Санкт-Петербургский городской суд Фото: Юрий Носов © ИА Красная Весна В августе 2017 года, Дзержинский районный суд Санкт-Петербурга удовлетворил исковые требования гражданина Германии о возвращении в ФРГ своего двухлетнего сына, якобы похищенного его русской матерью. Решение принималось в соответствии с Гаагской «Конвенцией о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей» 1980 года, к которой Россия присоединилась в 2011 году. Ответчица оспорила данное решение и 19 октября в Санкт-Петербургском городском суде состоялось заседание, на котором рассматривалась апелляция по данному иску. Ответчица, гражданка России, вернулась с сыном на родину в Калининградскую область в начале 2017 года. С отцом ребенка она в браке не состояла. При этом гражданство у ребенка двойное: как Германии — по месту рождения, так и России. Заметим, ни Россия, ни Германия не признают двойного гражданства, поэтому для РФ мальчик — гражданин России, а для ФРГ — Германии. Известие о том, что против неё подан иск и она обвиняется в похищении собственного ребенка она получила спустя несколько месяцев, а уже в августе 2017 года российский суд вынес решение об удовлетворении иска: двухлетний мальчик, никогда не разлучавшийся с матерью, должен быть отдан отцу, гражданину Германии. Самой ответчице, в случае, если она вернётся туда вместе с сыном, грозит от пяти до десяти лет заключения. То есть, разлука с ребенком всё равно неизбежна. По словам матери, она чувствовала, что суд примет такое решение: в ходе судебных заседаний ей было отказано в приобщении к делу документов, свидетельствующих в её пользу, а также не были приняты во внимание аналогичные показания свидетелей, в том числе, и приехавших из Германии. Кроме того, суд не принял во внимание заключения Уполномоченного по правам ребенка Калининградской области, психолога, органов опеки и попечительства о том, что ребенок полностью адаптирован в России, привязан к матери, бабушке с дедушкой, другим родственникам, посещает детский сад и разлука с матерью нанесет ему глубокую психологическую травму. Интересы ответчицы представлял адвокат Евгений Тарасов, которого порекомендовали ей в общественной организации «Русская община Калининградской области». В ходе заседания он выразил следующую позицию: «Суд не выяснил материально-составную часть содержания основных принципов российского права в части отношения маленького ребёнка и его родителей. Суд не учёл установление Конституции, где прямо сказано, что у нас материнство объединено с детством. В германской конституции ничего такого нет, а у нас есть. Поэтому речь шла о том, будет ли решение о возвращении (ребёнка — прим. корреспондента ИА Красная Весна) противоречить основным принципам российского права». Решение по существу на данном заседании принято не было. Суд постановил перенести рассмотрение с целью уточнения правовых моментов, связанных с невозможностью возвращения ответчицы в Германию и её возможного судебного преследования там. Ранее женщина дала интервью ИА РЕГНУМ, в котором рассказала, что побудило её вернуться в Россию. По её словам, это была ярко выраженная по отношению к ней русофобия, которую стал проявлять отец ребенка. Он запрещал разговаривать ей на русском языке даже с русскоязычными, резко и грубо обрывая в том числе и случайно сказанное ею на русском языке слово. «Потом, — далее рассказывает она, — человек начал блокировать контакты с русскоязычными коллегами по работе, с ребятами, с которыми я проучилась в университете. Это начало приобретать громадный масштаб. Например, он в наказание отключал интернет в квартире, которую мы снимали. За жильё, кстати, мы платили поровну. И ещё часто у него проскальзывало такое — «Мой ребенок не в том животе». Он понимал, что в Германии никого у меня нет, никто меня не защитит. И ещё он понимал, что я не так воспитана, что мне стыдно будет жаловаться родителям, что многие вещи стерплю. А потом я увидела, что человек просто получает удовольствие от того, что делает», — приводит слова женщины ИА РЕГНУМ. Когда она обратилась в социальные службы с жалобой на то, что мужчина позволяет себе применять к ней физическую силу, то чиновники поверили не ей, а ему, гражданину Германии. На вопрос о том, как получилось, что она так ошиблась, женщина ответила так: «Сначала он был такой обходительный. Перед рождением мы подписали с ним совместную опеку — добровольную. Я дала ему право быть папой, записав в свидетельстве о рождении, что он — отец моего ребенка. Но, как только в документе оказалось вписано его имя, он сказал, что ещё на момент беременности консультировался с адвокатом, который пояснил, что отец имеет право забрать ребенка, как только ему что-то не понравится в моем поведении. С этого момента начались прямые угрозы». Угрозы — отобрать у неё ребенка, как только тому исполнится два года и, как объяснила женщине русскоязычный адвокат, он имеет на это право. Несмотря на то, что даже немецкий суд, куда был подан матерью иск о лишении его права опеки, ставил под сомнение его адекватность. И тем не менее права его на опеку не лишил, потому, что он «немецкий гражданин». «Действительно, в таких ситуациях понимаешь, что в той стране абсолютно не защищён, — говорит женщина, — Да, там высокий уровень жизни. Например, когда я вернулась в Россию, то все удивлялись — как, ты приехала из Германии? Мне хочется сказать таким людям, что там всё хорошо, пока ты не окажешься в беде и пока тебе не понадобится помощь. Тогда на твою сторону просто никто не встанет». Гаагская «Конвенция о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей» 1980 года принята для обеспечения незамедлительного возвращения детей, незаконно перемещенных в любое из договаривающихся государств либо незаконно удерживаемых в любой из этих стран, а также декларирует защиту детей в международном масштабе «от вредных последствий их незаконного перемещения или удержания». Кроме того, она устанавливает процедуры, посредством которых дети незамедлительно возвращаются в «государство их постоянного проживания» и обеспечивает «защиту прав доступа». При этом государства — участники Конвенции «твердо убеждены в том, что интересы детей являются проблемой первостепенного значения в вопросах, касающихся опеки над ними». Закон о присоединении Российской Федерации к Гаагской Конвенции был подписан президентом Д.А. Медведевым в 2011 году, Конвенция стала первым международным договором РФ прямого действия — для её применения в российском суде не требуется принятия соответствующих федеральных законов. Германия признала присоединение РФ к Конвенции в 2016 году, с этого времени российский суд обязан при рассмотрении дел с участием граждан Германии и России руководствоваться Конвенцией. В отличие от российского семейного законодательства, в котором закреплена неразрывность отношений матери и ребёнка, европейское законодательство рассматривает ребенка как самостоятельный, отдельный от родителей, субъект права, от имени которого выступают государственные службы.