✔ Будущее Армянской АЭС: стоит ли оглядываться на «Евроатом»? - «Политика»
ПОХОЖИЕ
Во второй главе соглашения «Энергетическое сотрудничество, включая ядерную безопасность» указывается, что стороны должны сотрудничать по вопросам энергетики на основе принципов партнерства, взаимной выгоды, прозрачности и предсказуемости.
В частности, сотрудничество должно включать «закрытие и безопасный вывод из эксплуатации Мецаморской АЭС и скорейшее принятие дорожной карты или плана действий с учетом необходимости заменить её новыми мощностями для обеспечения энергетической безопасности и устойчивого развития Республики Армения». И хотя данное положение было представлено в медийном пространстве чуть ли не в качестве сенсации, оно, по сути, повторяет выработанную в начале 2000-х годов позицию ЕС в отношении будущей армянской ядерной энергетики.
В 2000 г., по итогам заседания совместной рабочей группы Еврокомиссия-Армения, было принято решение о предоставлении финансовой помощи армянской стороне в рамках программы TACIS (Техническое содействие странам СНГ) с целью консервации Армянской АЭС. Финансовая помощь предполагала:
возведение новых и модернизация существующих ГЭС в республике в течение 2000–2003 гг.- 34 млн евро;
восстановление и строительство газотранспортной инфраструктуры Армении с целью соединения с Ираном в рамках программы INOGATE (Программа международного сотрудничества в энергетической сфере между ЕС, Причерноморскими и Прикаспийскими государствами, а также соседними с ними странами) в 2000—2004 гг. — 16 млн евро;
реализация Межправительственной программы действий по атомной безопасности в 2000—2004 гг. — 50 млн евро (10 млн в год);
предоставление «Евроатомом» кредита в размере 138 млн евро с целью вывода из эксплуатации двух блоков АЭС.
Таким образом, в представленной программе не было сказано ни слова о возведении нового блока, акцент ставился лишь на замене его другими мощностями (годроэнергетическими и газотранспортными).
Тот же самый принцип применяется и сегодня в рамках Соглашения о расширенном и всеобъемлющем партнерстве с ЕС с той лишь разницей, что главным направлением создания новых мощностей провозглашается возобновляемая энергетика — не стабильная и, как правило, требующая государственного субсидирования. В целом, важно понимать, что в ЕС сегодня осуществляется политика атомной дискриминации, что нацелено на понижение удельного веса ядерной энергетики в энергобалансе союза.
При этом на фоне многочисленных дискуссий о будущем Армянской АЭС все чаще повторяется тезис о том, что «Евроатом» будет выступать главным актором в процессе консервации Армянской АЭС, и при возведении нового блока стандарты, заданные этой организацией, должны быть системообразующими. В связи с этим важно понимать, что «Евроатом» — это контролирующий орган, призванный содействовать развитию мирного атома, способствовать понижению цен на обогащенный уран, формировать общие правила игры для участников европейского «ядерного клуба». Участие «Евроатома» в процессах, связанных с дальнейшей эксплуатацией Армянской АЭС, пока имеет формальный характер, организация выполняет лишь рекомендательную функцию. По сути, стандарты «Евроатома» распространяются лишь на членов ЕС. Страна же, ассоциированная с ЕС (например, Армения), не несет никаких конкретных обязательств перед «Евроатомом», а лишь может взять на вооружение принципы и критерии европейской ядерной политики. Главным же контролирующим органом для Армянской АЭС продолжает оставаться МАГАТЭ.
При этом Армения может и должна будет придерживаться стандартов «Евроатома», если строительство новой АЭС будет инициировано европейской стороной за счет вливания европейских средств. Чего пока не предвидится. По крайней мере, сегодня и речи нет о непосредственном участии ЕС в строительстве нового блока, что вполне понятно. «Евроатом» сегодня имеет клубок неразрешенных проблем, связанных с антиатомным лобби, в результате которого проводится последовательная политика по консервации атомных реакторов в Германии, Бельгии, Швейцарии и даже в стране-лидере по атомной энергетике Франции.
С другой стороны, проблемы «Евроатома» сводятся также к тому, что ЕС сегодня фактически не в состоянии материально содействовать строительству новых блоков в некоторых странах бывшего соцлагеря, например, в Литве, где сначала ЕС профинансировал консервацию Игналинской АЭС с обещанием выделить средства на строительство новой, а затем отложил вопрос в долгий ящик. Та же модель может быть осуществлена и в отношении Армении.
В целом, ядерная энергетика, невзирая на возможность развития альтернативных мощностей, является стратегической необходимостью для Армении. И не только в контексте обеспечения внутренней энергобезопасности. Прежде всего, вопрос «быть или не быть Армянской АЭС?» следует рассматривать с точки зрения наращивания экспорта армянской электроэнергии. Ведь именно АЭС, начиная с 1970-х годов, являлась базовым производителем дешевой по себестоимости электроэнергии, что позволяло Армении, по сути, играть роль гаранта функционирования Объединенных электрических сетей Закавказья. Именно в указанный период энергосистема Армении начала фигурировать в качестве энергоизбыточной, способной поставлять электроэнергию аж до Ирака и Сирии. В сугубо техническом плане мало что изменилось. Разве что геополитика стала более сложной и непригодной для армянских экспортных амбиций. Однако по сей день энергосистема Армении продолжает оставаться профицитной: установленная мощность составляет 3555 МВт, используемая — 2320. Более того, подключение Армении к электроэнергетическому коридору «Север-Юг» диктует необходимость обеспечения низкой по себестоимости электроэнергии. Иначе вряд ли армянская генерация может быть интересна внешним рынкам. Конкурентов хоть отбавляй.
Следующий аспект, который важно иметь в виду, а также попробовать продемонстрировать его европейцам, — это доказанные залежи урана в Армении. Они колеблются от 10 до 60 тыс. тонн, при освоении которых можно значительно повысить уровень энергетической безопасности Армении, используя имеющиеся запасы, как для эксплуатации Армянской АЭС, так и экспортируя их в рамках сотрудничества с Международным центром по обогащению урана. Конечно, следует учесть, что начиная с 2011 г., цена на уран в мире демонстрирует падение, а в 2016 г. и вовсе достигла своего наименьшего значения — 18 долл. США за фунт закиси-окиси. Однако принимая во внимание постоянный рост потребления энергоресурсов во всем мире (примерно 2% в год), можно прогнозировать также увеличение спроса на ядерную энергетику.
Однако ключевым фактором в армянской «ядерной эпопее» все же является геополитическая конкуренция между ЕС и Россией. Последняя в 2003—2013 гг. в лице «Интер РАО ЕЭС» управляла Армянской АЭС, а сегодня рассматривается в качестве потенциального инвестора в строительство нового блока. Согласно закону об энергетике Армении, ядерная энергетика является государственной монополией, и любое решение, связанное как со строительством, так и с дальнейшей эксплуатацией атомной станции, должно приниматься армянскими властями. Подписание соглашения с ЕС вовсе не означает, что если российская сторона предложит Армении инвестиции для строительства нового блока, то страна будет вынуждена от них отказаться. Другое дело, что после 2010 г. об интересе Москвы к развитию ядерной энергетики в Армении практически не слышно. Причин тому, пожалуй, две. Первая — обвал цен на углеводороды в 2014 г., что привело к сворачиванию ряда российских энергетических проектов, осуществляемых за пределами России (например, строительство гидроэлектростанций в Киргизии). Вторая причина — активное участие Москвы в строительстве турецкой атомной станции «Аккую» стоимостью более $ 22 млрд, которая сегодня рассматривается в качестве приоритетного направления внешней энергетической стратегии России. В целом же, ядерная энергетика — это сфера, в которой столкновение между Россией и ЕС будет иметь продолжительный характер. Сегодня нападкам со стороны ЕС подвергается и сама АЭС «Аккую», и венгерская АЭС «Пакш», и болгарская «Белене» и многие другие проекты, реализуемые при участии Москвы. Армянская АЭС вряд ли будет составлять исключение.
Ваге Давтян
Кандидат политических наук, доцент Российско-Армянского университета
