Ильхам Алиев и сборная Азербайджана по греко-римской борьбе, завоевавшая четыре золотых медали «Исламиады». Фото: vesti.azСостоявшиеся недавно в Баку IV Игры исламской солидарности еще в процессе подготовки позиционировались властями Азербайджана как факт участия этой светской страны в жизни всемирной мусульманской уммы. Закрывая «Исламиаду», где сборная Азербайджана заняла первое место по числу медалям (75 золотых, 50 серебряных и 37 бронзовых), президент Азербайджана Ильхам Алиев связал эту победу с тем, что Азербайджан — мусульманская страна, где ислам — это «религия науки, культуры, мира, милосердия». Между тем «Исламиада» стала для Баку прежде всего политическим мероприятием, где исламу и даже спорту как таковому была уделена роль красивого обрамления для пропаганды властями Азербайджана своих интересов в Закавказье. Такую мысль в интервью «NOVOSTI-DNY.Ru» изложил известный общественный деятель из Азербайджана, председатель Комитета защиты прав талышского народа Захираддин Ибрагими. Репортажи азербайджанских СМИ об «Исламиаде» наводят на мысль, что организаторы весьма вольно трактуют каноны ислама. Например, символы «Исламиады» — карабахская лошадка Инджа и ее друг жеребец Джасур — ассоциировались прежде всего с Карабахской войной, но никак не с религией пророка Мухаммеда, поскольку по Корану вообще запрещено изображать людей и животных. Художественные гимнастки выступали в открытых купальниках, что по исламу тоже не разрешено. Была ли, на ваш взгляд, у этих Игр исламской солидарности какая-то серьезная исламская составляющая? Такая составляющая была. Почему ее не заметили? Наверное, оттого, что в России ее мониторили по сайтам центральных азербайджанских интернет-ресурсов. Там акцент и в самом деле был сделан на том, что принимать такие игры — это престижно для страны с политической точки зрения. То есть «Исламиаду» центральные СМИ Азербайджана оценили как типичную светскую Олимпиаду или Игры доброй воли. В этом вы правы. Но, замечая эту деталь, нельзя обходить и моменты, прямо связанные с религией. Эти моменты наиболее точно характеризуют обстановку, сложившуюся в контексте «Исламиады» как в Азербайджане, так и за его пределами. Разумеется, что моменты, о которых я говорю, центральные СМИ Азербайджана предпочли деликатно обойти. Что это за моменты, и почему их решили обойти? По изначальному сценарию, «Исламиада» должна была открыться со звучания суннитского азана — в стране, где большинство населения — шииты. После того, как об этом стало известно в Управлении мусульман Кавказа, его глава шейх-уль-ислам Аллахшукюр Пашазаде, шиит, сразу же поспешил связаться с оргкомитетом игр и властями, попросив отменить суннитский азан. Пашазаде говорил, что открытие игр по-суннитски поставит светскую власть и Управление мусульман Кавказа в неловкое положение перед азербайджанскими шиитами и соседним Ираном. Но власти страны повели себя с Пашазаде не очень-то добродушно. Они дали ему понять, что суннитский азан на играх, открываемых в тюркоязычной стране с шиитским большинством — это не прихоть, а запланированный сверху политический месседж. Правда, от открытия игр суннитским азаном все же отказались, но, но на закрытии прозвучала классическая для суннитов кялмейе — шахадат (принесение признания себя мусульманином — «NOVOSTI-DNY.Ru»), без обязательного для шиитов упоминания имени первого имама Али ибн Абу Талиба. Другой интересный момент: в художественном обрамлении игр изобиловали символы, напоминающие звезду Давида, которая изображена на флаге Израиля. Израиль в играх не участвовал и не пустил в Баку атлетов из Палестины. Но вид поразительно похожего на государственный символ Израиля элемента вверг гостей игр в заметное раздражение. Я полагаю, что эта звезда была «приветом» Тегерану, направленным на то, чтобы вызвать у Ирана раздражение. Да и большинство суннитских государств, которые в играх участвовали, тоже ставят легитимность Израиля под сомнение. Одним словом, организаторы игр внесли конфликт даже в художественную составляющую спортивных игр. Какую цель преследовали эти послания? Чего добивались власти Азербайджана? Не могу понять — наверное, потому, что я не прихожусь родственником Ильхаму Алиеву. Перед открытием игр он зачитывал речь, смысл которой — объяснение Азербайджана в пылкой любви к Турции, Саудовской Аравии и Пакистану. А когда игры закончились, вице-президент страны и по совместительству супруга президента Мехрибан Алиева сказала: «Эти игры — торжество исламской солидарности. Пусть Аллах хранит всех мусульман!». Ничего особенного, на первый взгляд. Но в течение практически всех игр флаг Азербайджана развевался рядом с флагом Турции, и когда игры закрывали, флаг нашей страны взмывался в небо вместе с турецким. В течение всех игр атлетам из Турции оказывалась особая честь. Это говорит о том, что для Баку мусульманский мир, ислам — это Турция. И любовь нашего руководства к исламу, сиречь к Турции, на Иран и союзников Ирана — Сирию, Ливан — не распространяется. Любовь же к Саудовской Аравии и Пакистану Ильхам Алиев пояснял солидарностью этих стран с Азербайджаном по Карабаху и по отношению к Армении. Обратите внимание: на закрытие «Исламиады» Ильхам Алиев прибыл «с колес» — из Эр-Рияда, где президент Азербайджана участвовал в саммите арабских и мусульманских стран и встречался с президентом США Дональдом Трампом. На этом саммите политика Ирана на Ближнем Востоке была названа направленной на поддержку терроризма и экстремизма. Саммит начался 21 мая, а Алиев туда отправился за день, в большой спешке. Спешка была неоправданной. Президент имел право отказаться от участия: 22 мая закрывалась «Исламиада» в Баку, 24 мая Азербайджан отмечает День Республики. Все это требует внимания президента. Хотя из руководителей стран, которые решали на этом саммите судьбу Ближнего Востока, никто не удосужился посетить «Исламиаду». Например, президент Турции Реджеп Эрдоган слал приветствия и поздравления «братскому Азербайджану» и «своему брату Ильхаму Алиеву» дистанционно. Кстати, следующую «Исламиаду» принимает именно Турция, и Ильхам Алиев уже поспешил горячо и эмоционально поздравить Эрдогана с этим. Какие риски для ислама в Азербайджане несет этот вектор политики Алиева, учитывая то, что в Турции при Эрдогане преобладает суннитский политический ислам? И внутри Азербайджана, и за его пределами давно обсуждается, что нынешний режим хочет суннизировать Азербайджан, хотя азербайджанский менталитет, при всей близости к турецкому по языку и крови, все же отличается от турецкого. Старт этой работы был положен еще в 1993 году, в начале президентства Гейдара Алиева, ныне покинувшего мирскую жизнь, когда в Азербайджане стали создаваться условия максимального благоприятствования влиянию Турции, а также всевозможных пантюркистов, нурсистов — последователей организации «Нурджулар» (запрещена в РФ — «NOVOSTI-DNY.Ru»), опекаемых Анкарой салафитов. Шиитское духовенство и активисты при этом репрессировались всеми возможными методами. Но и наши шииты сами позволили это, допустив ряд серьезных ошибок. В чем это проявилось? Шиитские верующие не смогли объединиться и скоординироваться между собой и с представителями духовенства. Шиитское духовенство — выпускники иранских духовных вузов — тогда ринулось в политическую борьбу в стране, не имея для этого нужной политической образованности, причем, что главное, раньше времени, когда общество ещё не было готово поддержать их идеи. В итоге, когда одна часть шиитского движения шла в бой, другая стояла в стороне. В некотором смысле имели место и манипуляции со стороны азербайджанской госбезопасности, работа внедренных в шиитское движение агентов. Руководствуясь во многом идеалами Исламской революции, с Ираном свои действия наши шииты не согласовывали, и Тегеран отказался от их официальной поддержки, сославшись на то, что религиозные дела в Азербайджане — это внутреннее дело Азербайджана. Еще один фактор, ослабляющий шиитское движение внутри Азербайджана — позиция наших шиитов по Карабаху, которая во многом радикальнее, чем позиция властей и светской оппозиции. Карабахский вопрос изначально внутри Азербайджана был вопросом манипуляций в политической борьбе за приход к власти и удержание её. Политический шиитский ислам, к сожалению, пошёл тем же путём, наивно полагая, что, занимая в этом вопросе даже более радикальную позицию, чем сами власти, сможет себя этим застраховать от репрессий режима. Шиитские активисты явно не понимали, насколько режим впал в зависимость от центров, которые презирают любое проявление иранского влияния — Турции и Саудовской Аравии. Не учитывали верующие и саму позицию Ирана, который однозначно против возобновления боев на карабахском фронте и расценивает это возобновление не иначе как провокацию. Не приняли в расчет и Россию — участника Минской группы по Карабаху. Каков позиция России в отношении шиитского политического ислама в Азербайджане? Для России нынешние бакинские власти куда предпочтительнее, чем неконтролируемая толпа религиозных фанатиков, которая, дорвавшись до власти, может создать на Кавказе куда больше головной боли, чем режим Алиевых. Вероятно, в Москве полагают, что шииты придя к власти в Азербайджане, создадут там систему аналогичную иранской «велайят-э-факих», к чему в России не готовы. Наши шииты не планируют создавать в стране исламскую республику, а Иран не желает воевать по нескольким фронтам и в отношении азербайджанских шиитов вынужден встать в позицию бездеятельного созерцания. Отрадно, что Россия, при своей поддержке режима Алиева, не заинтересована в господстве над Азербайджаном связанных с Турцией пантюркистов, нурсистов и ваххабитов. имея на Северном Кавказе собственное террористическое подполье. Россия помнит, что в 1990-х годам этим террористам шла военная и финансовая помощь через территорию Азербайджана, а раненые террористы лечились в бакинских больницах. Москва явно все эти годы отслеживает постоянные и последовательные дрейфы бакинского режима в сторону Турции и Саудовской Аравии. Муса Ибрагимбеков