✔ Нобелевская премия. На марше к репутационному краху? - «Общество»

Изначально премия Альфреда Нобеля была вещью весьма специфической, скорее отражающей эгоизм самого Нобеля, нежели его меценатские и альтруистические порывы. Сколотив своё огромное состояние на торговле взрывчатыми веществами, которые унесли жизнь его младшего брата, и русской нефтью, сам Нобель считал себя пацифистом. А сама идея учреждения премии пришла в голову Нобеля отнюдь не случайно. Альфред никогда при жизни в меценатах не числился.

И вот в 1888 году репортёрская ошибка привела к тому, что пресса опубликовала новость о смерти Нобеля. Вой в СМИ сопровождался весьма нелицеприятными характеристиками якобы почившего Альфреда. Его именовали «миллионером на крови» и «торговцем смертью». Естественно, немолодому Нобелю это не понравилось, поэтому он завещал потратить всё своё состояние именно на премию своего имени. К тому же Альфред был бездетным и одиноким человеком, но наследников выстроилась целая очередь, поэтому, дабы проучить разного рода проходимцев, Нобель и лишил их возможности поживиться за свой счёт. Кстати, позже наследники долго судились за состояние родственника, но так и не смогли выбить из строптивой Фемиды ни копейки.
Таким образом, создание премии было чисто репутационным PR-шагом. Точно таким же, который в своё время сделал ненасытный Рокфеллер после огромных имиджевых потерь, которые он понёс после жестоких подавлений забастовок профсоюзов. Так, свою спонсорскую деятельность он активизировал в зависимости от последствий очередной схватки с собственным персоналом. А в определённый период, когда конфликты обагрялись кровью, вроде бойни в Ладлоу, Рокфеллеры были вынуждены нанимать рекламные компании, чтобы заштопать дыры в репутации.

 

Неразборчивость в кандидатах

Неразборчивость в кандидатах на Нобелевскую премию уже стала притчей во языцех. Лауреат премии мира Барак Обама не только усилил контингент американских оккупационных войск в Ираке и Афганистане, но и дал «добро» на интервенцию в Ливии в 2011-м году. Не миновала премия и Горбачёва, чьё правление принесло всему советскому, а позже и постсоветскому пространству только серию межэтнических конфликтов, экономическое и промышленное падение. Не могли не дать премии и Нельсону Манделе на пару с Фредериком де Клерком, которые настолько успешно смели режим апартеида, что ЮАР погрузилась в царство чудовищной преступности, «чёрного» расизма и эпидемии ВИЧ-инфекции, которую одна из министров здравоохранения Манто Чабалала-Мсиманг предлагала лечить чесноком, свеклой и африканской картошкой. Почти 10 лет эта этнически «правильная» чернокожая барышня пичкала таким образом несчастное население не лекарствами, а овощами.

Ну, это всё политические дела, подумает читатель, но, как ни странно, премия, присуждаемая за достижения в литературе, не менее густо замешена на политике. Так, в 1953-м году нобелевским лауреатом стал выдающийся «литератор» Уинстон Черчилль с определением «за блестящее ораторство в защиту возвышенных человеческих ценностей». О каких фактах применения ораторского искусства идёт речь, все могли убедиться ещё в 1946-м году в Фултоне. Ещё одним примером необычайной «своевременности» присуждения премии по литературе является Надин Гордимер. Эта писательница и борец с апартеидом выпустила свою первую книгу в 1949-м году. Следующие сорок лет писательницу наградами не баловали, но когда западным странам потребовалось снести апартеид, чтобы ворваться на рынок ЮАР, и объединить в этом порыве «общественное мнение», то о Надин вдруг вспомнили в 1991 году.
Но символом политической конъюнктуры, откровенной близорукости и плохой информированности стало премирование даже не идеологического флюгера Светланы Алексиевич, а ныне подзабытого норвежского писателя Кнута Гамсуна. В 1920-м году этот небесталанный писатель стал лауреатом Нобелевской премии. При этом Кнут был ярым пропагандистом набиравшего популярность в Европе национал-социализма и ницшеанства. А в 1943-м году, в разгар полыхающей войны, когда гитлеровцы уже казнили миллионы людей в концлагерях, Гамсун вручил свою нобелевскую медаль Йозефу Геббельсу в качестве извинений за невнимание к этой «выдающейся личности» со стороны нобелевского комитета. Словно этого было мало, так после самоубийства Гитлера Кнут написал некролог, в котором характеризовал фюрера как «борца за свободу народов».

Как ни странно, но и в точных науках вроде химии нобелевский комитет умудрился дискредитировать премию. Так, в 1918-м году премию по химии вручили Фрицу Габеру. Комитет совершенно не волновала фигура этого учёного, лично создавшего монстра отравляющих газов Первой мировой войны и руководившего химической атакой при Ипре в 1915-м году. Отметился учёный и во Вторую мировую, послужив нацистам разработкой газа под названием «Циклон Б». При этом грамотное позиционирование премии PR-менеджерами до сих пор возводит лауреатов в ранг священных коров, неких неприкасаемых.

С Нобелевской премией и геноцидом рука об руку

Кто-то скажет, что это всё дела давно минувших дней, но и наши с вами современники, получившие заветную индульгенцию нобелевского комитета в эти самые минуты, как говорится, жгут не по-детски. В 1991-м году Нобелевскую премию мира вручили мьянманскому и бирманскому политику Аун Сан Су Чжи. Эта барышня всю сознательную жизнь провела за границей Бирмы, образование она получила в Европе, а позже перебралась в Нью-Йорк. Всё это время её формальная родина была закрытым государством, а западным странам не терпелось открыть и этот закрытый ящичек.
В 1988-м году Аун вернулась в Бирму, где сразу же основала «Национальную лигу за демократию». Почуяв неладное, власти посадили даму под домашний арест. Появилась необходимость привлечь внимание к её персоне. И вот в 1991-м году этой барышне, которая прославилась только тщательным сколачиванием образа новой Махатмы Ганди популистскими речами, вручают Нобелевскую премию мира. Но вплоть до 2010-го власти страны держали Аун под арестом в её апартаментах. И, как оказалось, не зря.

Засыпанная самыми высокими наградами и званиями, от Ордена Почётного легиона до Золотой медали Конгресса США, Аун к 2016-му году взбирается на Олимп власти в Мьянме, став фактически главой государства. Барышня, которой как великой гуманистке рукоплескали Пан Ги Мун, Барак Обама и Хиллари Клинтон, по сути, повинна в самом настоящем геноциде народности рохинджа, проживающей в штате Ракхайн (иное название – Аракан) и исповедующей ислам, в отличие от традиционного для Мьянмы буддизма. И, конечно, Аун показала всю степень открытости нового «демократического» правительства, закрыв доступ для всех иностранцев в места боевых действий. Согласно самым оптимистичным данным ООН, жертвами геноцида уже стали около 10 тысяч человек. Сами же рохинджа продолжают голосовать за новых демократов «ногами». Так, из Мьянмы уже сбежало 700 тысяч представителей этого народа. Кроме того, рохинджа, согласно закону о гражданстве от 1982-го года, даже не могут считаться полноправными гражданами Мьянмы.
Правды ради стоит уточнить, что сепаратистские группы рохинджа периодически тоже берутся за нож, чтобы отомстить буддистам. В это же самое время популистка Аун продолжает принимать дорогих гостей из ООН, собирать бессмысленные комитеты и сыпать разными докладами.
Конечно, «общественность» осудила действия властей Мьянмы и потребовала лишить Аун премии мира. Но в нобелевском комитете заявили, что решение обратной силы не имеет. Поэтому из всего вышеизложенного можно сделать несколько утрированный и даже сермяжный вывод: если где-то рядом появился нобелевский лауреат, то зевать не стоит, а порох следует держать сухим и не поворачиваться к «нобелиату» спиной. Однако удивляться, по большому счёту, нечему, т. к. то, что создано как инструмент имиджа, продолжает именно так и использоваться. Всё по заветам Нобеля.