✔ Куда может привести Россию насилие силовиков - «Общество»

Чем может обернуться насилие полиции и Росгвардии на московских улицах, и к какой опасной черте подошли российские власти, санкционирующие насилие силовиков, рассуждает Федор Крашенинников.

Протестные акции в Москве проходят теперь каждую неделю. Даже будучи согласованными, для рядовых участников они часто заканчиваются обысками, судами и арестами. Несогласованные властями акции и вовсе оборачиваются массовыми задержаниями граждан.

Помимо весьма суровых юридических преследований, участники протестов подвергаются и прямому насилию со стороны правоохранительных органов, что создает существенные риски не только для них, но и для самих властей.

Власти подошли к опасной черте

Минимум трижды за последнее время российские власти подходили к черте, за которой развитие событий могло принять самый скверный оборот.

Во-первых, большой резонанс получила история дизайнера Константина Коновалова. 27 июля он совершал пробежку по Тверской улице и попал в руки полицейских, готовившихся разгонять протестующих. Полицейские сломали ему ногу. Со стороны власти не только не последовало никаких извинений, но и было заявлено, что проведенная проверка не выявила нарушений в поведении полицейских. Между тем, резонанс эта история получила весьма значительный: каждый легко может представить себя на месте дизайнера Коновалова.

Во-вторых, получила широкую огласку история Дарьи Сосновской, хрупкой девушки, которую полицейские не постеснялись бить в живот прямо под объективами камер, а потом и без камер: в результате у нее обнаружились не только ушибы на теле, но и сотрясение мозга. Несмотря на то, что Дарья действительно участвовала в протестах, сам факт ее избиения вызвал широкий отклик даже среди тех, кто ранее воздерживался от высказываний по теме насилия над протестующими.

В-третьих, примечательна история режиссера Дмитрия Васильева: страдающего диабетом человека не просто задержали по надуманному поводу, но и лишили жизненно необходимых ему лекарств. По вине следователя Васильев оказался в реанимации. Возмущение общества, обеспокоенного жизнью Дмитрия Васильева, оказалось столь мощным, что даже незамеченный в милосердии суд отказался признать аргументы следствия и не стал заключать режиссера под стражу. Как кажется, это был вовсе не акт гуманизма, а элементарный испуг. Нельзя не процитировать мать Дмитрия Васильева, которая сказала: "Если он останется без инсулина в СИЗО - умрет через пять дней. И хоронить его будет вся Москва".

И действительно, чем бы окончилась эта история, если бы власти уморили ни в чем не повинного человека буквально на глазах миллионов зрителей?

Роль "сакральной жертвы"

Изучая опыт многих революций недавнего времени, нельзя не заметить, что зачастую спусковым крючком для крушения режима становилась гибель обычного человека от рук полицейских или других силовиков. Разумеется, в обществе должно быть достаточно проблем и противоречий, чтобы трагедия одного человека стала последней каплей для действительно массового протеста на улицах. Тем не менее, "арабская весна" 2011 года началась с самосожжения уличного торговца Мохаммеда Буазизи, доведенного до отчаяния поборами и насилием со стороны представителей властей.

С подачи Владимира Путина, заявившего в 2012 году о том, что лидеры оппозиции сами ищут "сакральную жертву", чтобы "грохнуть кого-нибудь", а потом обвинить во всем власти, в России виновниками любых эксцессов между властями и их критиками и оппонентами заведомо считаются последние.

С одной стороны, лидеры оппозиции действительно заинтересованы в тиражировании любой информации о беззакониях властей. Но с другой стороны, виноваты в насилии те, кто его совершил, а не те, кто о нем рассказал.

Риск неконтролируемой ситуации растет

Пытаясь запугать граждан России, власти фактически легализовали использование чрезмерного и откровенного насилия силовыми органами. Возможно, кто-то в Кремле считает это необходимым для демонстрации своей решимости. Может быть, кому-то кажется, что страх стать очередной жертвой полиции или Росгвардии остановит протест и убедит его участников смириться с происходящим в стране.

Но когда сотни людей разного возраста и состояния здоровья регулярно подвергаются избиениям и издевательствам, эксцессы неизбежны. Рано или поздно под дубинки и кулаки полицейских попадет кто-нибудь слишком хрупкий, очередной следователь оставит без необходимых лекарств тяжело больного человека - и случится непоправимое.

Обыватель может не сочувствовать оппозиции и ее лидерам и даже осуждать участников уличных протестов. Но истории о том, как совершенно случайному человеку полицейские сломали ногу, а больного диабетом оставили без лекарств, как и кадры избиения девушки, мало кого оставляют равнодушными и уж точно не улучшают и без того потускневший имидж властей.

Что будет, если на глазах множества людей увлекшиеся полицейские или росгвардейцы забьют кого-нибудь до смерти? Что будет, если сотрудниками силовых органов будет избита беременная женщина, случайно проходящая мимо очередной протестной акции? А если по вине следователя умрет оставшийся без необходимых лекарств человек? Готовы ли власти к последствиям таких ситуаций? И понимают ли они, что с каждым разгоном очередной акции протеста вероятность такого развития событий возрастает?