✔ ЕАЭС стоило бы активно сотрудничать с Африканским союзом — мнение - «Экономика»
ПОХОЖИЕ
22:44
Новый игрок забытого Черного континента
20 лет назад в ливийском Сирте было объявлено о создании Африканского союза — сложного торгово-экономического и военно-политического блока, состоящего из всех 55 стран Африканского континента. Официально он был учрежден в 2002 году в южноафриканском Дурбане в качестве преемника Организации африканского единства (ОАЕ, 1963–1999).
Африканский союз имеет органы административно-экономической и политической направленности. Высшим органом принятия решений является Ассамблея Африканского союза, в состав которой входят все главы государств или правительств государств — членов АС.
АС также имеет представительный орган — Панафриканский парламент, который состоит из 265 членов, избираемых национальными законодательными органами государств — членов АС.
Главным административным органом Африканского союза, выполняющим функцию секретариата его межправительственных органов, является Африканская комиссия. Ее штаб-квартира находится в эфиопской Аддис-Абебе. Современный комплекс стоимостью в $ 200 млн был подарком от Китайской Народной Республики.
Несмотря на то, что Африканский союз представляет собой сложную межправительственную организацию, которую часто обвиняют в малой эффективности, она в то же время имеет многие аспекты, направленные уже сейчас на более глубокую интеграцию, чем, например, есть у ЕАЭС. Так, имеется институт постоянных представителей правительств государств — членов при АС, задача которого заключается в обеспечении прямолинейного процесса согласования позиций национальных правительств, а также в помощи комиссии в выработке ее политики. Подобный институт имеется также в Европейском союзе. Однако в ЕАЭС такая идея обсуждается пока только в качестве предложения со стороны экспертного сообщества для улучшения институционального функционирования евразийского объединения.
К тому же в Конституционном акте Африканского союза прописана возможность введения санкций против государств-членов, вовремя не платящих взноса в общий бюджет или не исполняющих решения объединения. В ЕАЭС пока еще не готовы к подобному углублению союзных обязательств.
В настоящее время АС имеет более чем амбициозную цель создания общего внутреннего рынка без барьеров для свободного передвижения четырех факторов производства — это проект т. н. Континентальной зоны свободной торговли, а также полноценного монетарно-экономического союза с собственным центральным банком и единой валютой. И это все планируется реализовать аж к 2023 (!) году, что не представляется возможным, тем более целесообразным [2]. Однако именно такие планы есть [3].
Отношения Евразии с Африкой
Начиная с 2010 года товарооборот стран ЕАЭС с государствами Африки вырос в 2,7 раза и по итогам 2018 года составил $ 21,7 млрд. По объемам торговли с ЕАЭС Африканский союз уже сейчас опережает Соединённые Штаты Америки, что, с одной стороны, показывает положительную динамику торгово-экономического сотрудничества, а с другой — большой, пока еще не использованный потенциал для наращивания и углубления объемов торговли в будущем.
Свыше 80% экспорта ЕАЭС в страны Африки приходится на пять стран — Алжир, Египет, Марокко, Нигерию и Тунис. Доля Египта в торговле со странами ЕАЭС превышает 33%, практически достигнув в 2018 году $ 8 млрд.
При этом страны Африки больше всего торгуют с Россией (на нее приходится 94% товарооборота с Африканским континентом), другие страны союза также становятся все более заметными в рамках взаимодействия с Африкой, хотя имеются возможности для выхода на единый рынок всех стран. Экспорт Белоруссии в Африку за последние 8 лет вырос в 1,5 раза, Республики Казахстан — в 2,4 раза. Ежегодно отмечается стабильный рост товарооборота 10–15% между ЕАЭС и Сообществом развития юга Африки, входящим в АС, а к концу 2018 года эта цифра составила $ 2 млрд.
Африканским государствам по-прежнему предоставляются широкие торговые преференции, а в отношении основной части российского импорта из Африки действует льготный таможенный тарифный режим. С рядом африканских государств заключены соглашения о поощрении и защите инвестиций (с Анголой, Алжиром, Египтом, Зимбабве, Намибией, Нигерией, ЮАР, Экваториальной Гвинеей), а накопленные инвестиции России в Африку в период с 2003 по 2017 год составили порядка $ 17 млрд.
Африканские государства демонстрируют достаточно стойкий интерес к продукции, технологиям и человеческому капиталу Евразийского экономического союза.
ЕАЭС — Африканский союз
В связи с этим было бы целесообразно начать переговоры о возможном преференциальном торгово-экономическом соглашении между ЕАЭС и Африканским союзом.
В настоящее время ЕЭК ведет переговоры по заключению соглашения о зоне свободной торговли с Египтом. Третий раунд переговоров запланирован к проведению в третьем квартале 2019 года. А в сентябре 2017 года ЕЭК и правительство Королевства Марокко подписали меморандум о сотрудничестве. Также в прошлом году в комиссии проводили встречу с послами государств Восточноафриканского сообщества, где договорились о дальнейшем взаимодействии.
Примечательно, что Евразийская экономическая комиссия и Африканский союз планируют подписать меморандум о взаимодействии на саммите «Россия — Африка», который состоится 24 сентября 2019 года в Сочи. Данный меморандум может дать импульс для запуска более тесного взаимодействия между комиссиями, и дальше — переговорам по подписанию соглашения о преференциальной торговле.
Стоит ли оформить отношения между ЕАЭС и Африканским союзом в виде зоны свободной торговли, как между ЕАЭС и Вьетнамом, или в форме соглашения о торгово-экономическом сотрудничестве без (широкого) снижения импортных ввозных пошлин, как между ЕАЭС и Китаем, — об этом стоит судить только на основе эконометрических исследований и компьютерных симуляций. В то же время уже сейчас можно интуитивно обрисовать наиболее интересные для обеих сторон сферы сотрудничества, которые так или иначе стоило бы охватить в потенциальном (ых) соглашении (ях).
В части торговли товарами стоит друг другу открыть рынки, т. е. снизить импортные пошлины для поставок машин, оборудования, химической продукции, автомобилей, электроники и всех других видов наукоемкой продукции. Скорее всего, африканские страны будут заинтересованы в импорте товаров из ЕАЭС, необходимых для модернизации собственного производства, которые при этом имеют большую ценовую конкурентоспособность, чем аналогичные товары из ЕС и США.
В части торговли продукцией сельскохозяйственного сектора стоить асимметрично открыть рынок. В этом плане мы обнулим импортные пошлины для тех продуктов питания, которые растут только в тропических и субтропических климатических зонах, например какао, а взамен Африканский союз снимает барьеры для ввоза пшеницы, подсолнечного масла и других традиционных евразийских культур.
Одной из наиболее важных сфер сотрудничества могла бы стать гармонизация технических регламентов и стандартов, а также санитарных, фитосанитарных и ветеринарных мер. Хотя договориться во втором случае будет сложнее ввиду чувствительности сельскохозяйственного сектора для экономик стран — участниц обоих союзов.
Сердцевиной потенциального соглашения мог бы стать раздел, посвященный инвестициям, научному и промышленному сотрудничеству. Государства Африки крайне заинтересованы в привлечении прямых иностранных капиталовложений и в трансфере технологий. Особенно в таких сферах, как добыча полезных ископаемых и энергоресурсов, космонавтика, атомная энергетика, фармацевтика, военная промышленность, производство сельскохозяйственной техники. У евразийских компаний есть что предложить своим африканским партнерам.
Кроме этого, ЕАЭС и Африканский союз могли бы договориться о сотрудничестве в области цифровизации экономики, где евразийские страны имеют потенциал выше среднего. В частности, в сфере цифрового образования, оцифровки сельского хозяйства и промышленности Евразийский союз мог бы выступить в качестве нетто-экспортера цифровых услуг.
Отдельным интересным направлением сотрудничества мог бы стать обмен опытом между комиссиями в области управления процессами экономической интеграции. ЕАЭС и Африканский союз разделяют многие схожие проблемы, например небольшую долю взаимной торговли в общем торговом обороте (14% и 13% соответственно), чрезмерную зависимость первичного сектора в хозяйственной структуре, потребность в догоняющей научно-технической модернизации, необходимость развития качественной правовой системы и институтов управления. Посодействовать решению этих схожих проблем мог бы обмен опытом — не только между комиссиями, но и на уровне экспертных сообществ обоих союзов.
В частности, ЕАЭС и Африканский союз могли бы обменяться идеями, как лучше оформлять торгово-экономическое сотрудничество не только между собой, но и с Европейским союзом. Ключевым мог бы стать вопрос о том, как выгодно взаимодействовать с сравнительно более влиятельной и конкурентоспособной Европой, не подставляя под удар собственную развивающуюся промышленность и модернизацию.
К тому же межрегиональное сотрудничество между интеграционными объединениями отвечает опережающим тенденциям глобальной экономики и прекрасно вписывается в концепцию R20, предложенную Валдайским клубом на саммите T20 в мае 2019 года.
В связи с ограниченными полномочиями органов наднационального управления в ЕАЭС и в АС, вероятно, не удастся охватить все вышеперечисленные направления в рамках одного соглашения. Целесообразно было бы подписать, во-первых, одно горизонтальное соглашение на уровне союзов, которое обусловливало бы вопросы торговли (тарифы, меры торговой защиты, технические регламенты и стандарты, СФВ-меры, трансграничную конкуренцию), а также создание рабочих групп по широкому кругу торгово-экономического взаимодействия. Во-вторых, под этим горизонтальным соглашением желающие страны могли бы на двусторонней основе, например по линии Белоруссия — Египет или Россия — Марокко, подписать более глубокие вертикальные торгово-экономические соглашения, обозначающие такие вопросы, как, например, открытие филиалов вузов, создание совместных промышленных парков, инфраструктурное и энергетическое сотрудничество.
В конце хотелось бы отметить, что ЕАЭС и Африканский союз роднит еще одна удивительная вещь. Становление того и другого связано с общей идеологией — панафриканизмом и евразийством соответственно. Причем обеим концепциям сначала пришлось пройти путь дерадикализации, избавляясь от явно агрессивной антиколониальной и антизападной риторики в сторону более умеренных идей континентального объединения и многополярного сотрудничества, прежде чем стать элементом интеграционных процессов в Африке и Евразии. И тут, и там активно продолжаются дискуссии по поводу содержания нового панафриканизма и прагматического евразийства.
Мы видим, что ЕАЭС и Африканский союз объединяют схожие проблемы и взаимные интересы. И этого уже достаточно, чтобы поговорить о всеобъемлющем и глубоком сотрудничестве.
Юрий Кофнер,
заведующий Евразийским сектором ЦКЕМИ НИУ ВШЭ,
научный сотрудник ИИАСА [1].
[1] Статья отражает личные взгляды автора, которые могут не совпадать с официальной позицией НИУ ВШЭ и ИИАСА.
[2] Ввиду слишком большой гетерогенности в уровнях социально-экономического развития и нуждах монетарно-валютной политики африканских стран введение единой валюты между ними приведет к серьёзнейшим финансово-кредитным кризисам. Гораздо более эффективной стала бы работа по дедолларизации и координация монетарно-фискальной политики государств — членов АС в сторону их постепенной конвергенции. По сути, что сейчас делается в Евразийском экономическом союзе.
[3] На встрече в немецком Бундесбанке в начале июля 2019 года президент Национального банка Намибии Ипумбу Шиими подтвердил мне, что планы прийти к единой валюте до 2023 года были слишком амбициозными, поэтому государства — члены АС сейчас планируют сосредоточить внимание на создании континентальной зоны свободной торговли.
