✔ О свидомых полицаях. История «титульного» украинского коллаборационизма - «Аналитика»
ПОХОЖИЕ
Выступление президента Петра Порошенко началось с бандеровского лозунга и продолжилось бандеровскими песнопениями. «Национальный лозунг — слава Украине, героям слава! Мы испытываем гордость за него, а наши враги должны корчиться, как черти от ладана». «Порошенко продолжает выступление, пытаясь напеть строки из марша новой украинской армии, по сути — возрожденного гимна Организации украинских националистов, боевое крыло которой в годы Великой Отечественной уничтожило сотни тысяч украинцев и поляков. Участие в параде делегации из Польши на этом фоне выглядело, мягко говоря, странным».
Иными словами, период застенчивой реабилитации украинских коллаборационистов, сопровождавшийся «убийственными» вопросами «русскоязычных майдановцев» — «где вы видели на Украине бандеровцев?», завершился вполне официальным взятием на вооружение их лозунгов и идеологии в целом. Это вызвало некоторое смущение даже в просвещенной Европе, с молчаливым одобрением взирающей на апартеидные инициативы и марши ветеранов СС в Прибалтике.
Специфика украинского национального возрождения действительно впечатляет. Уровень одиозности украинских наци часто недооценивается даже в российском антибандеровском дискурсе, не редко путающемся в разных течениях украинского национализма тридцатых-пятидесятых. Иными словами, информацию по украинскому коллаборационизму стоит систематизировать.
Организация украинских националистов (ОУН) возникла в 1929-м в результате объединения нескольких более мелких националистических организаций. Идеология организации представляла собой типичный пример распространенного в тот период в Восточной Европе «хуторского нацизма» с его незамутненным людоедством. Ярослав Стецько, 1941-й: «Москва и жидовство — это самые большие враги Украины. Считаю главным и решающим врагом Москву, которая властно держала Украину в неволе. И, тем не менее, оцениваю враждебную и вредительскую волю жидов, которые помогали Москве закрепощать Украину. Поэтому стою на позициях истребления жидов и целесообразности перенести на Украину немецкие методы экстерминации жидовства, исключая их ассимиляцию». Этнические чистки как желаемая практика опирались на теорию «Украины для украинцев».
В мае 1941-го был издан примечательный программный документ «Борьба и деятельность ОУН во время войны».
П. 16. «Национальные меньшинства подразделяются на: а) дружественные нам, то есть члены всех порабощенных народов; б) враждебные нам, москали, поляки, жиды. а) Имеют одинаковые права с украинцами, они могут возвратиться на свою родину. б) Уничтожаются в борьбе, кроме тех, кто защищает режим: переселение в их земли, уничтожать прежде всего интеллигенцию, которую нельзя допускать ни до каких правительственных учреждений, и вообще сделать невозможным появление интеллигенции, то есть доступ до школ и т. д.» «Руководителями отдельных областей жизни могут быть лишь украинцы, а не чужинцы-враги. Ассимиляция жидов исключается».
П. 17 «Наша власть должна быть страшна для ее противников. Террор для чужинцев-врагов и своих предателей».
Неудивительно, что ОУН практически мгновенно нашла общий язык с нацистским Берлином.
Хорошо известно, что традиционный аргумент о неосуждении ОУН-УПА в Нюрнберге не выдерживает элементарной критики. Трибунал стал международным потому, что германского государства на тот момент фактически не существовало (Германия находилась под управлением оккупационных администраций); в отношении местных коллаборационистов действовала национальная юрисдикция пострадавших от нацизма стран. Так, марионеточный премьер Норвегии Видкун Квислинг и еще 40 видных норвежских нацистов были казнены вне всякого «нюрнбергского» контекста. «Во Франции, было приговорено к смертной казни более 7 тыс. человек. Около 10 тыс. человек были казнены местными властями либо членами сопротивления. Маршал Петэн, возглавлявший французское правительство во время оккупации, был так же приговорен к смерти, но сам Де-Голль сменил старому маршалу приговор на пожизненное заключение».
Тем не менее, лидеры украинского национализма действительно упоминались на Нюрнбергском трибунале, причем в весьма своеобразном контексте. Эрвин Штольце, полковник Абвера: «Мною лично было дано указание руководителям украинских националистов, германским агентам Мельнику (кличка „Консул-1“) и Бандере организовать сразу же после нападения Германии на Советский Союз провокационные выступления на Украине с целью подрыва ближайшего тыла советских войск, а также для того, чтобы убедить международное общественное мнение в происходящем якобы разложении советского тыла». «…В октябре 1939-го года я с Лахузеном привлек Бандеру к непосредственной работе в абвере. По своей характеристике Бандера был энергичным агентом и одновременно большим демагогом, карьеристом, фанатиком и бандитом, который пренебрегал всеми принципами человеческой морали для достижения своей цели, всегда готовый совершить любые преступления».
Специфика этой ситуации в том, что к 1941-му произошел раскол между условно «умеренными» по нацистским стандартам (мельниковцы) и радикалами (бандеровцы), весьма быстро приведший к террору бандеровцев в отношении ОУН (м) и ответным акциям последней. Тем не менее, в отношении службы Рейху оба крыла украинских националистов демонстрировали трогательное единодушие.
В феврале 1941-го с санкции руководителя абвера Канариса начинается формирование «специального подразделения «Нахтигаль» и «организации «Роланд»». Личный состав «Нахтигаль» и «Роланд» набирался руководством ОУН (б) в рамках соглашения с немцами, естественно, из сторонников ОУН, заместителем командира «Нахтигаля» в чине капитана стал Роман Шухевич. В документах организации они проходят под «брендом» групп «Север» и «Юг» «Дружины украинских националистов» (ДУН).
Боевой путь «Нахтигаля» выглядел так. «22 июня 1941 года в 3 часа утра 1-й батальон и „Нахтигаль“ перешли границу на реке Сан и приступили к действиям по преодолению приграничного УРа, в которых сам „Нахтигаль“ задействован не был. После прорыва линии советской обороны подразделение продвигалось в направлении Львова». 29–30 июня подразделение входит в город. Тогда же там оказывается передовая походная группа ОУН (б) во главе со Стецько. 30-го провозглашается создание «Украинского Государства союзного Великой Германии во главе с вождём С. Бандерой». «Возрождающееся Украинское Государство будет тесно взаимодействовать с Национал-Социалистической Великой Германией, которая под руководством своего Вождя Адольфа ГИТЛЕРА создаёт новый порядок в Европе и в мире и помогает Украинскому Народу освободиться из-под московской оккупации.
Украинская Национальная Революционная Армия, которая создается на украинской земле, будет бороться дальше с СОЮЗНОЙ НЕМЕЦКОЙ АРМИЕЙ против московской оккупации за Суверенное Соборное Государство и новый порядок во всём мире". Провозглашенный главой правительства Стецько: «Политику мы будем проводить без всяких сантиментов. Мы уничтожим всех без исключения, кто станет на нашем пути… Наша власть будет политической и военной диктатурой ОУН, для врагов страшной и неумолимой».
Во исполнение этой программы в тот же день во Львове начался террор против евреев, вылившийся в масштабный погром. Начиная со времен Кучмы украинские власти, небезызвестный Вятрович и отечественные поклонники Бандеры в лице альтернативного «историка» Бориса Соколова, пытаются переложить вину за него на «неорганизованную толпу» и СД. На практике, однако, ведущая роль ОУН и ее боевых подразделений доказана давно и надежно.
7 июля «Нахтигаль» начал передислокацию из Львова в Тернополь; к 16 июля украинские нацисты достигли Винницы. По дороге продолжалось установление «нового порядка». «Во время нашего марша мы видели следы жидо-большевистского террора, это так укрепило нашу ненависть к жидам, что в двух сёлах мы расстреляли всех встретившихся нам жидов».
Между тем, у Бандеры начались неприятности. Хотя изначальный план Гитлера перед началом польской кампании предусматривал создание вассального государства на территории Западной Украины (именно в этом духе был выдержан «Акт»), к 1941-му он утратил актуальность. В итоге самодеятельность Бандеры и Стецько обернулась запретом ОУН (б) и помещением Бандеры сначала в краковскую тюрьму (на полтора года), а затем в «спецбарак» лагеря Заксенхаузен. Об условиях «заключения» сказано достаточно, чтобы не повторятся; отмечу, что второй излюбленный аргумент адвокатов нациста, ссылающийся на гибель брата Бандеры в концлагере, тоже не выдерживает критики: последний был убит не немцами, а мстившими за Волынскую резню польскими заключенными.
Арест Бандеры не остановил борьбу ОУН (б); правда, ее основной жертвой были мельниковцы. «30 августа в Житомире были застрелены два члена Руководства ОУН (м), О. Сеник-Грибовский и Микола Сциборский, работавшие в немецкой военной администрации. Немцы указали на то, что это, без сомнения, было делом рук сторонников Бандеры, так как те стали совсем неуправляемы в своих действиях — созданная ими милиция продолжала насилия, убийства и грабежи (в отношении имущества, объявленного собственностью Рейха), создала «Украинское гестапо» и «Украинское СД», рвала выданные немцами паспорта, заставляла поляков как евреев носить повязки, не подчинялась распоряжениям немецкой администрации, и, таким образом, создавала хаос и нестабильность, что негативно отражалось на общем настроении населения.
Несмотря на появившееся 7 сентября официальное сообщение о непричастности ОУН (б) к убийству, вскоре произошло ещё несколько десятков убийств руководящих членов ОУН (м) в Виннице и Галиции… С 15 сентября гестапо провело аресты наиболее активных бандеровцев в структурах Галиции и Рейхскомиссариата Украина, а также «на территории Рейха». К 25 сентября действиями гестапо удалось снизить активность ОУН (б) и успокоить население, опасающееся продолжения террора ОУН (б)".
Несмотря на это, из личного состава «Роланда» и «Нахтигаля» 16 сентября начинается формирование «Украинского легиона»; 25 ноября начинается подписание контрактов, заключенных практически всеми участниками формирований (кроме 15) в германских документах «Украинский легион» носил гордое имя 201-го батальона шуцманшафта (охранной полиции). Заместителем командира объединенного подразделения снова становится Шухевич.
«Легион» был крайним, но в целом вполне типичным случаем. Германское командование издало приказ о наборе полицаев уже 26-го июня и украинские националисты приняли в процессе живейшее участие. Инструкция ОУН (б) от марта 1942-го: «украинская национально-сознательная молодёжь должна массово и добровольно записываться в кадры украинской полиции» отражала уже сложившуюся практику.
Часть шуцманшафт батальонов была сформирована непосредственно на основе «куреней» украинских националистов. Так, были переформированы в подразделения вспомогательной полиции «курени» «Украинской национальной революционной армии» ОУН (б). При этом мельниковцы соперничали с бандеровцами — так на основе киевского и буковинского куреней были созданы, например, 109, 115, 116 и 118 шуцманшафт батальоны. Состав остальных формирований украинских полицаев также известен.
Практически в 1941/43 гг. бандеровец/мельниковец и «полицай» был понятиями равнозначными.
Первой известной акцией мельниковцев было активнейшее участие в расстрелах в Бабьем Яру. Несмотря на отчаянные попытки украинской пропаганды обелить пособников нацистов (что многое говорит об украинской пропаганде), этот факт хорошо задокументирован и проиллюстрирован фотографиями.
В конце 1941-го между мельниковцами и германской администрацией произошел конфликт. 5 октября ОУН (м) образовала в Киеве Украинскую национальную раду, осторожно вспомнившую о «независимости» под германо-австрийским контролем, объявленной в 1918-м году. Несмотря на то, что УНР изначально была образована с разрешения немцев, последние довольно быстро сочли ее деятельность выходящей за рамки приличий. Итогом стали расстрелы членов УНР и их сторонников. Впрочем, ОУН (м) не была запрещена, а сам Мельник оставался на свободе до 1944-го года.
Это «недоразумение», как и арест Бандеры, практически не повлияло на энтузиазм сознательных украинцев. Наиболее известной «победой» 118-го батальона стала Хатынь. Однако в ее случае мы имеем дело лишь с одним из тысяч примеров деятельности украинских коллаборационистов.
Боевой путь 201-го батальона, начавшийся во Львове, продолжился в Белоруссии.
«За 10 месяцев нахождения в Белоруссии батальон потерял всего лишь 49 человек, а 40 было ранено. Это число следует соотнести с более чем 2000 „партизан“, уничтоженных батальоном». Как нетрудно догадаться по соотношению потерь, речь шла об обыкновенной резне мирного населения и геноциде евреев. Столкновения с реальными партизанами и сопутствующие потери вызывали у «бойцов» «психичну депрессию» © и тоску по «златоглавому Киеву».
При этом «батальон Шухевича очень мало выделялся на фоне других полицайских формирований, действовавших не только на Украине, но и в Белоруссии, России (на север вплоть до Пскова) и Польше. Псковская область: «…Силами полицейского полка «Норд» и 50-го украинского батальона проведены акции против деревень Уставы, Пилихово 2-е, Сумароки и Нелидовка… ликвидировано 137 бандитских пособников из числа местного населения… на работы в Рейх направлено 109 мужчин и 247 женщин…».
Крым: 38-й и 146-й полицейский батальоны, совместно с 22-м латышским полицейским батальоном занимались «.очищением городов Керчь, Феодосия и Судак от евреев, коммунистов и остатков частей Красной Армии… За 10 дней с 15 по 25 июня 1942 года ликвидировано 6532 лиц указанных категорий…».
«Рапорт 51а, который находится в том же собрании, подводит итог потерям во всем регионе Юга России и на Украине, а также в Белостоцком округе, и показывает соотношение убитых служащих шуцманшафта и немцев к убитым „бандитам“ и „пособникам бандитов“ (за исключением категории „казненные евреи“), составляющее 1:52. Если учесть число казненных евреев в разделе Bandenverdаchtige (363 211), то есть „подозреваемых в бандитизме“, это соотношение составит 1:843».
В целом, краткое резюме деятельности и смысл существования украинских шуцманшафтов исчерпывается одной фразой немецкого офицера, относящейся к расстрелам августа 1941-го в Белой Церкви. «Чтобы пощадить чувства зондеркоманды СС, расстреливать детей поручили украинским националистам».
А как же националистическое сопротивление оккупантам? Оно существует в двух формах — топорных фейков, призванных показать подготовку к восстанию, о которой якобы знали немцы (поразительное совпадение изготовленных с помощью принтера «документов Нюрнберга» с очередным набором бандеровцев в шуцманшафты хронически ускользает от взгляда самодеятельных Вятровичей) и весьма короткого списка действительно имевших место стычек. Проблема в том, даже в их случае «канонические» украинские наци в них, как правило,… не участвовали.? читать продолжение новости ?
Здесь на сцене появляется создатель Украинской повстанческой армии, изначально не имевшей отношения к ОУН. Тарас Боровец (Бульба), начав как комендант полиции Сарненского района Ровненской области, к августу 1941-го сформировал отряд численностью порядка 2–3 тыс. человек (Полесскую сечь). В ноябре «Сечь» была формально распущена по требованию немцев, Боровец с отрядом в 30 человек ушел в леса. В декабре остатки «Сечи» были провозглашены Украинской повстанческой армией (УПА). Попытки легализовать формирование, договорившись с немцами, в который раз ничего не дали и в апреле 1942-го Боровец, силы которого выросли до 700 человек, отдает приказ о начале боевых действий против оккупационных сил. Спустя год, в мае 1943-го, сам Боровец описывал свою борьбу так (и это соответствовало действительности): «Он подчеркнул, что по сей день не пролил ни капли немецкой крови и не позволит этому случиться, т.к. сам сражался вместе с немцами. Все прежние налеты нужны были лишь для обеспечения его бойцов провизией и т. д.».
Впрочем, даже такая борьба длилась недолго. Осенью 1942-го Боровец одновременно пытается договориться с советскими партизанами и оккупационными властями. Хотя соглашение о перемирии с «советами» было достигнуто, «Бульба» явно предпочитал переговоры с СД.
«30 октября 1942 года Т. Бульба встретился с шефом политического отдела СД Йоргенсом, который уже получил сведения о факте переговоров УПА-ПС с советскими партизанами. Т. Бульбе было предложено при помощи со стороны полиции очистить леса от советских партизан… В декабре 1942 года Т. Боровец-«Бульба» вёл переговоры с рейхскомиссаром Украины Эрихом Кохом о возможности создания «украинской армии». После переговоров «бульбаши» выпустили листовку-разъяснение для населения Полесья, где было сказано: «немец — наш временный враг. Если его не озлоблять, то как он пришел, так и уйдет».
Довольно быстро это привело к фактическому концу перемирия с советскими партизанами. «В разведсводке УШПД от 5 декабря 1942 года отмечалось, что эти националисты нападают на мелкие группы советских партизан, разоружают их и избивают, а также распространяют среди населения листовки с призывом: «Бий кацапа-москаля, гони його звiдциля, вiн тобi не потрiбен!». 8 декабря 1942 года Т. Боровец-«Бульба» прислал письмо шефу полиции безопасности Волыни и Подолья доктору Питцу, в котором писал, что рассматривает Германию «как временного оккупанта, а не как врага», и что в отношении немцев он придерживается политики «не помогать, но и не вредить».
«В ночь с 19 на 20 февраля 1943 года начались боевые действия УПА-ПС против советских партизан — на переправе у села Хотин около 30 „сечевиков“ устроили засаду и атаковали разведывательную группу отряда Д.Н. Медведева (23 партизан, имевших на вооружении 2 ручных пулемёта и 21 автомат). Нападавшие были разгромлены, потеряв 10 чел. убитыми. Также были захвачены пленные, один ручной пулемёт, несколько автоматов и винтовок». «20 февраля 1943 г. «УПА официально вступила в открытую борьбу на два фронта — против двух социализмов: германского и советского».
Согласно версии Боровца, причиной нападения 19-го стал расстрел группы командиров УПА и начальника ее штаба, причем начштаба выжил и поведал об этом преступлении. Однако сага о бессмертном Щербатюке решительно теряет в правдоподобности на фоне декабрьских событий и переговоров.
Параллельно начинается прямое взаимодействие с немцами. 15 марта Боровец составляет План по борьбе с большевистскими партизанами, сконцентрированными в Полесской котловине в межах: Бересто — Минск — Гомель — Житомир. В пункте № 1 плана было указано, что «операцию проводят украинские партизаны в тихом сотрудничестве с немцами»; пункт 2 предусматривал помощь УПА-ПС со стороны немцев, в том числе оружием.
Однако 9 февраля отмечается первый, пока изолированный эпизод Волынской резни, начатой бандеровцами — в селе Паросла Перша убито 179 поляков.
22 февраля в штаб УПА прибыл эмиссар ОУН (б) Александр Буссел с предложением фактически безоговорочно подчиниться Бандере и Ко. При этом на стороне последних оказалась реальная, но очень своеобразная сила.
Пер Андерс Рудлинг, шведский историк: «В результате массового дезертирства солдат коллаборационистских сил из рядов немецкой армии после Сталинградской битвы, несколько тысяч украинцев, сбросив с себя мундиры полицейских, присоединились к рядам УПА, составив ее основу. С 15 марта до 15 апреля 1943 года около 4000 бывших украинских шуцманов присоединилось к УПА. Это были шуцманы и члены иных формирований вспомогательной полиции, которые вступили в УПА по приказу ОУН (б). Они составляли около половины командиров УПА и руководителей ОУН (б) осенью 1943 года. 23% имели опыт службы в региональных и местных частях немецкой вспомогательной полиции; 18% прошли обучение в немецких военных и разведывательных школах в начале войны; 11% служили в батальонах «Нахтигаль» и «Роланд»; 8% - в местных и региональных органах власти на оккупированной немцами Украине; 1% получил опыт службы в дивизии Ваффен СС «Галичина». Согласно другому следованию, личный состав УПА на 1943-й распределялся в той же пропорции.
При этом Рудлинга, протестовавшего против использования его материалов в агитации «Партии регионов» и ставшего одним из 108 подписантов петиции мирового академического сообщества против задержания и обыска известного адвоката украинского нацизма Руслана Забилого сотрудниками СБУ, сложно обвинить в политизированности.
В марте 1943 года ОУН-УПА объявила на Украине всеобщее восстание против немцев. С практической точки зрения оно вылилось в мелкие стычки с немцами и массовую резню поляков.
Украинский штаб партизанского движения Хрущеву, 21 апреля. «Немецкое командование, узнав об указаниях бандеровского штаба, стало обезоруживать, производить аресты и расстрелы украинских полицейских. В с. Павурин Маневического района Волынской области полиция двух постерунков арестована и расстреляна.
При попытке немцев обезоружить полицию в г. Ковель последние вступили с немцами в бой. Убито 18 человек немцев.
Полицией освобождены все арестованные, а лагеря трудповинности распушены.
Наряду с этим, украинские националисты проводят зверскую расправу над беззащитным польским населением, ставя задачу полного уничтожения поляков на Украине.
В Цуманском районе Волынской области сотне националистам было предписано до 15 апреля 1943 г. уничтожить поляков и все их населенные пункты сжечь. 25 марта 1943 г. уничтожено население и сожжены населенные пункты: Заулек, Галинувка, Марьянувка, Перелысянка и другие. 29 марта в с. Галинувке зарублено 18 человек поляков, остальные ушли в лес. В этом селе к поляку врачу ШЕЛКИНУ его жена, член украинской организации, привела бандеровцев, которые отрезали врачу уши, вырвали нос и разрубили тело на куски. В с. Пендыки расстреляно до 50 человек поляков.
В м. Чорторыск Волынской области попы лично казнили 17 поляков. В с. Вердче — Большие местные националисты повесили учительницу, а детей ее задушили.
Спасаясь от зверств националистов, поляки концентрируются в крупных лагерях, охраняемых местными польскими партизанскими отрядами".
Немецкая точка зрения: «Помимо этой деятельности, бандиты перешли к нападениям на польское население. За отчетный период было истреблено много польских семей, сожжены целые польские населенные пункты. Следует подчеркнуть, что в этом принимает участие большая часть украинского населения. Борьба с бандитами осложняется тем, что днем они играют роль мирных крестьян. Польские семьи, которые пытаются спастись от бандитского террора, бегут со всем скарбом и имуществом в города, особенно под Луцк. Части этих поляков вооружили и разместили в государственных хозяйствах. Но значительно большая часть была отправлена на работу в Рейх».
В июле террор достигает пика. «В отчёте о действиях 1-й группы УПА от 27 июля 1943 года указывалось: «1) В результате проведённой первой группой действий 17, 18, 19 июля ликвидированы села и колонии: Гутв-Степань, Борок, Омеляны, Ляды и хутора Камянок, Ромашково, Подселече, Поляны, Голинь, Тёмное. 2) Второй группой ликвидированы села и колонии: Вирка, Селисько, Сошники, Островки, Переспа, Выробки, Гали, Шимониско. Ужване, Зивка, Березина, Тур, Осовичи, Иванче, Длуге, Поле, Березувка».
Вместе с поляками уничтожают скрывающихся в польских поселениях евреев. В августе антисемитская позиция официально пересматривается, однако… В отчете референта Службы безопасности ОУН, захваченном советскими партизанами, исчерпывающе характеризуется реальная политика националистов: «Ранее СБ издала приказ — всех жидов-неспециалистов конспиративно уничтожить, чтобы жиды и даже наши люди не знали, а пускали пропаганду, что ушел к большевикам»… Специалисты жили дольше, но при приближении Красной Армии их также убивали".
Что касается немцев, то их документально подтвержденные потери в «битвах» с УПА составляют менее полусотни человек за всю войну; фантазии украинских пропагандистов о тысячах уничтоженных «зольдатен» примечательны лишь феерическим уровнем вранья. Так, польская самооборона в них оказывается «немецким гарнизоном», «Тигр» увозится пятью волами и т. д. и т. п. Это было следствием официальной стратегии ОУН (б), отклонившей предложения об активных действиях против немцев.
В мае вооруженные формирования ОУН (б), пытающиеся закрепиться в волынских лесах, начинают использовать «бренд» «бульбашей». Таким образом, формируется «Украинская повстанческая армия» 2.0. В том же месяце бандеровское руководство отдает приказ о разоружении «первой» УПА.
Между тем, еще в ходе осенних контактов с СД «Боровец показал себя в этих переговорах фанатичным националистом и ярко выраженным представителем ОУН Бандеры. В разговоре он вступился в защиту Бандеры лично и отстаивал провозглашение самостоятельности Украины группой Бандеры 28 июля 1941 г. в Лемберге». В итоге немцы пришли к выводу, что «общее руководство национально-украинскими бандами вне всяких сомнений в руках бандеровцев», а «бульбаши» являются «мощной группой Бандеры». Следствием этих выводов стало то, что «борьба с бандой, как и в целом с организацией ОУН, в настоящее время ведется самыми жесткими средствами».
Между тем, на практике компромисс между ОУН (б) и Боровцом, несмотря на длительные переговоры, так и не был достигнут. С июня процесс перехвата «национал-полицаями» контроля над формированиями «бульбовцев» переходит в активную фазу. В ночь с 18 на 19 августа ОУНовские формирования захватывают в плен порядка сотни «бульбовцев», включая «старшин» и жену Боровца, которая после длительных пыток была убита бандеровской «безпекой». В начале осени «бульбовцы» еще пытаются вести переговоры с гитлеровским командованием, однако 5 октября Боровец заявляет о фактическом роспуске Полесской сечи.
Что касается «мельниковцев», то весной 1943-го они принимали активнейшее участие в создании дивизии СС «Галичина». «Избыток добровольцев (на 1 июня 1943 записалось более 80 тысяч) позволил также сформировать 204-й батальон полиции и СД и ряд других подразделений, часть которых была позже использована для воссоздания дивизии после её разгрома под Бродами в июле 1944 года». Под другими подразделениями понимаются 5-й, 6-й, 7-й и 8-й полки СС. На востоке формировалась «Украинская освободительная армия». К концу 1944-го ее численность составляла 50 тыс. человек, к апрелю 1945-го — 75–80 тыс. Всего к концу войны в подразделениях вермахта и СС служило 220 тыс. украинцев.
Что касается шуцманшафт, то, несмотря на дезертирство, к концу 1943-го общая численность украинских полицейских батальонов оценивалась примерно в 55 тыс. человек. При этом основную массу полицаев составляли не «батальоны», а Украинская Народная Самооборона, общая численность которой в середине 1942 г. достигала 180 тыс. человек.
Вернемся к УПА. К осени «успехи» бандеровцев начинают сходить на нет — актвизируются Армия крайова, совеские партизаны, немцы перебрасывают на Волынь польских полицаев и набирают поляков на месте. К концу года оказавшиеся между трех огней ОУНовцы начинают искать контакты со старыми хозяевами.
«9 января 1944 г. командир 13-го армейского корпуса вермахта отметил, что «в последние дни националистические банды искали контакт с немецкими войсками» и в случае «достижения в переговорах согласия последних по ведению ими боев исключительно против Красной армии и советских и польских партизан» им позволялось передавать небольшое количество оружия и боеприпасов. Этот подход был одобрен и командованием 4-й танковой армии, в состав которой входил корпус. Сотрудничество немцев и УПА подтверждают и донесения советских партизан. С февраля 1944 г. отряды УПА совместно с частями дивизии СС Галиция ведут борьбу с советскими и польскими партизанами на территориях «дистрикта Галиция».
Начальник канцелярии охранного батальона 13-й армии Клаус Нейгауз: «В начале марта 1944 года к нам поступил приказ, где указывалось: «В целях активизации борьбы с советскими партизанами заключен договор с УПА о совместной борьбе…».
Начальник 2-го отдела штаба оккупационных войск генерал-губернаторства гауптман Юзеф Лазарек: «В результате достигнутых договоренностей, в марте-апреле 1944 года я лично через своего подчиненного лейтенанта Винтерассена направил из Львова в Черный лес три раза по две грузовых машины с оружием (всего 15 тонн), включая 700–800 винтовок и 50 пулеметов. Одновременно указания о снабжении УПА оружием получили также 1 танковая и 17 армии. Задача эта выполнялась систематически».
Из письма руководителя крайсгауптманшафт (округа) Неринга, губернатору дистрикт Галиция бригадефюреру СС Отто Вехтеру от 2.04.1944 года: «Меня посетил проводник УПА в Каменском районе по кличке „Орел“. На встрече были приняты конкретные решения о сотрудничестве в разведке и в тактике борьбы с большевистскими бандами. Командир УПА получил оружие и боеприпасы».
С приближением советских войск это снаряжение было применено по назначению. Отчёты о действиях УПА/ОУН выглядели так: «5.2.1944 банда напала на розъезд Стешельск. Убит сержант железнодорожной бригады Красной Армии, бандиты забрали в лес 9 девушек — военнослужащих КА. В 1944 на Ровенщине был подорван санитарный поезд, 40 медсестёр было уведено в лес. В с. Ивановцы на Станиславщине сотня УПА „Спартана“ расстреляла 30 солдат железнодорожного полка НКВД».
Однако попытки действовать на коммуникациях привели к столкновению с регулярными войсками. В итоге одна из трех группировок УПА (УПА-Юг) была разгромлена и расформирована. За этим последовал приказ бандеровского командования «…не проявлять никакой активности».
В июле-августе 1944 активные действия УПА вновь возобновляются. Однако уже в октябре появляется инструкция, вновь требующая избегать прямых столкновений, ограничиваясь диверсионной деятельностью. Впрочем, это не помогло. Зимой-весной 1945 были уничтожены все крупные подразделения «повстанцев», а год спустя — мелкие. В июле 1946 выходит обращение руководства УПА, в котором констатируется завершение «широкой повстанческой борьбы» и переход к «подпольно-конспиративной деятельности».
«Головокружение от успехов» и реорганизация «органов» позволили мелким группам и одиночкам дотянуть вплоть до 1950-х. В 1954 г. был арестован последний остававшийся на свободе лидер ОУН. В целом, длительное и упорное сопротивление УПА «Советам» абсолютный миф — в серьезных масштабах оно было подавлено за два года.
Итоги борьбы за независимость выглядят так. «В 1944–53 годах в результате действий УПА погибли 30 676 советских граждан, в том числе военнослужащих — 6476, представителей власти — 2732, работников партии — 251, работников комсомола 207, колхозников — 15 669, рабочих — 676, представителей интеллигенции -1931, детей, стариков, домохозяек — 860». Иными словами, весьма крупное формирование численностью порядка 100 тыс. было разгромлено ценой весьма ограниченных потерь среди военнослужащих; его основными жертвами стало местное еврейское, польское и украинское население.
Так, в общих чертах, выглядит история «титульного» украинского коллаборационизма.
Евгений Пожидаев
