✔ Дело публицистов: свидетели-националисты и очередной Новый год в тюрьме - «Политика»
ПОХОЖИЕ
Один из доводов защиты заключался в том, что свидетелями, заявлявшими о том, что они считают статьи публицистов «экстремистскими» и «разжигающими рознь», не могут быть их идейные противники, коими являются Горбацевич Рабенок, поскольку этот факт подразумевает их ангажированность и субъективность их выводов. В частности, Рабенок, который написал заявление в Генпрокуратуру с требованием проверить статью Аллы Бронь (под этим псевдонимом, в частности, публиковался Алимкин, как он сообщил в зале суда) по 130 статье и заблокировать на территории Белоруссии сайт агентства «Регнум», где была опубликована данная статья, придерживается националистических убеждений. И именно его обращение положило начало громкому «делу публицистов». Впрочем, как сказали адвокаты на следующий день после допроса Рабенка, его самого можно было бы привлечь по статье об экстремизме за резкие высказывания в социальных сетях. Издание «Телескоп» подготовило на эту тему публикацию со скриншотами, которую адвокаты просили приобщить к делу. Впрочем, в удовлетворении ходатайства было отказано, поскольку суд не заинтересовали политические убеждения свидетеля обвинения. Хотя в деле об экстремизме это, пожалуй, следовало бы учитывать.
В приведенных изданием скриншотах можно прочесть (он пишет сам по-белорусски), что Рабенок «особенно настаивает» на том, что «Беларусь необходимо очищать от „русского мира“, даже если с „мясом“ вырывать придется, как в Прибалтике». ««Русский мир «делает все возможное, чтобы уничтожить белорусскую национальную идентичность. Поэтому любые потери, которые несет наш враг — это плюс для Беларуси», — заявляет свидетель обвинения. Об Александре Лукашенко он говорит исключительно языком оскорблений, самые мягкие из его характеристик белорусского лидера — «существо» и «колхозный царь». Стоит отметить, что арестованные публицисты, конечно, критиковали белорусское руководство, что не запрещено законом, но никогда и рядом не позволяли себе что-либо подобное.
Зачитанное во время заседания высказывание Рабенка о приготовленных на завтрак русскоязычных девушках («А, да, мы еще рускоязычных девушек на завтрак кушать будем- такая вкуснятина, если правильно приготовить, да еще и с приправами!») в контексте его публикации, конечно, воспринимается как грубый сарказм. Однако этот сарказм вполне может кем-то быть расценен как разжигание. Среди присутствующих в зале суда зачитанное адвокатом высказывание о девушках вызвало возмущение и удивление — особенно по поводу того, что после таких слов Рабенок счел для себя возможным написать донос на статью Алимкина.
Впрочем, по существу обвинения Рабенок не смог сказать ничего конкретного. В прокуратору он обратился по поводу статьи Аллы Бронь (в данном случае принадлежащей перу Алимкина), и к публикациям двух других авторов претензий не имел. Напротив, с некоторыми цитируемыми тезисами он во время допроса даже соглашался. Похожими оказались и показания журналиста «Нашей Нивы» Артема Горбацевича. Он был приглашен в качестве свидетеля, потому что, как объяснил сам журналист, следователь говорил ему, что его статьи о публикациях на «Регнуме» стали катализаторами этого дела.
«Ничьи показания не стали информативными для подтверждения обвинения. С моей точки зрения, на базе этих показаний обвинение строиться не может», — прокомментировала итоги допроса свидетелей адвокат Сергея Шиптенко Мария Игнатенко. Она пояснила, что, с точки зрения обвинения, читательская аудитория могла воспринять публикации арестованных определенным негативным образом, и со стороны обвинения эту потенциальную аудиторию представляли Рабенок и Горбацевич. «Безусловно, идейные оппоненты не могут выступать в качестве свидетелей. Они не могут быть неполитизированными и нейтральными», — сказала Игнатенко. Адвокат напомнила, что со стороны защиты также присутствовал представитель читательской аудитории Самвел Саакян, указавший на то, что он знаком со всеми публикациями и не видит в них никаких признаков разжигания. Игнатенко заключила, что к сегодняшнему дню стало очевидным то, что обвинение строится на неинформативных показаниях свидетелей и экспертных заключениях, к которым есть масса вопросов.
«Мы допросили эксперта Иванову, и, с нашей точки зрения, исходя из ее показаний, эксперт не совсем понимает, о чем мы ее спрашиваем. Не совсем осознаёт суть понятий, с которыми ей пришлось столкнуться. Посмотрим, что скажут другие эксперты», — сказала Мария Игнатенко.
В качестве свидетелей на этой неделе также допрашивался кандидат исторических наук Александр Гронский, который подтвердил, что в статьях публицистов перечислялись установленные наукой факты, которые априори не могут быть оскорбительными или разжигающими (в частности, констатация того, что Тадеуш Костюшко — польский, а не белорусский исторический деятель). Об этом же говорил и глава Координационного совета российских соотечественников в Белоруссии Андрей Геращенко. А читатель Самвел Саакян заявил, что статьи не открыли ему ничего нового, что он и до знакомства с этими публикациями знал о перечисленных в них фактах, и некоторые из них вызывали у него тревогу.
В общем, по итогам второй недели заседаний можно констатировать, что обвинением не было предоставлено ни одного убедительного довода и аргумента в свою пользу. Но, несмотря на то, что обвинение явно разваливается, суд отклонил ходатайство всех троих адвокатов об изменении меры пресечения их подзащитным с тем, чтобы они могли встретить Новый год вместе со своими семьями. Это будет второй Новый год, который Павловец, Алимкин и Шиптенко встретят в СИЗО на Володарского, 2.
Кристина Мельникова
