"Несмотря на воинственные заявления, и к американцам постепенно приходит понимание о безальтернативности Асада для современной Сирии", - констатировал в интервью "ГА" сотрудник кафедры всемирной истории и зарубежного регионоведения РАУ кандидат исторических наук Антон ЕВСТРАТОВ. - Г-н Евстратов, какими основными реалиями и тенденциями отмечен сирийский конфликт сегодня? Что отличает ситуацию на данный момент? - В настоящее время главное международное "пугало" этого конфликта, группировка "Исламское государство", медленно, но системно сдает свои позиции. Ракка, столица "халифата", скорее всего, в обозримом будущем падет, и единственные направления, где боевики еще держатся, находятся в центральной Сирии, в частности, в провинции Хама. Туда, кстати, попадают подкрепления из-под той же Ракки, выпускаемые проамериканскими курдами SDF по специально выделенному коридору. Террористы там могут похвастаться мощными укреплениями, и теснить их сирийской армии нелегко. Частично эту проблему решают российские Воздушно-космические силы (ВКС). Из последних таких решений можно вспомнить удар по позициям ИГ крылатыми ракетами X-101, что, по словам самих сирийских военных, внесло дезорганизацию в тыловую инфраструктуру группировки. Подобная ситуация наблюдается и с другими группировками, не присоединившимися к перемирию с правительственными силами. - Стало быть, террористы вынуждены идти на отчаянные меры? - Это очевидно. Они действительно вынуждены идти на отчаянные меры, что выразилось, например, в недавних взрывах в Дамаске и терактах в Тегеране, но вряд ли это остановит наступление сирийской арабской армии. Однако все успехи правительственных сил до поры до времени уравновешивались мощным давлением, оказываемым на официальный Дамаск западными покровителями условно (подчеркиваю: очень и очень условно) умеренной оппозиции – США, странами НАТО и, с некоторыми оговорками, Израилем. Прямые угрозы постоянно слышатся в адрес президента Асада и его правительства, в том числе и от лидера США Дональда Трампа. Впрочем, встреча последнего с российским президентом Владимиром Путиным на полях G-20, возможно, несколько снизит градус напряженности. И, конечно, нельзя забывать о Турции, которая не только поддерживает целый ряд сирийских антиправительственных группировок всем, чем только возможно, но и, судя по приготовлениям, не исключает вариант оккупации района Африна, используя курдский фактор. Однако в этом ей придется столкнуться с США и Россией одновременно. С первыми – как союзником курдов, со второй – как другом Асада и адептом территориальной целостности САР. В целом ситуация тяжелая, узел все еще крепок, но он вполне различимо развязывается, и в целом позитивную логику развития событий могут изменить разве что неожиданные внешние обстоятельства. Впрочем, именно с таковых и начался сирийский конфликт. - На саммите G-20 в ходе личной встречи Путина и Трампа была достигнута договоренность о создании зоны деэскалации на юго-западе Сирии с 9 июля. Как вы прокомментируете этот факт как с точки зрения нормализации ситуации внутри Сирии, так и с точки зрения консенсуса в вопросе урегулирования сирийского конфликта между двумя глобальными игроками – США и Россией? Можно ли считать это реальной подвижкой? - Мы помним, что в последнее время сколько-нибудь позитивное взаимодействие Москвы и Вашингтона в Сирии находилось под угрозой, причиной тому и упомянутые выше угрозы Трампа в адрес Асада, и уничтожение американцами сирийского самолета СУ-22, и участившиеся столкновения между сирийской правительственной армией и подконтрольными США группировками. Было приостановлено даже действие меморандума о безопасности полетов над Сирией, заключенного между РФ и США. Очевидно, что ситуацию необходимо было решать, следовало искать новые точки соприкосновения. И то, что сейчас, согласно договоренности Путина и Трампа, в провинциях Деръа, Кунейтра и Сувейда будет действовать новый режим перемирия, - фактор, несомненно, позитивный. Это пусть и не великое, но достижение. С другой стороны, это освободит задействованные ранее в боевых действиях на указанных территориях части сирийской арабской армии, которые можно будет использовать против ИГ и других радикалов. И, кроме того, контроль за соблюдением перемирия будет возложен на российских военных полицейских и их иорданских коллег, что недвусмысленно показывает значение России в решении конфликта. Вообще складывается впечатление, что американское влияние в Сирии все более сокращается в пользу российского, даже подконтрольные США отряды "умеренной" оппозиции из района базы Ат-Танф перебрасываются к Аль-Хасаке. Ряд экспертов не исключает даже ликвидацию американской базы. Поэтому договоренность о деэскалации демонстрирует важный этап. - Давайте подробнее поговорим о Турции. Каких шагов, по–вашему, следует от нее ожидать в ближайшее время в контексте Сирии и какую роль в сирийском конфликте и для региона в целом сыграет вывод Германией своего контингента с турецкой авиабазы Инджирлик, который уже начался, и резкое ухудшение взаимоотношений между Германией и Турцией? - Турция, конечно, постоянно держит дамоклов меч полномасштабного вторжения в Сирию и оккупацию курдского кантона Африн и других территорий. Это очень опасно, однако, как я уже говорил выше, слишком много факторов сдерживают Анкару – прежде всего это позиция США и России, не так уж часто оказывающаяся единой. Турецкая политическая элита по этому поводу ведет себя весьма нервно. Собственно, и вывод войск Германии с базы Инджирлик происходит по причине этой нервозности правительства Эрдогана. С военной точки зрения это не меняет для НАТО абсолютно ничего, однако для Турции это оригинальный способ показать свою независимость, не затронув своего главного покровителя, от которого, как ни крути, никуда не деться – США. Впрочем, и похолодание отношений с Германией не стоит переоценивать – у Берлина на Анкару был и есть мощный источник воздействия в виде миллионов турецких мигрантов, которые могут быть в любое время высланы. - Расскажите о нюансах внутриполитической ситуации в Сирии и ближайших перспективах. Что ждет Сирию и режим Асада в обозримом будущем, если учесть, что Белый дом вновь настаивает на том, что Асад должен уйти (хотя не так давно мы слышали от Трампа несколько другие формулировки), и это едва ли не единственное и непременное условие решения сирийского конфликта? - Американские президенты, сменяя друг друга, неустанно требуют отставки Асада. При этом Асад не сменяется. И это не просто ирония, это сирийские политические реалии, в которых альтернативы действующему законному президенту нет. Это показали выборы, это показывает то мизерное влияние, которое оказывают самопровозглашенные оппоненты Асада даже на формально подконтрольные себе силы. Вот кто реально будет конкурировать с Асадом? Представители гостиничной оппозиции Стамбула и Парижа? Они не представляют никого, кроме себя, а многие из них и в Сирии-то не были десятки лет. Полевые командиры, противостоящие САА? Так там по каждому второму трибунал плачет, а многих, уверен, и настигнет. В Сирии очень популярна фраза: если бы Асада не поддерживало абсолютное большинство сирийцев, он бы не продержался и одного дня. И это правда – далеко не каждый, даже суперпопулярный президент смог бы удержаться на посту в условиях шестилетней гражданской войны, санкций и прямого военного давления со стороны мировых держав. Асад смог. И это наряду с результатами выборов и высказываниями множества сирийцев – яркое свидетельство его легитимности. И не Дональду Трампу подвергать ее сомнению, а только сирийскому народу, о чем в очередной раз сказал, например, президент РФ Владимир Путин в ходе пресс-конференции по итогам саммита G-20. Думаю, что, несмотря на воинственные заявления, и к американцам постепенно приходит понимание о безальтернативности Башара Асада для современной Сирии, и соглашение о деэскалации, равно как и уменьшение внимания к базе Ат-Танф, неплохие тому свидетельства. Зара ГEВОРКЯН, "Голос Армении"