✔ Суд по «делу публицистов: разжигание розни к «американскому миру» - «Белоруссия»
ПОХОЖИЕ
Как стало известно позже, арестованы они были на основании заключения трёх экспертов комиссии при белорусском Мининформе, которая обнаружила признаки экстремизма в ряде их публикаций. Однако заключения вызывали много вопросов у защиты — в первую очередь, из-за сомнительности сроков их подготовки. Сделаны они были едва ли не за один день (что невозможно физически — в деле было несколько статей), судя по датам предъявления обвинения и датам подготовки заключения.
Позже двоим арестованным предъявили обвинение по статье о незаконной предпринимательской деятельности, под которой, видимо, понималось получение ими авторских гонораров. Впрочем, как выяснилось позже, адвокаты, а, вполне вероятно, и сами обвинители, не до конца понимают, что имеется в виду. На расследование дела, в котором фигурирует всего несколько публикаций, следствию потребовался год. И вот, наконец, была объявлена дата первого заседания — 18 декабря.
Несмотря на замалчивание дела и невнимание к нему белорусских правозащитников на протяжении всего следствия, уже за час до начала заседания у здания суда начали собираться журналисты, родственники подсудимых и сочувствующие. Один из них, по всей видимости, коллега Дмитрия Алимкина, раздавал присутствующим листовки со стихотворением собственного сочинения в поддержку арестованных. Несмотря на высказанные некоторыми присутствующими опасения, что журналистов попросят удалиться, когда начнутся слушания, все представители СМИ смогли попасть на процесс и присутствовать там от начала и до конца. В этом смысле первое заседание действительно оказалось открытым. На нем, помимо прессы, присутствовали белорусские правозащитники и первый секретарь заместитель начальника отдела политики, прессы и информации представительства Евросоюза в Белоруссии Регина Врубель.
С самого начала заседания судья начал выяснять у подсудимых их личные данные. «Я — гражданин Союза Советских Социалистических Республик», — ответил Сергей Шиптенко на вопрос судьи о его гражданстве. Затем последовали ходатайства защиты. В частности, адвокат Cергея Шиптенко Мария Игнатенко ходатайствовала о приобщении к материалам дела ответа Роскомнадзора на запрос по поводу соответствия российскому законодательству статей, опубликованных на сайтах агентств «NOVOSTI-DNY.Ru» и Regnum и приписываемых авторству подсудимых. Cогласно полученному ответу, в данных публикациях отсутствовали нарушения законодательства РФ. Кроме того, как напомнила адвокат, экс-министр информации Белоруссии Лилия Ананич заявляла в интервью белорусским СМИ, что российские коллеги нашли в указанных публикациях признаки экстремизма. Но ответ Роскомнадзора, как обратила внимание адвокат, опроверг это заявление. Позже адвокаты попросили судью изменить меру пресечения их подзащитным, но суд, удалившись на некоторое время в совещательную комнату, отказал им в этом.
В основном первое заседание было посвящено зачитыванию обвинительных заключений троим арестованным. Двоим из них, Павловцу и Шиптенко, обвинение зачитывалось сразу по двум инкриминируемым им статьям — «незаконная предпринимательская деятельность» (причем Павловцу подсчитали денежные переводы с разных счетов начиная едва ли не с 2010 года, а Шиптенко- с 2013, суммировав их). Долгое время прокурор кропотливо зачитывал суммы переводом, включая самые незначительные из них за все обозначенные годы. Формулировка обвинения звучала довольно щепетильно. Так, по версии прокуратуры, Шиптенко, «находясь на территории РБ, с использованием персонального компьютера, глобальной сети интернет и электронного почтового ящика подготовил статьи публицистического характера для размещения на ресурсах «NOVOSTI-DNY.Ru» и Regnum с группой неизвестных лиц из корыстных побуждений».
Новыми терминами отличалось обвинение в отношении Дмитрия Алимкина, которого, среди прочего, обвинили в том, что своими публикациями он якобы разжигал рознь в отношении некоего «американского мира», «немецкого мира», а также поляков и французов. Он не согласился с обвинением, заявив, что не понимает, откуда взялся «американский и немецкий мир». Впрочем, никто из подсудимых не согласился с обвинением. «Я белорус, моя дочь белоруска, мой отец — белорус. А меня обвиняют в том, что я оскорблял себя, своих родных и близких. Признать это я не могу», — сказал Юрий Павловец. По его мнению, подобные обвинения абсурдны. Об абсурдности обвинений заявил и Сергей Шиптенко, отметивший, что у него есть много вопросов к авторам заключения, признавшего приписываемые ему статьи экстремистскими.
Следует отметить, что во время процесса судья чаще соглашался с позицией прокурора, отклоняя ходатайства адвокатов как в части приглашения свидетелей, так и в части порядка исследования доказательств. Так, в первом случае судья согласился с прокурором и отказался вызвать на прения с авторами экспертного заключения независимых экспертов, к которым обратилась защита. А во втором случае — отклонил предложение защиты всех троих подсудимых о том, чтобы показания подсудимых следовали за опросом свидетелей. Судья согласился с прокурором, предложившим общий порядок — в начале допрос обвиняемых, а уже затем — свидетелей и экспертов.
У защиты осталось много вопросов по самому обвинению. Так, в экономической части обвинения против Юрия Павловца, его адвокат Кристина Марчук попросила разъяснить, что имеет в виду суд. «Согласно обвинению, запрещенная предпринимательская деятельность — это деятельность без аккредитации. Но аккредитация требуется для журналистов иностранных СМИ, которые осуществляют деятельность на основе трудового договора. Соответственно, в обвинении наблюдается противоречие — либо предпринимательство, либо трудовые отношения, требующие аккредитации», — пояснила она. У адвоката Сергея Шиптенко также осталось много вопросов по обеим частям обвинения. В частности, Мария Игнатенко отмечала, что прокурором зачитывались интерпретации статей, которые зачастую не сопровождались цитатами из публикаций. Подсудимые заявили, что не понимают отдельных моментов в обвинении, но суд оставил без комментариев просьбу их адвокатов к государственному обвинителю уточнить неясные для их подзащитных моменты. Когда судья оглашал решение об отказе в ходатайстве защиты относительно порядка исследования доказательств, один из присутствующих в зале крикнул — «Позорище». Люди, покидающие заседание, были расстроены тем, что принципиальные для защиты ходатайства были отклонены судьей.
Кристина Мельникова, Минск
