Мухаммед бен Сальман бен Абдельазиз аль-Сауд. Фото: novoye-vremya.comНаследный принц Саудовской Аравии, второй заместитель премьер-министра и министр обороны страны Мухаммед бен Сальман бен Абдельазиз аль-Сауд заявил, выступая на форуме иностранных инвесторов в Эр-Рияде, что Саудовская Аравия «хочет прийти к умеренному исламу». «Мы хотим идти туда, где мы были, к умеренному исламу, открытому для окружающего мира, открытому ко всем остальным религиям», — подчеркнул саудовский принц, заметив, что «70% населения Саудовской Аравии младше 30 лет, и мы не хотим потерять еще 30 лет из-за экстремистских идей. Мы уничтожим их сегодня». Насколько всерьез можно воспринимать слова принца Мухаммеда бен Сальмана, учитывая, что государственной идеологией Саудовской Аравии является ваххабизм — фундаменталистское течение в исламе, говорят эксперты. Профессор Московского государственного лингвистического университета, исламовед Роман Силантьев склонен полагать, что «ставка на ваххабизацию всего мира, которую делала Саудовская Аравия на рубеже ХХ-XXI веков, перестала приносить политическую выгоду, и в Эр-Рияде это осознали, а потому стремятся сейчас изменить ситуацию». «Такое в истории разных стран встречалось. Вспомним, СССР первых десятилетий, когда Москва финансировала распространение коммунизма по всему миру, для чего даже создала специальный орган — Коминтерн, однако к концу 1930-х годов Сталин осознал вред этой организации для имиджа страны, после чего провел „чистку“ его рядов, а в 1943 году официально ликвидировал его. Так что и Саудовская Аравия сейчас стремится избавиться от имиджа страны-экспортера ваххабизма, для чего и начала проводить постепенно репрессии в отношении наиболее радикальных имамов», — полагает исламовед, предлагая понаблюдать за этим достаточно любопытным поворотом в политике Саудовской Аравии. Востоковед Игорь Панкратенко считает, что заявление принца Мухаммеда бен Салмана имеет под собой целый ряд причин. «Прежде всего, у правящего дома постоянно возникают конфликты с наиболее консервативной частью духовенства, которое совершенно не ограничивает себя в критике намерений властей модернизировать страну и публично объявляет любые реформы „отступлением от традиций“, — полагает эксперт. — Консерваторы из числа духовенства стали препятствием на пути стратегии VISION-2030, они еще и серьезно портят имидж Эр-Рияда в глазах его основного союзника — Вашингтона. Собственно, американцев никогда не смущали те или иные аспекты поведения стратегических партнеров — „сукин сын, но это наш сукин сын“. Однако, времена меняются, и сейчас помимо лояльности требуется соблюдение неких условностей, демонстрация почтения к „демократическим ценностям“, например, предоставление женщинам права самостоятельно водить автомобиль, что до недавнего времени в Саудовской Аравии было запрещено». По его словам, «заявление Мухаммеда бен Салмана — это „черная метка“ религиозным консерваторам, вполне конкретное сообщение им о том, что в случае дальнейшего противодействия реформам власть просто сдвинет их на обочину политической жизни и приложит все усилия к их маргинализации». «Нужно сказать, что время для столь решительного шага выбрано как нельзя более удачно. Более 70% населения — та самая молодежь, о которой говорил „маленький принц“ — откровенно тяготится архаикой общественных отношений, к сохранению которых призывают консервативные религиозные круги. Да, ислам остается для молодых саудитов и „новых арабов“ ценностью, но они хотели бы его модернизации, больших свобод и внедрения элементов западного общества потребления. У Мухаммеда бен Салмана, действующего с благословения царствующего отца, есть все шансы „оседлать“ эту тягу к переменам и добиться серьезных изменений в государственной идеологии. Тем более, что в последнее время и серьезная часть правящей элиты осознает необходимость модернизации, автоматически — хоть и с некоторыми оговорками — становясь в ряды сторонников принца и его стратеги VISION-2030», — делает вывод Игорь Панкратенко. Эксперт Института национальной стратегии, главный редактор научного журнала «Мусульманский мир» Раис Сулейманов предлагает не торопиться с выводами: «Понятно, что саудиты имеют имидж страны, которая поддерживает исламский радикализм по всему миру: через обучение иностранных студентов в своих вузах, распространение фундаменталистской литературы, финансирование исламских учебных заведений в других странах на основе ваххабитской учебной программы, поддержку террористических организаций через сеть благотворительных фондов. И этот имидж очень вредит Эр-Рияду. Однако не стоит полагать, что Саудовская Аравия откажется от ваххабизма как от государственной идеологии». По его мнению, «есть желание сделать ваххабизм не столь отталкивающим как идеологическая доктрина, сбавить накал радикализма, придать ему лоск определенной умеренности». «Совершенно непонятно, что имеет в виду принц, когда говорит об умеренном исламе. В Саудовской Аравии под „умеренным исламом“ пониматься может одно, а в России — совершенно иное. Скажем, недавнее разрешение женщинам водить автомобиль, введенное в Саудовской Аравии, абсолютно не означает юридическому равноправию женщин с мужчинами во всем остальном», — рассуждает эксперт. Только тогда можно будет поверить в слова о желании Саудовской Аравии быть открытой ко всем остальным религиям, когда на ее территории будут функционировать христианские церкви или синагоги. «Пока же там даже мусульмане-шииты преследуются, а не то чтобы христианам из числа иностранных рабочих позволяют свободно практиковать свои обряды», — добавляет исламовед. Стоит отметить, что заявления о том, что Саудовская Аравия берет вектор на борьбу с религиозным радикализмом, появились после открытия Международного центра противодействия терроризму в Эр-Рияде 21 мая этого года с участием президента США Дональда Трампа, что, правда, вызвало много сомнений в искренности такого намерения. Ближневосточная редакция «NOVOSTI-DNY.Ru»