8 мая работники российской дипмиссии в Литве, ведомые послом Александром Удальцовым, почтили память «лесных братьев» — возложили на Антакальнисском кладбище венок к «Мемориалу погибшим за свободу и независимость Литвы». Этот жест вызвал лёгкий культурный шок в Вильнюсе. Как признался литовский премьер Саулюс Сквернялис, он «удивлен этим и такого не ожидал, то был первый подобный случай». Министерство обороны Литвы нашло в действиях посольских сотрудников определённую символику примирения перед памятью жертвам войны и особо подчеркнуло, что «российские дипломаты сделали это по своей собственной инициативе». Одни молчат, другие оправдываются… Совсем иные ассоциации примирительный жест российского посла вызвал в русскоязычной общине Литвы. Её лидер Юрий Субботин на своей страничке в Facebook даже обратился с призывом «к своим русским братьям» убрать из Литвы посла А.Удальцова. Субботин утверждает, что «абсолютное большинство литовцев возмущено выходкой этого паркетного дипломата». У лидера русскоязычной общины есть к «литовским партизанам» и свой личный счёт. Юрий Субботин пишет: «Бандиты, воевавшие на стороне фашистов, после войны прятались в лесах от возмездия литовского народа и исподтишка убивали литовцев, которые были за Советский Союз. От этих «партизан» пострадали и мои близкие, расстреляли брата моего деда по матери, а также жестоко убили дедушку и двух дядей моей жены Юрате». К «лесным братьям» отношение и правда непростое. Нынешние литовские власти давно пытались поднять их на щит, как подлинных патриотов и героев страны. Сдерживало то, что в народе всё ещё помнят кровавые подвиги «местных партизан». Компромисс удалось достичь совсем недавно. В 2015 году на Антакальнисском кладбище Вильнюса по проекту скульптора Казиса Ванцлова установили памятник, получивший официальное название «Мемориал погибшим за свободу и независимость Литвы». Его посвятили всем литовцам, которые погибли в «партизанской войне, ссылках, тюрьмах и чье место захоронения неизвестно». На памятнике написали «Погибшим за Родину. Их могилы известны Богу». Так в одном мемориале соединили память о репрессированных литовцах с памятью о тех, кто бандитствовал в литовских лесах. Именно этому памятнику поклонился российский посол Удальцов и возложил венок памяти. В российской дипмиссии на критику отреагировали и объяснили, что «посольство приняло участие в организованной МИД ЛР для дипкорпуса памятной церемонии по жертвам второй мировой войны, включавшей целый ряд возложений цветов». Развивая тему, в посольстве перечислили все мемориалы, которые 8 мая посетил Александр Удальцов с сотрудниками. Не удержались дипломаты и от исторического экскурса: «Мы исходим из того, что литовская армия против СССР не воевала, а, наоборот, в ходе Великой Отечественной войны на фронтах против немецких захватчиков сражалось более 150 тыс. литовцев, в том числе 108 тыс. пополнили ряды Красной Армии после освобождения Литвы в 1944 г. Так что, возложив к этому монументу цветы, роспосольство вспомнило об этих людях». Такое объяснение возмутило известного российского политика Виктора Алксниса. Он прямо заявил, что «посольство России в Литве завралось и теперь пытается навести тень на плетень». Потому что «памятник погибшим за свободу и независимость Литвы, т. е. «лесным братьям» и их пособникам, это традиционное место возложения цветов официальными иностранными делегациями, которые считают, что Литва была оккупирована Советским Союзом и литовцы боролись с оккупантами. Российские официальные лица до этого никогда цветы к этому памятнику не возлагали». Это, как помним, отметил в своём комментарии и литовский премьер Сквернялис. Обычно охочее до комментариев официальное представительство российского министерства иностранных дел на это раз глухо отмолчалось. Не заметил проступка своего высокопоставленного подчинённого и глава МИДа Сергей Лавров. Некоторые эксперты связали это молчание с той компанией примирения противостоящих во второй мировой войне сил, которая увлекла в эти майские дни многие либеральные умы. Игры с памятью, или Гримасы примирения Впрочем, идея примирения гуляет по просторам страны уже четверть века. Началось это после распада Советского Союза. Вначале мирились с покинувшими страну диссидентами. Получилось достаточно забавно. Люди, не принятые ранее обществом, вернулись в него с претензией на главенство своей идеологии, своего отношения к жизни, стране и миру. В новой России им даже удалось прибрать к рукам значительную долю власти. С тех пор всякое примирение заканчивалось тем, что проигравшая сторона ставилась на один уровень с победителями, а то и вовсе занимала их место. Так было, например, с потерпевшими поражение в Гражданской войне. Стараниями апологетов примирения их кровавые подвиги были забыты или смикшированы. Из обсуждения вообще выпала вина за гибель страны разложившейся сословной николаевской элиты. Этих людей мало-помалу романтизировали и сделали жертвами «большевистского переворота». Нечто подобное происходит с памятью Великой Отечественной войны. Продукт примирения в этой памяти можно наблюдать сегодня на просторах Украины, где наследники гитлеровских приспешников серьёзно потеснили миролюбивое общество и теперь диктуют ему, как жить, как оценивать ту, без сомнения Великую Победу, которую одержали украинцы вместе с другими советскими народами. А начиналось всё так благостно. Победители великодушно предоставили равные возможности всем соотечественникам. Вот как ими воспользовался, например, уроженец польской Волыни Леонид Кравчук. По его признанию, в детстве он носил продукты в лес, в бандеровские схроны. Потом успешно окончил советскую школу, Киевский университет. В 26 лет пристроился в коммунистические структуры, где поднялся до второго секретаря Компартии Украины. С именем Кравчука мы теперь связываем как развал Советского Союза, так и возрождение украинских националистов. Память о литовских «лесных братьях» возрождать не надо. Это сделали ещё в далёком теперь 1988 году, когда национальное общественно-политическое движение назвали «Саюдис». Так в конце 1940-х годов именовалось «Движение борьбы за свободу Литвы», возникшее на осколках Армии Свободы Литвы, ликвидированной войсками НКВД. История «лесных братьев» Литвы несколько отличается от той, что греет душу нынешних властей соседних Латвии и Эстонии. Латышей и эстонцев, в массе своей протестантов по вере, гитлеровцы в соответствии с нацистской теорией считали родственными народами. Литовцев за близость к полякам отнесли к народам неполноценным, со всеми вытекающими из этого последствиями. Потому нередки были случаи, когда сформированные немцами воинские подразделения из литовцев после уточнения возлагаемых на них задач практически в полном составе уходили в леса. К концу войны в литовских лесах сосредоточилась полноценная армия численностью до 100 000 тысяч человек. Принято считать, что это воинство «оказало организованное сопротивление советской оккупации». На самом деле, «сопротивление» Армии Свободы было подавлено уже вскоре после войны. Оставшиеся в лесу «воины свободы» сосредоточились на терроре представителей новой власти и всех, кто её поддерживал. Печальная статистика свидетельствует: в течение 1944-1958 годов от рук «лесных братьев» погибли более 25 тысяч человек. 23 тысячи из них были литовцы. Это мирные жители, которые согласились войти в колхозы, приняли условия новой власти или отказались сотрудничать с так называемыми «воинами свободы». О событиях того времени даже «лесные братья» вспоминают без большой охоты. Известно, например, свидетельство Вайтулёниса, девять лет «партизанившего» в литовских лесах. «В те годы мы купались в грязи до лба, — печалился Вайтулёнис. — И что самое страшное, грязь эта была кровавой. Совершены такие подвиги, по которым наши дети могут учиться, и такие преступления, которые тоже не следует забывать, чтобы их не повторяли другие». Получается, даже «воин свободы» Вайтулёнис предупреждал российского посла о таких преступлениях лесных братьев, которым нет срока давности. Александр Удальцов предпочёл исторической правде новомодную блажь примирения победителей и тех, кого они сломили в самой тяжёлой войне веков. Это было жертвенная победа. Миллионы людей принесли себя в жертву, чтобы отстоять жизнь, честь, свободу и независимость своих близких, соотечественников и страны в целом. Эта жертвенность вряд ли располагает к примирению (как можно примирить жертву и палача?). Однако кому-то хочется, чтобы благородная снисходительность победителей переросла в нечто большее, реабилитирующее и оправдывающее виновников войны. Жизнь показывает, такая политика только открывает дорогу для новых кровавых конфликтов.