✔ Неприятие дальнобойщиками «Платона» кроется не в «Платоне»: эксперты - «Аналитика»
ПОХОЖИЕ
По мнению сенатора, вместо того, чтобы собирать средства на улучшение дорог, она «закапывает в землю» миллиарды рублей, собираемых государством от дальнобойщиков, поскольку средства направляются на ремонт дорог, которые изначально не были рассчитаны на интенсивную эксплуатацию многотонными фурами. В результате благой замысел превращается в несправедливый по своей сути очередной сбор денег с автоперевозчиков. «От несправедливости подобных сборов страдает обычный дальнобойщик. Эта система вызывает только вопросы, на которые ни правительство, ни Минтранс РФ отвечать не хотят или не могут», — констатировал Мархаев.
Всего через день после поручения Валентины Матвиенко на протесты дальнобойщиков откликнулся и Общероссийский народный фронт (ОНФ), на сайте которого запущен сервис «Карта убитых дорог», где каждый зарегистрировашийся водитель или пешеход может указать в режиме онлайн наиболее проблемные дорожные участки и трассы. В рамках этого проекта отмечено уже более 12 тысяч километров «убитых» дорог.
Одна из целей опроса ОНФ — выявить дороги, на ремонт которых надо в первую очередь направить средства от «Платона». Именно ее обозначил на встрече с представителями транспортного бизнеса, состоявшейся в конце марта, премьер- министр РФ Дмитрий Медведев. Тогда же Медведев заверил перевозчиков: «платоновский» тариф весной 2017 года будет повышен на 25%, а не вдвое, как предполагалось ранее, а правительство РФ, помимо этого, намерено продлить весной 2017 года льготный (экспериментальный) период действия «Платона».
Двукратное повышение сборов с «Платона» подразумевало, что с 15 апреля этого года с километра дороги водитель большегрузной машины платил бы 3,06 рубля вместо утвержденной в конце 2015 года льготной ставки в 1,53 рубля. На встрече с перевозчиками Медведев отметил целесообразность введения следующей практики: чем больше ездит зарегистрированный в «Платоне» водитель, тем меньше он отчисляет денег за километраж в «Платон».
Состоявшиеся в конце марта консультации Медведева с представителями перевозочного бизнеса по времени совпали с началом общероссийских протестов дальнобойщиков против системы «Платон». Как и в ноябре 2015 года, когда система сборов с большегрузных фур только была разработана и запущена, в конце марта 2017 году протесты против нее начались с Северного Кавказа. Начиная с 27 марта против «Платона» выступили водители Краснодарского края, Северной Осетии, Кабардино-Балкарии, Дагестана, Ингушетии, затем к ним присоединись коллеги из Астраханской и Волгоградской областей. Сейчас география протестов против «Платона» охватывает значительную часть Северо-Кавказского и Южного федеральных округов.
Как и в 2015 году, активнее всех себя проявляют дагестанские водители во главе Русланом Малламагомедовым. К началу апреля к дальнобойщикам в Дагестане присоединились и некоторые местные водители самосвалов. Протестующие с конца марта — начала апреля расположились лагерем в поселке Манас Карабудахкентского района на востоке республики — близ проходящего через поселок участка федеральной трассы «Ростов- Баку». Требования водителей отменить систему «Платон» переросли в силовое противостояние с теми тружениками баранки, кто не поддержал акцию. Очевидцы с мест сообщали, что проходящие машины останавливались, а перевозимый товар из фур высыпался на асфальт. Как и в 2015 году, зазвучали лозунги, что «Аркадий Ротенберг со своим „Платоном“» для дагестанского водителя оказался «хуже ИГИЛ» (запрещенная в РФ террористическая организация).
Прозвучавшие в конце марта заверения Дмитрия Медведева и принятые им в ходе тогдашних встречи с перевозчиками решения предназначались для разрядки дальнобойных протестов на юге России. Если вольно перефразировать слова Медведева, то глава правительства пытается убедить водителей, что «Платон» — это целесообразная и нужная для России система, доходы от которой пойдут на ремонт дорог, а не в пресловутый «карман Аркадия Ротенберга», как считают протестующие водители. А намерение правительства РФ пролонгировать льготный период (буквальная фраза Медведева — «растянуть и сплющить») — это демонстрация того, что «Платон» в ближайшее время не обернется для водителей остро ощущаемыми в кризис финансовыми потерями.
Однако затронутые Медведевым аспекты вроде плохой подготовки водителей в автошколах показали, что общественное неприятие «Платона» во многом упирается в социально- экономические проблемы страны, не связанные напрямую с этой системой. Касательно автошкол, с которыми пообещал разобраться Медведев: уровень коррупции в ГИБДД, высокий уровень травматизма на дорогах и общее состояние трасс привели к тому, что в том же Дагестане в конце 2015 года отозвали лицензии у целого ряда автошкол. Проведенный в январе прошлого года опрос ОНФ показал, что в столице Дагестана Махачкале наихудшие дороги на юге страны. Помимо этого, есть еще давняя проблема проводимых сотрудниками ДПС поборов с водителей большегрузных машин.
Так что ситуация с «Платоном» просто акцентировала хорошо известные проблемы юга России: низкий уровень социально- экономического развития, оставшуюся на уровне «лихих девяностых» систему отношений между народом, правоохранителями и властью, высокую степень заражения власти и общества коррупцией и превалирование «серой» экономики.
«Наиболее сплоченно и громко протестует против „Платона“ Дагестан. Но в вот в чем парадокс: из Дагестана в „Платоне“ с 2015 года участвует крайне малый процент перевозчиков, почти никто, — сказал «NOVOSTI-DNY.Ru» генеральный директор исследовательского агентства InfraNews Алексей Безбородов. — Что, впрочем, логично. Если по региону большая вовлеченность в „Платон“ — регион получает деньги. Вот сравнительные с Дагестаном данные: лесоперевозчики Карелии практически все зарегистрировались в „Платоне“. А карельцы, в отличие от дагестанцев, далеко почти не выезжают».
Как отмечает Алексей Безбородов, нежелание дагестанцев участвовать в «Платоне» во многом кроется в меркантильных интересах перевозочных фирм и товароотправителей, которые боятся потерять ранее не учитываемые «серые» доходы. «Такой интерес есть — но при этом доходы от этой меркантильности мизерные, — считает эксперт. — А взымаемый с юридических лиц транспортный налог в Дагестане, по моим расчетам, в 2016 году оказался равен 2035 рублей за одно грузовое транспортное средство — как фуру, так самосвал, автобус, пикап и так далее. 2035 рублей — это более низкий налог за грузовое средство, чем за легковое. А по величине — самый низкий по России. Ниже, чем в Дагестане, транспортный налог — только в Ивановской области. Я заметил, изучая риторику и конкретику дагестанских протестов, что лидеры протестующих водителей в основном акцентируют, что новые налоги якобы убьют их бизнес, и без того задушенный фискальными поборами. Но при этом о налоге на прибыль, налоге с доходов физических лиц, пенсионных отчислениях итак далее, то есть того, что касается доходов в личный кошелек перевозчиков, лидеры протеста не говорят ничего».
По мнению Алексея Безбородова, протестующими рядовыми водителями движет не то, что они якобы разобрались в системе «Платон» и поняли досконально, что эта система их ограбит до нитки, а боязнь изменений в том порядке работы и жизни, который у них был до «Платона» — при полном незнании налоговой системы РФ, а равно и недоверии к власти во всех ее проявлениях. «Оптимальным выходом из ситуации был бы конструктивный диалог между протестующими и представителями властей, которые бы пояснили дальнобойщикам, что введенная в 2015 году логистическая система — это благо, а не зло. Но как сделать, чтобы это заработало, сказать никто не может. В Дагестане люди контактируют с местными чиновниками — людьми, которые в народе не пользуются высоким доверием. А наиболее радикальная часть вообще не готова к переговорам ни с кем. У протестующих и поддерживающих их людей были претензии, что места скопления дальнобойщиков окружались бойцами Росгвардии. Но это не Росгвардия в начале апреля избила в районах Каякента, Манаса и Бабаюрта водителей из Азербайджана, которые везли грузы в Москву и Петербург. Это проделали с азербайджанцами их коллеги по цеху — протестующие против „Платона“ дагестанцы», — резюмирует Безбородов.
Старший научный сотрудник Центра изучения Центральной Азии, Кавказа и Урало-Поволжья Института востоковедения РАН Михаил Рощин отмечает, что протесты дальнобойщиков на Кавказе и юге России весной 2017 года поднялись параллельно с инициированными Алексеем Навальным общероссийскими антикоррупционными митингами. «В этом есть закономерность, — полагает эксперт. — Все то, что касается новых налогов и сборов, воспринимается в Дагестане как коррупциогенные явления. По числу людей занятых в перевозках и авторемонте республика — уверенный лидер по России. У дагестанской молодежи сейчас остались те же проблемы, что и у более старшего поколения. Одна из самых больных — дефицит социальных лифтов. В республике традиционно высокая рождаемость, а молодежь в последние годы имела возможность получить достаточно приличное образование как в самом Дагестане, так и за его пределами. Но при этом реализовать полученные знания на практике дагестанцы не всегда могут. Социальные лифты в последние годы не так хорошо работают, как этого хотелось бы. Поэтому и молодежь, и более старшее поколение волнуются, беспокоятся. В такой атмосфере несложно мобилизовать людей на протестные акции любого характера. А следом за Дагестаном поднимаются и другие регионы. Дагестан исторически выполняет на Кавказе роль „мотора“ — как в религиозном плане, так и в других сферах жизни».
Северо-Кавказская редакция «NOVOSTI-DNY.Ru»
