✔ Ставка на шантаж: Блокада ЛДНР и двоемыслие Киева - «Общество»
ПОХОЖИЕ
Начнём с того, что блокада в «формате Семёнченко» действительно может иметь для украинской экономики катастрофические последствия.
В марте началось обвальное сокращение украинских запасов угля антрацитовой группы. Если с 27 февраля по 5 марта они сократились на 5,5%, то с 6 по 13 марта на 11,2%, с 13 по 20-е — на 11,8%. Запасы угля газовой группы растут, как и запасы в целом, но с середины марта — уже сугубо формально. Так, с 13 по 20-е рост запасов ТЭС составил 0,5% (8,4%), однако за тот же период запасы на ТЭЦ снизились на 9,5 тыс. тонн (9,6%).
При этом даже февральским успехам Украина, очевидно, целиком обязана не мифическому «углю с Западной Украины», а ударному ввозу из ЛДНР и тривиальному импорту. В январе-феврале страна импортировала 2,464 млн тонн на сумму $ 357,591 млн (при этом из РФ поступило угля на $ 247,237 млн, доля в импорте 69,1%). В основном, это коксующийся уголь, однако и в сфере энергетики роль импорта весьма велика. Так, за январь запасы угля газовой группы сократились на 5,5% (113 тыс. тонн); без учёта импорта (199,9 тыс. тонн) они сократились бы более чем на 15%.
Так или иначе, в марте Украина столкнулась с постепенным снижением и без того нестандартно низких запасов энергетического угля вообще и с катастрофически быстрым — запасов антрацита. При этом «антрацитовые» электростанции — это 15% украинской генерации. Потенциально — это полноценный энергетический голод и веерные отключения по образцу зимы 2014/15. 22 марта и.о. директора «Укрэнерго» Всеволод Ковальчук подтвердил, что последние неизбежны в семи областях, если поставки угля не начнутся в начале мая. В начале февраля правительство надеялось импортировать 1 млн тонн.
Пока, однако, известно о фрахте только одного судна ахметовской ДТЭК (ориентируясь на подобные сделки, очевидно, речь идёт о поставке менее 100 тыс. тонн, вероятно — 75 тыс.). Другая заметная сделка будет закрыта только в конце мая. ООО «Технова» (контролирует Дарницкую, Черкасскую, Сумскую и Черниговскую ТЭЦ) законтрактовала поставку из ЮАР 225 тыс. тонн антрацита.
Иными словами, во-первых, внешние поставки антрацита — это долго. Во-вторых, что ещё хуже — это дорого. Так, «ТехНова» закупила уголь по цене в украинских портах $ 96,6. Цена антрацита из ЛДНР была почти вдвое меньше — порядка $ 56. При этом годовая потребность «ТехНовы» — 976 тыс. тонн.
Как итог, если в 2016-м при расчёте себестоимости производства электроэнергии закладывалась цена угля газовой группы в 1730 грн. тонна — и это вызывало крайнее возмущение — то с 1 апреля тарифы будут увеличены на 9,2–22,7% - до 2222 грн./тонна за антрацит и 2071 грн./тонна для угля газовой группы. Иными словами, речь о цене в $ 70,48 при курсе 26,9 грн./долл. Вместе с ценой доставки в украинские порты и перегрузки — $ 87,51. Таким образом, речь идет о весьма внушительном росте, при этом даже он не покрывает рост издержек энергетиков. В итоге, хотя пока анонсирован рост оптовой цены на электроэнергию всего на 1,8%, перспективы выглядят намного более неприятными.
С макроэкономической точки зрения перспективы ещё более сомнительны. Согласно официальному прогнозу, Украине в 2017 году понадобится импортировать порядка 4,8 млн тонн антрацита морем и почти 70 тыс. тонн из России. Для сравнения — в прошлом году она импортировала лишь 933,41 тыс. тонн: 566,72 тыс. из РФ по цене $ 80,8/тонна и 366,66 из ЮАР по цене $ 62,4/тонна. Сейчас в перспективе — пятикратный рост объёмов при полуторном росте цен по меньшей мере в нероссийском варианте. В итоге валютные расходы, составившие лишь $ 67,7 млн в 2016-м, угрожают приблизится к $ 0,5 млрд, и это ещё очень оптимистично.
Нюанс в том, что 4,8 млн тонн импорта весьма близки к предельным возможностям перевалки для портов Украины (которая из-за перегруженности также подорожает), а в прошлом году потребление антрацита на Украине составило 9 млн тонн. Насколько реалистичны планы местного минэнерго снизить его на 40% - очень большой вопрос. Вероятно, они нереалистичны абсолютно — отмечу, что ранее планировалось снизить потребление до 6 млн тонн. Далее, в ЛДНР осталась почти треть вагонного парка. При этом речь идёт только об антраците.
Иными словами, отказ от угля из ЛДНР чреват для Киева если не фронтальным коллапсом энергетики, то абсолютно неприемлемой дырой в и без того отрицательном торговом балансе (минус $ 2,8 млрд в прошлом году).
Отказаться от оплачиваемого гривной ввоза угля из ЛДНР Киев откровенно не может, что исключает вариант «угольной» блокады. Равно поэтому Семенченко и К заслужили проклятия Банковой. Проблема в том, что последствия блокады — т. е. введение внешнего управления на предприятиях, находящихся в юрисдикции Киева, оказались немногим оптимистичнее.
Оценки налоговых поступлений с неподконтрольных нынешнему режиму территорий поражают своим разбросом. Скажем, украинскому изданию «Зеркало недели» источники в Минфине назвали цифру в 2 млрд, что на поверку близко к сумме, уплаченной за прошлый год только одним из украинских «анклавов» — ДТЭК. Верхняя оценка, явно более близкая к действительности, выглядит так. Советник главы СБУ Юрий Тандит: «В 2016 году предприятия, работающие в ОРДЛО, заплатили в бюджет Украины 31,7 мрлд грн. ($ 1,1 млрд). Причем из этой суммы 800 млн грн. составил военный сбор, который идет на нужды армии». За январь-май 2016-го ЛДНР заплатили 3,6 млрд — между тем, режим поступления налогов далеко неравномерен.
Разброс в оценке объёмов экспорта ЛДНР составляет от $ 2 до 3,4 млрд. Молчаливое признание перехода «украинских» предприятий в юрисдикцию ЛДНР чревато прямыми бюджетными потерями до порядка $ 1 млрд и, как и в варианте «угольной блокады», неприемлемым ухудшением торгового баланса. Для Киева, последние три года продолжавшего небезуспешно грабить Донбасс, такая ситуация неприемлема.
Выход, который сочли приемлемым на Банковой, впечатляет своей наглостью и чисто расистским отношением. Министр внутренних дел Арсен Аваков: «Вполне легально можно перевозить спирт, сигареты, разного вида продукты, алкоголь, новые авто, запчасти… Это неправильно! Эту свою позицию я еще раз повторю на заседании правительства. Считаю, что нужно ввести ограничения, которые будут четкого очерчивать товарооборот так называемого „критического импорта“. Хотя какой это импорт? Это наша территория! Это критический перечень товаров для обмена с оккупированной территорией. Это должен быть только уголь, продукция, необходимая для металлургического комплекса — и ничего больше! А в обратную сторону мы можем себе позволить направлять запчасти для шахтного оборудования, соответствующие реагенты и запчасти шахтного оборудования для обеспечения работы».
Практически эта схема была утверждена на заседании СНБО как новый «порядок перемещения товаров на Донбассе». Скажем, документ разрешает перемещение продовольственных товаров и лекарств только в составе «гуманитарных грузов», которое киевские наци на Донбасс не отправляли и не отправляют (местные силовики не так давно в очередной раз похвастались перехватом продовольственных грузов и лекарств). Фактически это режим, выходящий за любые нормы международного гуманитарного права и являющийся полноценным военным преступлением.
Иными словами, идея, давно витавшая в коридорах украинской власти (нынешний формат — это далеко не импровизация), проста — по-прежнему покупать уголь за гривну и не оплачивать гигантские транспортные расходы, но при этом параллельно создать максимальные проблемы экономике Донбасса.
Как программа-минимум, подобный шантаж вынудит ЛДНР вернуть предприятия под украинский контроль. 14 марта секретарь СНБО Иван Винник заявил, что благодаря нацполиции, работа украинских ТЭС возобновится и Украина не потеряет 16 млрд грн. налогов. «Мы будем и в дальнейшем истощать врага, потому, что за счёт предприятий Донбасса наполняется украинский бюджет, финансируется украинская армия, которая будет освобождать украинские территории от врага».
С точки зрения простого украинского наци, блокада необходима в любом случае — экономика ЛДНР даже в обстановке перманентной войны демонстрирует признаки восстановления, причём опережающего по сравнению с темпами остальной страны. Например, производство стали в 2016 году выросло на 9%, чугуна — на 10%, проката — на 15%. Производство угля выросло более чем на 30%.
Насколько эффективной будет блокада? Согласно почти повсеместному штампу, «на российском рынке уже есть практически все, что производится в „народных республиках“. Если Украина перестанет покупать уголь, продать его вообще не удастся: российское сырье дешевле. Шансов на легальный экспорт в третьи страны нет тоже». Подобное мнение достаточно широко распространено и в России.
В довольно значительной степени — это тезис проукраинской пропаганды. Во-первых, РФ, являясь крупнейшим экспортёром традиционной «донбасской» номенклатуры товаров, параллельно является её очень внушительным импортёром — просто в силу логистических особенностей гигантской страны — иногда выгоднее купить ближе, чем замыкать все потоки внутри национальных границ. Во-вторых, «нелегальный» доступ на внешние рынки не настолько сложен, как кажется.
Посмотрим на углепром. Стоит отметить, что антрацит, являющийся весьма выгодным энергоносителем, составляет лишь 1% от общих залежей угля. В итоге, только в 2015-м в Россию из ЛДНР было вывезено 1,3 млн тонн антрацита. В 2016-м объёмы поставок из-за девальвации рубля снизились до примерно 1 млн тонн. При этом, например, на Новочеркасской ГРЭС в 2015-м предпринимались сознательные усилия по снижению зависимости от поставок угля с Донбасса. В итоге владелец «Газпром энергохолдинг» столкнулся с резким падением качества угля при смене поставщика (некондиционный продукт составлял до трети) — дело дошло до угроз остановить работу станции. Возвращение НчГРЭС к работе на том топливе, под которое она строилась — это решение проблем, а не лишние проблемы. Равным образом, со сходными проблемами столкнулся Крым.
Угольный «реверс» — поставки угля на Украину через Россию также далеко не новость, хотя до сих пор он имел ограниченные масштабы. В 2015-м его объёмы составили 75 тыс. тонн, в 2016-м — 87.
Что касается «нереальности» поставок в дальнее зарубежье, то этот тезис также выглядит сомнительным. Кроме всего прочего, стоит учитывать, что даже довоенный экспорт Украины был в очень существенной степени «серым». Так, позиции «белых» производителей вполне регулярно подрывались демпингом… нелегальных производителей угля (пресловутые копанки). Равным образом, технология использования всевозможных «прокладок» отработана давно и хорошо. В итоге, ещё до какой либо легализации поставок на внешние рынки из ЛДНР, только в феврале-апреле 2015-го в Турцию, Польшу, Молдову и Румынию было поставлено около 12 тыс. тонн антрацита.
Украинские СМИ пишут: «Всего украинский уголь экспортировали из России около 20 компаний. Практически все сделки шли через британские, кипрские, гонконгские компании-прокладки. Среди конечных покупателей незаконно вывезенного из Украины угля были такие крупные компании, как ENI, ICI Suisse SA, LANTURNO MANAGEMENT S.A. и другие. Кроме Grecol ltd уголь у ООО Угольные технологии покупал известный трейдер Unicoal SPA, входящий в крупнейший итальянский энергетический холдинг ENI, а также британская прокладка Coal Trade Antrahcit LLP (Лондон). Страны экспорта: Италия, Турция, Испания, Греция, Болгария».
Что касается стали, то, в целом, в 2016-м Россия ежемесячно ввозила продукции чёрной металлургии на $ 140 млн в месяц. 26% этого объёма приходилось на Украину. Иными словами, речь идёт о сумме порядка $ 400 млн. Так, например, РФ импортировала в прошлом году 4 млн тонн только проката. При этом 33% ввоза пришлось на Украину. Кроме того, Россия импортирует, например, ферросплавы; их производство в ЛДНР остановлено, но принципиально восстановимо.
Равным образом, традиционный «серый» экспорт в дальнее зарубежье вполне возможен. Иными словами, результаты нынешнего противостояния не предопределены, что бы об этом не думали в Киеве. При этом «некапитуляция» ЛДНР и Кремля будет иметь для него катастрофические последствия.
Евгений Пожидаев
