✔ «Православные татары» отказывают кряшенам в самоопределении - «Общество»
ПОХОЖИЕ
Суть этого проекта изложена в программном заявлении, опубликованном на сайте «Православные татары Москвы». Там, в частности, говорится: «Татарский народ неоднороден, он представлен различными этническими общностями Некоторые из них учитываются как отдельные народы. Различные этнические общности могут существенно отличаться друг от друга по языку и другим признакам, но это не мешает говорить о едином татарском народе — единой татарской нации (курсив «NOVOSTI-DNY.Ru»)». Далее следует важный пассаж: «Не претендуя никого насильно записывать татарами, признавая право самоопределения, мы учитываем мнение тех, кто выступает за единую татарскую нацию, основанием чему служит историческая объективность».
Исходя из этого, можно предположить, что за процитированными заявлениями кроется проект, который можно условно назвать «православным пантюркизмом». Отличие этого извода пантюркизма от пантюркизма в вариации основоположника этого учения Зии Гекальпа — лишь в перемене некоторых основных слагаемых. Если у Гекальпа тюрок всего мира, кроме общей крови, объединяет еще суннитский ислам, то у православных татар ислам замещен православием, а остальное взято из классики пантюркизма. С поправкой на то, что если у Гекальпа, Юсуфа Акчуры или Алпарслана Тюркеша все тюрки (от турок до якутов) в итоге должны слиться в «Великий Туран», то у православных татар аналогом «Великого Турана» служит проект «двухконфессиональной татарской нации». Также от пантюркизма, который ассоциируется с младотурками или «Серыми волками», православных татар отличают дипломатические оговорки, вроде «не претендуя никого насильно записывать татарами» и «признавая право самоопределения». Однако здесь основной акцент делается на том, что «некоторые этнические общности (входящие в татарский народ) учитываются как отдельные народы». Такое разделение православные татары считают условным. Доказательство этому — выложенный на сайте перечень тюркских народов России (от татар и кряшен до ногайцев и крымских татар), которые названы в этом списке не народами, а «этническими общностями». Помимо собственно поволжских татар и мишарей, а также традиционно записываемых в Татарстане в состав татарского народа кряшен и нагайбаков, в этот перечень подгрупп «единой татарской нации» входят крымские татары.
Такого рода этнополитические построения лишены какой-либо связи с реальностью. Татары Поволжья принадлежат к кипчакской языковой группе, а крымские татары относятся к огузской группе, куда входят столь не похожие на казанских татар народы, как азербайджанцы и турки. Такая «этнология» — это чистой воды калька с традиционного пантюркизма, разве что слегка «приправленная» православием.
Одним из участников Рождественских чтений выступил ветеран кряшенского движения Татарстана Аркадий Фокин, ученый-историк из Казани. Свои впечатления о происходящем он изложил для «NOVOSTI-DNY.Ru»: «Состав был смешанный, но с явным преобладанием тех татар, которые именуют себя православными татарами, при этом не отделяя себя от татар-мусульман. Эти татары добиваются, чтобы на официальном уровне было признано следующее: татары — это двухконфессиональная, мусульманская и православная, нация. Под эгиду православных татар они хотят подобрать всех тюрок-немусульман, особенно кряшен и нагайбаков. Православная татаризация нагайбаков нас особенно возмутила. Правительство России в 1996 году признало нагайбаков отдельным малочисленным народом России, внеся их в федеральный Единый перечень коренных малочисленных народов. А православные татары продолжают загонять нагайбаков в татарское „гетто“». Впрочем, то же самое делает Институт истории Академии наук Республики Татарстан. Многолетний директор этого института, вице-президент Академии наук Татарстана Рафаэль Хакимов включает в состав «единой и неделимой татарской нации» также кряшен и крымских татар.
«Православные татары проводят политику в отношении кряшен, типичную для татарских националистов 1990—2000-х годов», — считает Аркадий Фокин. В контекст слов ветерана кряшенского движения вписывается еще одна интересная затея православных татар: они хотят, чтобы у всех православных татар, к которым они причисляют кряшен, в структуре РПЦ был один татароязычный викарный епископ для всех татарских (кряшенских, нагайбакских и других) приходов с резиденцией в Москве, то есть не привязанный ни к одной епархии. Противоречие канонам церкви здесь налицо: викарный епископ может быть только внутри конкретной епархии, но не над несколькими епархиями. В частности, кряшены проживают на канонической территории множества епархий Русской православной церкви (Казанской, Чистопольской, Альметьевской, Нефтекамской, Вятской, Магнитогорской и т. д.). Соответственно, они являются частью паствы правящего архиерея в конкретной епархии, а потому не могут по канонам РПЦ быть оторваны и независимы от своего архиерея, при этом окормляться они будут архиереем из Москвы. Православные татары, предлагающие такую инициативу, элементарно не в курсе канонической структуры и организационного управления РПЦ. Подобное допустимо исключительно при пастырском окормлении диаспор за рубежом, причем с оговорками. Викарный архиерей может окормлять кряшен, не нарушая канонов, лишь в рамках одной епархии, как это было до революции. Например, в Казанской епархии в 1907 году было создано Мамадышское викариатство, и викарный епископ Мамадышский занимался окормлением инородческого населения, но, опять же, исключительно в границах Казанской епархии.
Далее в ходе конференции стали сыпаться еще более удивительные предложения, которые свидетельствуют о незнании православными татарами Москвы уже истории собственно татарского народа. В частности, один из спикеров, Сергей Сидоров, заявляющий о себе как о потомке кряшенского просветителя XIX века Василия Тимофеева, высказал мысль о необходимости признания Русской православной церковью золотоордынского царевича Сартака — сына хана Бату (Батыя), который, по словам докладчика, исповедовал православное христианство, за что претерпел мученическую смерть — был умерщвлен по приказу своего дяди, хана Берке. Идея канонизации Сартака в РПЦ затем прозвучала в резолюции конференции, хотя всякий хорошо знающий историю Золотой Орды сочтет идею православной канонизации Сартака неуместной. Во-первых, известно, что Сартак тяготел к еретическому с точки зрения православия несторианскому толку христианства. С этой точки зрения, канонизация Сартака — это нарушение постановлений Эфесского собора (V век), осудившего несторианство как ересь и предавшего анафеме основоположника этого учения — низверженного впоследствии из сана патриарха Константинопольского Нестория. Во-вторых, точно не установлен сам факт принадлежности Сартака к христианству, пусть и несторианского направления. «Европейские, сирийские и армянские известия о том, что такой-то монгольский хан принял христианство, должны быть принимаемы с большой осторожностью. — писал крупнейший отечественный востоковед Василий Бартольд. — Как известно, миссионеры часто называли христианами тех ханов, которые только покровительствовали христианству. Слухи о крещении Сартака побудили французского короля Людовика IX отправить к монголам монаха-францисканца Гильома де Рубрука (1253 год), который был принят Сартаком и уехал от него с убеждением, что этот хан был хотя и покровителем христиан, но не христианином. Между прочим, Рубрук приводит слова его секретаря Кояка: „Не смейте говорить, что наш хан — христианин; он не христианин, а монгол“».
В докладе Сергея Сидорова также говорилось, что православным христианином якобы был Бабек — национальный герой Азербайджана и Ирана, предводитель восстания в Иране против власти Арабского халифата в IX веке. На это можно лишь возразить, что по поводу вероисповедания Бабека на протяжении десятилетий ведется столько же споров, сколько и о его национальности. Поэтому воздавать православные почести Бабеку скорее будет политиканством, а не проявлением благочестия.
Православно-татарскую секцию Рождественских чтений не случайно проводили в храме Святого Фомы на Кантемировской. Именно в приходе этого храма окормляется Московская православно-христианская татарская община, с этим же храмом обычно связывают имя его бывшего настоятеля — убитого в ноябре 2009 года протоиерея Даниила Сысоева, известного своей активной прозелитской деятельностью среди мусульман. Свойственное покойному священнику стремление распространить христианство среди мусульман осуждалось как представителями мусульманской общины России, так и некоторыми православными и просто теми гражданами, которые считали миссионерскую активность Сысоева достаточно чрезмерной. Но в одной из резолюций конференции была выдвинута идея обратиться к руководству РПЦ с предложением о канонизации Даниила Сысоева как священномученика.
При этом организаторы мероприятия явно пытались представить все свои предложения как исходящие от православных татар, включая кряшен, которых без их спроса записывают в татары, отказывая в праве называться отдельным народом соплеменникам легендарного защитника Брестской крепости Петра Гаврилова. Поэтому вряд ли стоит удивляться тому, что кряшены в Татарстане и нагайбаки в Челябинской области восприняли конференцию как провокацию: негативные отклики с их стороны посыпались еще до ее проведения, а после приобрели массовый характер. Более того, резолюция конференции была написана от всех ее участников, хотя выступавшие на этом мероприятии Аркадий Фокин и руководитель Миссионерского отдела Казанской епархии протоиерей Сергий Титов как раз пытались убедить православных татар Москвы, что кряшены не имеют к ним отношения и не считают себя частью «двухконфессиональной татарской нации». И Титов, и Фокин высказались на этот счет корректно и вежливо, исходя из того, что кряшены — это самобытный православный тюркский этнос, который большевики в рамках политики «слияния и укрупнения наций» принудительно включили в состав татарского народа, а в постсоветский период эта практика в Татарстане продолжилась. Поэтому, вернувшись из Москвы в Казань и увидев резолюцию конференции и обращение к патриарху Кириллу, Аркадий Фокин вынужден был выступить с их осуждением.
Муса Ибрагимбеков
