✔ Бывший боец рижского ОМОНа получил в Литве пожизненное заключение - «Политика»
ПОХОЖИЕ
Верховный суд Литвы (ВСЛ) подтвердил прежние решения судов о том, что убийство таможенников на КПП Медининкай 31 июля 1991 года было организовано «в рамках проведения советской политики по удерживанию Литвы в составе ССР». Объяснения Никулина о том, что он не участвовал в убийствах, по мнению ВСЛ, «опровергают некоторые материалы дела». Это постановление суда является окончательным и обжалованию не подлежит. Гражданин Латвии Константин Михайлов (Никулин) 28 ноября 2007 года был задержан местными правоохранительными органами на основании выданного Литвой европейского ордера на арест. Он содержался в Лукишкской тюрьме-СИЗО с января 2008 года. Впоследствии оказалось, что у подсудимого есть и российское гражданство. 6 июня 2016 года приговор в отношении Михайлова вступил в силу после того, как Апелляционный суд Литвы признал решения предыдущих судов.
Латвийский публицист Владимир Линдерман посвятил статью делу Никулина. «Коротко напомню суть дела. 31 июля 1991 г. на литовско-белорусском КПП Мядининкай были расстреляны восемь человек: четверо таможенников, двое охранявших КПП бойцов отряда „Арас“ и двое дорожных полицейских. Семеро погибли, один — таможенник Томас Шярнас — выжил. СССР еще существовал, и, с точки зрения советских законов, создаваемые Литвой таможенные пункты были нелегальны. Поэтому их громили вильнюсский и рижский ОМОН, но до серьезного кровопролития ни разу не доходило. По воспоминаниям участников событий, существовало неформальное соглашение между „арасовцами“ и омоновцами: мы не сопротивляемся, вы не убиваете. Так продолжалось до 31 июля. В ночь с 30 на 31 июля бойцы рижского ОМОНа, и Никулин в их числе, действительно были в Литве. Приехали, чтобы получить новое оружие и амуницию. Ночевали на базе вильнюсского ОМОНа. И это, по сути, единственная „улика“, никаких других внятных доказательств участия Никулина в расстреле в Мядининкае нет. Сам он свою вину категорически отрицает», — пишет публицист.
Напротив, по словам Линдермана, есть веские сомнения, которые, согласно фундаментальным принципам права, должны толковаться в пользу обвиняемого. «Выживший Томас Шярнас не опознал Никулина. Более того, из показаний Шярнаса следует, что, по меньшей мере, один из нападавших говорил по-литовски, а Никулин, как и другие рижские омоновцы, литовским языком не владеет. На месте расстрела были найдены гильзы, не соответствующие штатным боеприпасам ОМОНа. Есть и правовая неувязка. Никулин был арестован в конце 2007 г. и осужден Вильнюсским окружным судом на пожизненное заключение «за убийство двух и более человек» в мае 2011 г. По литовскому закону, который действовал в 1991 году, срок давности по статье «убийство» составлял десять лет и, следовательно, истек. Это значит, что Вильнюсский окружной суд вынес незаконный приговор. Именно поэтому прокуратура в суде второй инстанции настаивала на переквалификации преступления. И своего добилась. В итоге Никулина осудили по статье «преступления против человечности», которая не имеет срока давности, — напоминает Линдерман.
Он отмечает, что Никулин, проживая в Латвии, сотрудничал со следствием в рамках другого уголовного дела, за что был включен в программу защиты свидетелей. «В рамках этой программы ему была сменена фамилия на „Михайлов“. Прокуратура Латвии не имела права рассекречивать его прошлое, однако она сделала это и фактически выдала Никулина-Михайлова литовским властям. Генеральным прокурором был тогда нынешний глава Бюро по защите конституции (БЗС) Янис Майзитис. Итак, Литва свой окончательный вердикт вынесла. Остается надежда на Европейский суд по правам человека. Адвокаты Никулина (кроме литовских, его защищают и адвокаты из латвийского бюро Rode un partneri) сообщили, что собираются оспорить решение Верховного суда Литвы в ЕСПЧ. Судьба бывшего рижского омоновца воистину трагична. По сути, он принесен в жертву литовскому национальному мифу. Кровавый эпизод в Мядининкае руководство Литвы превратило в „священную корову“, в незыблемый миф, который нельзя подвергать сомнению. Тоталитарный Советский Союз жестоко расправился с литовскими борцами за свободу — все, точка. И суд руководствовался этим политическим решением. А что на самом деле произошло в Мядининкае в ночь с 30 на 31 июля 1991 года — кого это волнует?», — вопрошает Владимир Линдерман.
