Мы жили иначе.. - «ДНР и ЛНР»

✔ Мы жили иначе.. - «ДНР и ЛНР»

Руфина 8-03-2017, 19:00 193 Мир / ДНР и ЛНР

ПолитикаЗападные страны выразили готовность арестовать Нетаньяху по... 0

ПолитикаWashington Post: Трамп расспросил европейских лидеров о Путине и... 0

ПолитикаВенгрия обвинила США в создании угрозы энергоснабжению Европы -... 0

ПолитикаNew York Times: чиновники в США и Европе предложили вернуть... 0

С первых дней войны, мы, комсомольцы восьмиклассники отправь на завод. Работали вровень со взрослыми по 12 часов в день. Было тяжело, но не отставали от старших. А когда завод стали готовить к эвакуации, наша семья(мать Клавдия Пантелеевна, я и моя младшая сестра Алла)уехали к бабушке в Каширский зерносовхоз Ростовской области. Летом 1942 г. наши войска, водя жестокие бои, отходили за Дон. Хата бабушкина стояла вдалеке от шляха(дороги), кругом степь — ни 1-го деревца. Артобстрелы, бомбежки... Большую часть медли мы отсиживались в погребе. А когда наступало затишье, собирали по степи медикаменты и орудие. Моя бабушка Мария Николаевна, рискуя жизнью, посодействовала отходившим нашим воинам перейти на ту сторону Дона, к своим.

Однажды опосля мощного боя я услышала стоны. У овчарни, весь в крови, лежал раненый боец. Я побежала за матерью(она до войны закончила курсы медсестер). Перевязали Гришу,(так звали раненого). Дома бабушка вздохнула: «Надо бы в избу его... Двум смертям не посещать. Плетей Махно я теснее попробовала». Вскоре в степи отыскали также Николая Алексеевича.

Шли 1-ые месяцы оккупации. Однажды мы все чуток не поплатились жизнью. Заскочил фашист, воды попить. Показывает на Гришу: кто есть этот мущин?.. Бабушка жестами изъясняет, дескать, ее отпрыск. А мы, когда Гришу перевязывали, не сняли с него нижнее белье. Сверху натянули дедушкины брюки, поверх повязок. Вроде бы с виду гражданский. И не направили внимания, что на белье(с изнанки)армейское клеймо осталось. А когда кровь подсохла, значок и проступил. Гитлеровец отвернул кальсоны и сходу клеймо увидел. Наставил на всех автомат, постоял так минуту-две, да и ушел. Стрелять не стал. Может, итальянец был либо румын. А может, просто человек, сохранивший душу.

Вспоминаю пережитое, сопоставляю с нынешним — горько и огорчительно, во что преобразована еще вчера Великая страна!Наше поколение не отказывалось от собственных убеждений, нас нельзя было покупать. Мы каждую минутку могли пожертвовать имуществом, здоровьем, даже жизнью ради спасения Родины. И мы выручили ее.

С первых дней войны, мы, комсомольцы восьмиклассники отправь на завод. Работали вровень со взрослыми по 12 часов в день. Было тяжело, но не отставали от старших. А когда завод стали готовить к эвакуации, наша семья(мать Клавдия Пантелеевна, я и моя младшая сестра Алла)уехали к бабушке в Каширский зерносовхоз Ростовской области. Летом 1942 г. наши войска, водя жестокие бои, отходили за Дон. Хата бабушкина стояла вдалеке от шляха(дороги), кругом степь — ни 1-го деревца. Артобстрелы, бомбежки. Большую часть медли мы отсиживались в погребе. А когда наступало затишье, собирали по степи медикаменты и орудие. Моя бабушка Мария Николаевна, рискуя жизнью, посодействовала отходившим нашим воинам перейти на ту сторону Дона, к своим. Однажды опосля мощного боя я услышала стоны. У овчарни, весь в крови, лежал раненый боец. Я побежала за матерью(она до войны закончила курсы медсестер). Перевязали Гришу,(так звали раненого). Дома бабушка вздохнула: «Надо бы в избу его. Двум смертям не посещать. Плетей Махно я теснее попробовала». Вскоре в степи отыскали также Николая Алексеевича. Шли 1-ые месяцы оккупации. Однажды мы все чуток не поплатились жизнью. Заскочил фашист, воды попить. Показывает на Гришу: кто есть этот мущин? Бабушка жестами изъясняет, дескать, ее отпрыск. А мы, когда Гришу перевязывали, не сняли с него нижнее белье. Сверху натянули дедушкины брюки, поверх повязок. Вроде бы с виду гражданский. И не направили внимания, что на белье(с изнанки)армейское клеймо осталось. А когда кровь подсохла, значок и проступил. Гитлеровец отвернул кальсоны и сходу клеймо увидел. Наставил на всех автомат, постоял так минуту-две, да и ушел. Стрелять не стал. Может, итальянец был либо румын. А может, просто человек, сохранивший душу. Вспоминаю пережитое, сопоставляю с нынешним — горько и огорчительно, во что преобразована еще вчера Великая страна!Наше поколение не отказывалось от собственных убеждений, нас нельзя было покупать. Мы каждую минутку могли пожертвовать имуществом, здоровьем, даже жизнью ради спасения Родины. И мы выручили ее.

Нашли ошибку?