✔ Германия поворачивается лицом к России. Почему Москве так везет? - «Новости Дня»

В Германии завершилось очередное — 18-е по счету — пленарное заседание российско-германского форума «Петербургский диалог». Участие в нем министров иностранных дел наглядно демонстрирует степень заинтересованности обеих сторон в сотрудничестве. Свежие заявления представителей немецкой стороны подтверждают открытый отказ Берлина от антироссийского вектора последних лет.

Министр иностранных дел Хайко Маас заявил, что, несмотря на существующие разногласия, «диалог с Россией необходим», поскольку «без Москвы мы не сможем ответить на срочные вопросы мировой политики». Отдельно глава ведомства упомянул невозможность достижения «длительного мира в Европе» без России.

Еще более прямолинеен был премьер-министр федеральной земли Саксония Михаэль Кретшмер. Он не просто призвал к снятию санкций, но и перечислил ключевые обстоятельства в пользу такого решения: восстановление России в правах в ПАСЕ и строительство газопровода «Северный поток — 2».

События последнего времени в российско-европейских и конкретно российско-германских отношениях заставляют задуматься о значимости стратегического планирования на мировой арене, а также об особенностях человеческой памяти.

Осенью 2010 года Владимир Путин в статусе премьер-министра принял участие в экономическом форуме, организованном немецкой газетой Suddeutsche Zeitung. Тогда же в издании была опубликована его статья с предложением о создании «большой Европы» как общего экономически интегрированного пространства. Идея оказалась настолько интересной и ярко упакованной — «от Лиссабона до Владивостока», что о ней продолжают говорить до сих пор. Знаменитую формулу цитировала и Ангела Меркель, причем в весьма непростом для двусторонних отношений 2016 году.

Тем не менее именно сейчас, из 2019-го, есть возможность оценить всю масштабность замысла, усилий и предвидения Москвы.

За прошедшие почти девять лет мир пережил изменения, которые без преувеличения можно назвать тектоническими, и конца-края им не видно. Отношения России с Европой прошли полный круг — от прагматичного сотрудничества до жесткой конфронтации и обратно, но уже на качественно новом витке взаимодействия.

Всего три-четыре года назад споры экспертов по поводу высасывания Штатами европейских ресурсов для спасения собственной экономики концентрировались на вопросе сроков, в которые это произойдет. Сторонники идеи, что Европе все-таки удастся отстоять суверенитет и у Москвы получится «угнать» Берлин у Вашингтона, в середине 2010-х годов числились по классу ненаучных фантастов.

Вместо этого за последние пару лет трансатлантическое противостояние по широкому кругу вопросов, включая военные, стало привычной реальностью, а скорость, с которой старая Европа наращивает стратегическое сотрудничество с Россией, Китаем и другими странами, относящимися к категории «недемократических» и «изгоев», только нарастает.

Теперь самое простое и все чаще встречающееся объяснение происходящего: «Ну это же с самого начала было очевидно!» Страны — лидеры континентальной Европы непосредственно заинтересованы в экономических, инфраструктурных, транспортно-логистических проектах с Россией для включения в общеевразийские процессы. И, само собой разумеется, они стремятся в них вписаться.

Очень удобно забыть, что в 2010-м Путин не только предложил строить Европу от Лиссабона до Владивостока, но и прямо высказал претензии германским партнерам по поводу предвзятости в отношении российского бизнеса и срыва сделок. События 2014 года подтвердили подозрения ряда наблюдателей, что, видимо, у немцев имелся расчет с помощью Украины получить все, оставив Москву ни с чем. Неслучайно у европейских властей, включая конкретно Берлин, была столь болезненная реакция, когда Кремль после заключения Киевом соглашения об ассоциации с ЕС выполнил обещание и перекрыл свободное движение товаров в Россию с Украины (и тем самым из Евросоюза).

Очень удобно забыть, что именно Германия (на пару с Францией) была главным европейским драйвером давления на Россию — и это должно было сломать Москву, принудить к капитуляции, за чем последовало бы беспощадное извлечение из страны всех возможных ресурсов в свою пользу.

Очень удобно забыть многочисленные предсказания о неизбежности подписания Трансатлантического торгового партнерства и отсутствии у вассальной Европы малейшего шанса устоять перед вашингтонским сюзереном.

Очень просто считать, что нынешнее положение дел — результат естественного и даже единственно возможного развития событий и что Москва в очередной раз совершенно случайно оказалась победителем и бенефициаром.

Вместо терпеливо реализуемой много лет (куда больше девяти) внешнеполитической линии, невзирая ни на какие препоны, — везение. Вместо продуманных действий в условиях стремительно меняющегося мира и резко сузившегося коридора возможностей — случайное попадание в струю. Вместо упорной работы по противодействию угрозам и враждебной среде — счастливое стечение обстоятельств. Вместо последовательного превращения опасных оппонентов в заинтересованных во взаимовыгодном сотрудничестве партнеров — удача.

Надо признать, что это весьма комфортный подход для восприятия действий России на мировой арене в глазах ее критиков и недоброжелателей. Да и для Москвы, пожалуй, даже выгоден такой уровень западной и внутрироссийской оппозиционной экспертизы.

Вот только думается, что всем остальным лучше иметь несколько более приближенное к действительности представление о том, на чем зиждутся современные успехи России, будь то военная операция в Сирии, «Триумфы» в Турции или форсирование Германией строительства «Северного потока — 2».