✔ Маккартизм и лжедемократия в Польше: Матеуш Пискорский — узник совести - «Аналитика»
ПОХОЖИЕ
Еще несколько лет назад задержанный был депутатом польского Сейма от воюющей с истеблишментом «Самообороны». Никогда не скрывал своих пророссийских симпатий. Сотрудничал с московскими информационными агенствами, комментируя события международной жизни и польской внутренней политики. Остро критиковал проамериканскую и в то же время антироссийскую политику польских властей последних лет. Отважился не только поехать в Крым в качестве руководителя миссии международных наблюдателей во время проведения там референдума, но и публично положительно оценивал соблюдение демократических норм в ходе голосования. «Новую» Украину называл «идеологически бандеровским мутантом». Официальная Варшава не могла смириться с тем, что в 2015 году Матеуш Пискорский стал основателем и лидером первой в Польше пророссийской партии. За это Матеушу суждено было стать политзаключенным, о котором «демократическая общественность» молчит в тряпочку.
Само задержание Пискорского польские «охотники за шпионами» начали с мощной психологической атаки: провели его в день рождения политика, причем силовыми методами, в стиле гангстерских фильмов, когда прямо на улице его схватили люди в масках. Можно представить, какой всемирный вой подняли бы американцы, если бы нечто подобное произошло в России. Но в Польше, тем более в случае с другом России — пожалуйста, проблем нет. В соседней Украине оппозиционных пророссийских журналистов и политологов вообще массово убивают. В Белоруссии — сажают в тюрьму. Матеуш в этом ряду не первопроходец, но в какой-то мере прецедент.
Дата операции по его задержанию была выбрана прежде всего с учетом приближающегося саммита НАТО в Варшаве (8–9 июля прошлого года), а Пискорский вместе со своими соратниками по партии «Смена» как раз во время саммита планировал проведение демонстраций протеста и международную встречу сторонников «анти-НАТО».
«Смена» с момента ее регистрации была — говоря словами польской пословицы — солью в глазах польских властей. Ее лидеры во главе с Пискорским открыто говорили о том, что это «первая в Польше неамериканская партия», а «все правящие команды ездят теперь за инструкциями в Вашингтон, при этом суверенитета значительно меньше».
Не могли не раздражать представителей польских властей также слова из программы партии о том, что «размещение американских войск в Польше равнозначно покорению страны без единого выстрела».
Неудивительно, что остриё удара Агенства внутренней безопасности было направлено даже не столько против самого Пискорского, сколько против его партии. Были проведены обыски в штаб-квартире партии и в квартирах ее лидеров, члены руководства были допрошены, но самое главное — следователи наложили арест на компьютеры партии, а это в современных условиях на практике означает блокаду ее деятельности, не говоря уже о запугивающем воздействии на лидеров, рядовых членов и сторонников.
Сквозь дымовую завесу секретности вокруг проведенной Агенством внутренней безопасности операции просочилась информация о предъявленных Пискорскому обвинениях в шпионаже. Какие тайны Польши мог продавать вражеским силам политик и научный сотрудник, никогда не имевший доступа к секретным документам? — на этот вопрос ответа никто не услышал.
Неясно было также, какие именно вражеские силы завербовали Пискорского. Сначала намек — казалось бы — был прост: Россия. Однако по мере того, как истории о «серьезных доказательствах», собранных контрразведчиками, становились все более туманными, направления этого шпионажа становились все более экзотическими. Сначала — Китай, а затем даже… Ирак.
В октябре прошлого года Пискорский написал открытое письмо Ярославу Качиньскому, лидеру правящей в Польше партии «Право и справедливость», фактическому «начальнику» польского государства. Показывая абсурд предъявленных ему обвинений, он заявил, что «партийные политические функционеры действуют в соответствии с наихудшими традициями политических преследований — если не сталинских репрессий в Советском Союзе, то по крайней мере поразительно похожих на паранойю времен маккартизма в Соединенных Штатах. Любые контакты с физическими лицами, неправительственными организациями и политическими партиями из Российской Федерации Ваши подчиненные примитивным и абсурдным образом сводят к шпионажу и преступной деятельности».
15 декабря прошлого года состоялось заседание Апеляционного суда, рассматривающего обжалование Пискорским решения суда первой инстанции о его заключении под стражу. Любопытно отметить, что такой срок — почти ровно семь месяцев после задержания Пискорского — это как раз не происки спецслужб, стремящихся сломать «шпиона», а катастрофические реалии польской судебной системы, где повседневной практикой стали волокита и тянущиеся годами процессы по каждому, даже мельчайшему, вопросу.
При этом заседание по требованию Агенства внутренней безопасности, в очередной раз ссылающегося на соображения секретности, прошло в закрытом порядке, поэтому в зал заседаний полиция не впустила даже журналистов, интересующихся судьбой Пискорского. Сам итог заседания был для арестованного неутешителен: Апеляционный суд подтвердил необходимость содержания Пискорского под стражей, хотя обязал прокуратуру закончить следствие до конца февраля. Новый год Пискорский встретил в тюрьме, пролетел январь, а за ним февраль, но дело по-прежнему не закончено, а «шпион» гниет за решеткой.
Пока содержание Пискорского под стражей назначено до 18 мая этого года, а несколько дней назад журналист одной из центральных газет получил от него письмо, прошедшее через цензуру прокуратуры. В нем арестант без обиняков пишет о том, что «предъявленные ему обвинения никоим образом не связаны с описанным в Уголовном кодексе преступлением шпионажа. В этих обвинениях речь идет о том, что я якобы „манипулировал“ общественным мнением, и — следовательно — они касаются моей политической и экспертской деятельности. Даже принимая во внимание существование внешнего воздействия (хотя это в моем случае нельзя утверждать), такого рода деятельность в Польше не является наказуемой».
Нелепость обвинений, предъявленных Пискорскому, отнюдь не означает, что он безболезненно выйдет из этой истории. Даже если закончится она положительным для него судебным финалом, сам факт многомесячного пребывания под стражей может привести к серьезным потрясениям в личной жизни и профессиональной карьере, не говоря уже о разрушении политических планов.
Не следует также забывать, что польское Агенство внутренней безопасности последовательно устраняет из общественно-политической жизни страны людей, отличающихся «неправильными» взглядами — особенно тех, кто способствует развитию польско-российских связей. К примеру, в декабре 2015 года Польшу вынужден был покинуть Леонид Свиридов, корреспондент агенства новостей «Россия сегодня», после более 10 лет проживания в Варшаве. Его история была, как две капли воды, похожа на нынешние «приключения» Пискорского: появилось обвинение в шпионаже, а все делопроизводство по вопросу лишения журналиста официальной аккредитации, а затем визы на пребывание носило «совершенно секретный» характер: ни обвиняемый, ни его адвокат к собранным материалам не имели доступа.
Перед глазами Пискорского наверняка и горькая судьба его руководителя в партии «Самооборона» Анджея Леппера: в 2011 году тогда уже бывший вице-премьер был найден мертвым в офисе своей партии в центре Варшавы. Несмотря на многочисленные неясные обстоятельства этой смерти, прокуратура пришла к выводу, что он повесился сам. Пискорский в связи с этой смертью не щадил горьких слов: «Спецслужбами в Польше руководит преступник и каналья, опасный тип, который косвенно привел к смерти Анджея Леппера — человека невероятно мне близкого и всегда мной уважаемого».
Матеуша Пискорского в многомесячной тюремной изоляции сломить не удалось. Но это не означает, что он не нуждается в поддержке — в первую очередь в поддержке из России.
Александр Шторм, специально для «NOVOSTI-DNY.Ru» из Варшавы
