✔ Российская армия: "дедовщина", войны, "груз 200" - «Общество»

В октябре 2017 года в России стартовал очередной призыв на военную службу. Несмотря на позитивную официальную риторику, в последнее время в СМИ участились публикации о суицидах среди солдат. Как со временем менялся облик российской армии и какова ситуация с небоевыми потерями сейчас?

СССР и допутинская Россия

Появлению «дедовщины» в Советской армии в 1960-е годы способствовало решение Политбюро ЦК КПСС призывать в Вооруженные силы людей с уголовным прошлым. Бывшие «сидельцы» внесли в армейский обиход воровской жаргон и тюремные порядки, которые привели к практике насилия над физически и морально менее крепкими солдатами. По итогам 1971 года Главная военная прокуратура констатировала, что «по Вооруженным Силам СССР зарегистрировано 1573 самоубийства и покушения на самоубийство (+13,1% по сравнению с предыдущим годом), значительный рост произошел среди молодых солдат и матросов (+43%)».  

После начала Афганской войны Минобороны направило в войска секретный приказ о борьбе с неуставными отношениями, т.е. взаимоотношениями между военнослужащими, которые грубо нарушают требования уставов. Судя по статистике – 4000 осужденных за неуставные отношения в 1985 году – меньше насилия в ВС не стало.

В 1990-е годы «дедовщина» стала одной из главных проблем уже для российской армии. Так, в 1996 году сами военные признавали рост числа самоубийств и покушений на них. При этом более 80% совершались военнослужащими по призыву. По словам бывшего министра Минобороны Игоря Родионова, если до 1995 года в армии были редки случаи самоубийств и все они считались чрезвычайными происшествиями, то в 1996-ом таких трагедий было уже около ста. Родители делали все возможное, в том числе давали взятки сотрудникам военкоматов, чтобы их сын не отправился «мотать двухлетний срок» в ВС.

Первая чеченская война (1994-1996 гг.), в которой по официальным данным погибли почти 4 тысячи солдат (по неофициальным — свыше 10 тысяч), не способствовала повышению авторитета армейской службы. На этот период пришелся пик деятельности Комитета солдатских матерей России, который организовывал многочисленные акции протеста против войны в Чечне и вступал в конфронтацию с генералитетом. В свою очередь, руководство страны впервые столкнулось с тем, что большинство СМИ подавали информацию без учета официальной точки зрения властей. Крупные чиновники даже пытались препятствовать репортерам в сборе сведений и грозились приостановить работу ряда СМИ.   

Власти извлекли уроки из ошибок в организации государственной пропаганды во время военных действий. В 1999 году российская общественность, за редким исключением, поддержала решение Владимира Путина начать «вторую чеченскую». Засекречивание сведений, резкое снижение общественного контроля и информированности общества — характерные особенности этой кампании. Этот опыт будет применен российскими властями во время вооруженных конфликтов и в 21 веке – в 2008 году (война с Грузией), в 2014-ом (начало боевых действий на востоке Украины) и в 2015-ом (начало военной операции в Сирии).

Переломные 2000-е

В 2000-е годы ситуация с гибелью военнослужащих продолжала ухудшаться. Согласно официальным данным военной прокуратуры и Министерства обороны РФ, в 2003 году самоубийцы составляли 35% от всех погибших военнослужащих (337 человек), но уже к 2006 году эта цифра увеличилась до 40% (554 человека).   

Несмотря на то, что практически по каждому факту возбуждалось уголовное дело (ст. 110 УК РФ «Доведение до самоубийства»), все расследование, как правило, сводилось к поиску виноватого на «гражданке» (любимая девушка бросила, разлад с родителями и т.д.). Армейское начальство вяло реагировало на требования гражданского общества принять действенные меры. В частности, в этот период были приняты четыре нормативных акта, регламентировавших психологическую работу в ВС, но носивших, по сути, декларативный характер. Так, во время рассмотрения одного из дел выяснилось, что три военных психолога, включая начальника пункта психологической помощи, не имели специального образования по психологии. Один из них окончил институт искусства и культуры, стаж работы на должности психолога составлял шесть месяцев.   

Сейчас в ЕСПЧ находится объединенная жалоба родственников пяти солдат, совершивших суициды в 2005-2006 гг. из-за недосмотра командиров и психологов. География событий — Хабаровский край, Читинская, Оренбургская и Орловская области. Адвокат Рамиль Ахметгалиев, представляющий интересы пострадавших, считает, что во всех этих случаях российские власти нарушили Конвенцию о защите прав человека и основных свобод. А именно – статью 2 «Право на жизнь» и статью 13 «Право на эффективное средство правовой защиты».  

Системный перелом в российской армии произошел после дела рядового Андрея Сычева, над которым в 2006 году издевались в Челябинском танковом училище. Из-за несвоевременно оказанной медицинской помощи 19-летнему парню ампутировали ноги и половые органы. История вызвала широкий общественный резонанс и, по оценкам политологов, поставила крест на чаяниях тогдашнего министра обороны Сергея Иванова стать президентом страны.

В таких условиях руководству страны пришлось запустить реформу армии, которая стала самой масштабной за всю историю ВС РФ. Ее проводником стал Анатолий Сердюков, возглавивший ведомство в 2007 году. Суть «сердюковской реформы» сводилась к следующим пунктам: 1) сокращение срока службы до 1 года, благодаря чему понятие «дедовщина» фактически кануло в Лету; 2) разрешение солдатам пользоваться мобильными телефонами в свободное время, а родителям — регулярно навещать сыновей; 3) повышение общественного контроля за армией — сопровождение представителями правозащитных организаций воинских эшелонов с призывниками к месту службы, инспектирование войсковых частей общественниками совместно с контролирующими органами; 4) резкое увеличение времени, отведенного на спортивную и боевую подготовку за счет того, что вся хозяйственная работа (кухня, уборка) была передана на аутсорсинг.  

Буквально за несколько лет моральный облик армии кардинально изменился — из анахронизма он превратился в открытую для гражданского общества структуру. Это признавали и сами правозащитники. Так, глава Союза комитетов солдатских матерей России Валентина Мельникова отмечала, что наиболее благоприятным периодом для службы в ВС были 2009-2013 гг.

Войны в Сирии и Украине

В 2014 году в связи с военной операцией на востоке Украины усилия властей по сокрытию фактов гибели военнослужащих резко усилились. В августе глава комитета солдатских матерей «Матери Прикумья» (Ставропольский край) Людмила Богатенкова первой сообщила о потерях российской армии на территории Украины, передав сведения о девяти погибших контрактниках из ростовской части в Совет при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека. После этого в отношении правозащитницы возбудили дело о мошенничестве. Адвокату Андрею Сабинину удалось добиться оправдания Богатенковой по одному эпизоду, а по другому ее амнистировали.

В августе того же года на журналистов «Русской планеты» и телеканала «Дождь» Илью Васюнина и Владимира Роменского напали на кладбище под Псковом, куда они приехали для поиска могил солдат, погибших предположительно на Донбассе. Через несколько дней в самом Пскове жестоко избили депутата Законодательного собрания региона Льва Шлоссберга, который и сообщил о похоронах убитых на Украине военнослужащих.  

В 2015 году Владимир Путин подписал указ, в соответствии с которым данные о потерях личного состава в ВС в мирное время были отнесены к сведениям, составляющим государственную тайну. С этого момента получение и распространение в СМИ подобных сведений было запрещено под угрозой уголовного преследования (ст.283 УК РФ «Разглашение государственной тайны»). Летом 2015 года ведущие военные репортеры России  (Аркадий Бабченко, Тимур Олевский, Григорий Пасько и другие) обратились в Верховный суд РФ с жалобой на указ Путина, в удовлетворении которой было отказано.

В декабре того же года Совет при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека попросил Следственный комитет и Главную военную прокуратуру проверить обстоятельства гибели 159 военнослужащих в 2014-2015 гг., о которых правозащитникам стало известно из открытых источников. Лишь по половине из зафиксированных случаев приводились сведения о причинах смерти (в 31 случае из 79 речь шла о самоубийстве или убийстве). Однако правоохранительные органы, получив обращение президентского совета, не стали ничего предпринимать.

Представление о количестве суицидов в российской армии теперь можно получить лишь на основе данных институтов гражданского общества или публикаций в СМИ. Фонд «Право матери» констатировал, что в 2015 году на 20% выросло число обратившихся родителей, чьи сыновья-военнослужащие совершили суицид (с 49 до 69%). Громкой новостью стала смерть 19-летнего военнослужащего Вадима Костенко на авиабазе Хмеймим в Сирии в октябре 2015 года. Родители погибшего отказались верить в официальную версию о том, что сын покончил с собой из-за размолвки с девушкой.

С 2016 года в СМИ стали чаще появляться материалы о суицидах в войсковых частях: в январе в амурской части нашли повешенным срочника из Мордовии; в июле в Калининграде рядовой выпрыгнул из окна второго этажа казармы; в сентябре 20-летний военнослужащий повесился в Брянской области; в декабре в нижегородской части покончил с собой 18-летний парень, успевший прослужить всего две недели. Это далеко не полный список.

Реакция властей обычно сводится к блокированию информации о трагедии. Например, родственников погибших заставляют не общаться с прессой и не обращаться за помощью к юристам — мол, не надо выносить сор из избы, сами найдем виновных, накажем и перечислим вам денежную компенсацию. Попытки «замолчать» гибель российских солдат в Сирии реализуются по схожему сценарию. При этом реально действующие правозащитные организации, которые помогают отстаивать интересы военнослужащих и их родственников, в России можно сосчитать по пальцам одной руки.

Руководитель правозащитной организации «Зона права» Сергей Петряков считает, что в большинстве случаев причиной неуставных отношений становятся денежные поборы. Одни — рядовые — занимаются вымогательством и сбором денег, вторые — офицеры — закрывают на это глаза или из корыстных побуждений покрывают злоумышленников.  

Что касается семейных и психологических проблем, то в этом случае ответственность за состояние солдата ложится на призывную комиссию и военных психологов, полагает Петряков. Концепция развития психологической службы в ВС РФ была принята только в 2013 году, а ее первый этап, рассчитанный на 2013-2015 гг., предполагал разработку нормативной базы. Ждать позитивного результата придется долго. А пока предпосылок к тому, что в российские семьи станет прибывать меньше цинковых гробов с кодовым обозначением «Груз 200», увы, нет.