход наркома по делам национальностей добившись автономии для Бурятии. Затем он успел побывать на дипломатической работе (полпредом в Персии) и поруководить рядом московских вузов, пока партия не бросила его на новый ответственный участок. В 1930 году его назначили председателем объединения «Союзкино», а с 1933-го он возглавил Главное управление кинофотопромышленности (ГУКФ), заняв должность, приравненную к наркомовской.

Борис Шумяцкий

Шумяцкий стал главой советского кинематографа в сложнейших условиях, когда со все нарастающим идеологическим давлением государства совпала и коренная перестройка отрасли. В «синематографы» пришел звук, они массово открывались по всей стране, в том числе и в сельской местности. Не хватало оборудования, проекторов, пленки — промышленности было не до этого. Не хватало фильмов!

Сталин по-разному относился к американскому опыту. Например, на кремлевском сеансе 15 ноября 1934 года при просмотре целого набора голливудских кинокомедий он заявил: «Ни в одной из них нет изобретательности и выдумки, а есть легкое хихиканье. Сравнивая их с нашими фильмами, поражаешься разительной разнице. Выдумки „Веселых ребят“ — огромное мастерство в этом плане, а главное мастерство искусства, в сочетании же с интересной музыкой ленты — тем более». В то же время Сталин был в полном восторге от цветных мультфильмов (тогда их называли «мульти») Уолта Диснея и от цветного кинематографа вообще. Понимал он и степень отставания советской кинопромышленности от США, настойчиво рекомендуя активно изучать зарубежный опыт. На том же сеансе он потребовал, чтобы Шумяцкий лично отправился в Голливуд: «Вам обязательно надо самому хорошо все, хотя бы основное, прощупать и, насколько я понимаю, не во Франции, а в Америке».

Диснеевские «мульти» были Сталину по нраву. «Три поросенка» (1933)

С «хозяином» спорить было чревато, и в мае 1935 года Шумяцкий в компании нескольких советских специалистов отправился сначала в Европу, а затем и за океан. В США он пробыл три месяца, и увиденное немало впечатлило его. Во-первых, делегацию действительно принимали на высшем уровне: Шумяцкий встретился и тесно общался с крупнейшими американскими режиссерами, продюсерами и актерами — начиная от Чарли Чаплина и Фрэнка Капры и заканчивая многочисленными эмигрантами, включая и уехавших из Российской империи и владевших русским режиссеров Льюиса Майлстоуна и Рубена Мамуляна.

Во-вторых, Шумяцкий внимательно изучил сам процесс организации кинопроизводства в стране, выпускавшей по 700 картин в год (в СССР производилось в десять с лишним раз меньше). Советского наркома кино потрясла технология натурных и павильонных съемок, их четкий рациональный график, возможность (из-за подходящего климата) практически круглогодичной работы над фильмами. Наконец, он понял, что советские фильмы технически и во многом творчески отстают от американских из-за того, что режиссеры в Стране Советов вынуждены заниматься всем подряд, в том числе административными и организационными функциями, в ущерб своей основной задаче. Вернувшись осенью в Москву, Шумяцкий выдвинул идею «генеральной реконструкции» советского кинематографа, главную роль в которой должен был играть новый Киногород.

Шумяцкий (справа) с Чарли Чаплином (в центре)

Еще находясь в США, Шумяцкий получил от председателя советского правительства Вячеслава Молотова разрешение вступить в переговоры с американскими компаниями о поставках оборудования и специалистов для создания в СССР новой «кинофабрики». Ее концепция была готова к осени 1935 года. Предполагалось строительство в «южных районах» Советского Союза огромного комплекса из четырех студий, названного «Киногородом». На каждой из студий одновременно работали бы пять отдельных съемочных групп, а возглавлять этот коллектив должен был продюсер, взявший бы на себя все организационные хлопоты и освободивший бы режиссеров для творческой работы. Да, в 1930-е годы понятие «продюсер» вовсю использовалось и в СССР. На таком комплексе, работавшем бы на протяжении всего года, Шумяцкий обязался выпускать до 200 фильмов в год (в три-четыре раза больше, чем было до этого) с перспективой увеличения объема производства картин до 700 штук (что было сравнимо с Голливудом).

Шумяцкий в Голливуде

Похожие процессы строительства собственных Голливудов шли и в других странах, решивших сделать массовое кинопроизводство важным средством идеологической обработки населения. В Риме под личным контролем Муссолини завершалось строительство в будущем знаменитой студии Cinecitta (что интересно, в дословном переводе — также «Киногород»). Нацисты начали национализацию и расширение своей UFA. Советский Союз на этом фоне с перспективными десятью тысячами работников «Киногорода», выпускавшими бы сотни кинолент ежегодно, выглядел бы вполне в тренде. После изучения нескольких локаций специальная комиссия Главного управления кинофотопромышленности приняла решение, что самым подходящим районом для размещения новой кинофабрики выглядит юго-западный Крым.

Бюджет строительства комплекса выглядел колоссальным (400 млн рублей), но Шумяцкий надеялся убедить киномана в Сталине, что это выгодное вложение средств, ведь после введения «южной производственной базы» в строй производство новых «фильм» должно было радикально подешеветь.

Торжественное открытие итальянского «киногорода» Cinecitta, 1937 год

Трагический конец советского Голливуда

В феврале 1936 года из своей поездки в США вернулись писатели Ильф и Петров. В своем цикле «Одноэтажная Америка» авторы «Двенадцати стульев» беспощадно критиковали так понравившийся Шумяцкому Голливуд, утверждая, что почти вся его продукция находится «ниже уровня человеческого достоинства». После возвращения на родину они немедленно подали на имя Сталина записку, в которой, в частности, были и такие слова: «Во время поездки по Америке, приближаясь к Калифорнии, мы прочли в американской прессе телеграмму о том, что в СССР принято решение о постройке на юге страны кинематографического города — советского Холливуда. […] И вот, в результате бесед и осмотра студий, у нас появились серьезнейшие сомнения — нужен ли нам специальный киногород на юге страны? Действительно ли наша кинематография нуждается в строительстве такого города? Рационально ли это? […]…Солнце перестало быть двигательной силой в кинематографии. […] Американцы, действительно, создают отвратительные картины. На 10 хороших картин в год в Холливуде приходится 700 совершенно убогих картин».

Шумяцкий отреагировал сразу же своим письмом Сталину: «Надо совершенно не знать не только кино и его технику, но даже просто элементарную физику, чтобы прийти к утверждению о целесообразности замены солнца в кино искусственным светом. […] При отказе от натурных съемок по рецепту т. т. Ильфа и Петрова потребуется такое количество электроэнергии, для которого при каждой нашей студии необходимо построить сверхмощную электростанцию».

Евгений Петров и уроженец Кишинёва режиссер Льюис Майлстоун

9 марта 1936 года Сталин вызвал Шумяцкого в Кремль, где решил выяснить, зачем «Ильф и Петров вздумали пропагандировать замену солнца и натуры декорациями и искусственным светом». Нарком кино объяснил вождю, «что это брехня, что ни натуру, ни солнце не заменить ни фактически, ни экономически, что Ильф и Петров никого в Голливуде не видели». Сталин согласился с логикой Шумяцкого: «Значит, просто болтали. Да это и ясно из их письма. Разве можно лишить фильм натуры? Какие же павильоны надо тогда строить, размером в километры, и все же естественной натуры и солнца, леса, моря, гор и рек не создашь. Так у нас часто бывает. Увидят что-то из окна вагона и выдают за достоверность».

Назвав Ильфа и Петрова «болтунами», Сталин вроде бы встал на сторону Шумяцкого. 4 июля 1936 года в газете «Кино» появилось сообщение об окончательном выборе места для новой большой стройки социализма: «ГУКФ признал наиболее подходящим местом для строительства киногорода район Байдары — Ласпи — Форос — мыс Фиоклета в Крыму». Но и для Шумяцкого вся эта история должна была стать тревожным звонком, ведь Ильфу и Петрову разрешили продолжить «болтовню» на самом высоком уровне. 5 сентября 1936 года в «Правде», главном советском официозе, опубликовали их фельетон «Славный город Голливуд». Писатели не просто не изменили своего мнения, они лишь ужесточили риторику: «Американская кинематография так же похожа на настоящее искусство, как обезьянья любовь к детям похожа на человеческую. Очень похожа — и в то же время невыносимо омерзительна. Но если это так, то зачем СССР строить свой Голливуд?»

Сталин, первоначально поддержавший идею «Киногорода», очень быстро к ней охладел. Что стало непосредственной причиной этого, можно только догадываться. Скорее всего, как обычно, сыграл свою роль целый комплекс причин. Во-первых, судя по всему, значение имели экономические соображения: в условиях «нарастания международной напряженности» щедрое финансирование массового кинопроизводства стремительно теряло свою актуальность. Во-вторых, нарастала и граничащая с паранойей подозрительность Сталина, кульминацией чего стал «Большой террор» 1937—1938 годов. В 1937-м в прессе все чаще и чаще начинают появляться статьи со все более ожесточенной критикой Шумяцкого. Его обвиняли в бюрократизме, отрыве от масс, создании своего культа среди кинематографистов. Близость наркома к вождю, тесное общение на кремлевских киносеансах не помогли. Конфликты со Сталиным начала 1920-х, поездки за границу и лоббирование тесного сотрудничества с зарубежными компаниями, использования их опыта стали отягощающими обстоятельствами.

В октябре 1937 года арестовали ближайшего друга и соратника Шумяцкого Владимира Нильсена, ездившего с ним в Голливуд оператора главных фильмов Григория Александрова («Веселые ребята», «Цирк», «Волга-Волга»). Спустя четыре дня газета «Кино» обвинила Шумяцкого в том, что мнение «вредителя» Нильсена он считал «решающим», послал его в длительную заграничную командировку, выдвинул «наглого проходимца с уголовным прошлым» на ответственную работу. К этому моменту Шумяцкий уже должен был все понять. Нильсена расстреляли 20 января 1938-го.

Владимир Нильсен

В квартиру самого Шумяцкого, №398 в том самом уже полупустом «Доме на набережной», пришли чуть раньше, в ночь с 17 на 18 января 1938 года. Обыск и изъятие документов и ценностей продолжались до утра. Конечно, после безжалостных допросов Шумяцкий во всем сознался. И во «вредительстве», и в «работе на японскую и английскую разведки», и в «правотроцкизме». Проект строительства советского Голливуда был признан «порочным». Шумяцкого обвинили и в подготовке террористического акта против советского руководства. Обвинительное заключение гласило: «В январе 1937 года группа террористов во главе с ним, Шумяцким, с целью совершения террористического акта против членов Политбюро ВКП(б) умышленно разбила запасную колбу ртутного выпрямителя и отравила помещение просмотрового кинозала в Кремле».

28 июля 1938 года «фашистского наймита», члена «троцкистско-бухаринско-рыковской банды» Бориса Захаровича Шумяцкого приговорили к смертной казни и на следующий день расстреляли. Вслед за ним было репрессировано и все остальное руководство советского кинематографа. Про свой Голливуд в Крыму все оставшиеся в живых постарались как можно быстрее забыть. После войны и до смерти Сталина в советском кино наступила «эпоха малокартинья», когда в кинотеатрах годами крутили однотипные и скучные до зевоты байопики великих композиторов, ученых и военных. Форосу же было суждено прославиться гораздо позже, в 1991 году, и совсем из-за других событий.

Борис Шумяцкий после ареста