✔ Сохранить музей и не поссориться с РПЦ. Интервью с директором Исаакия - «Политика»
ПОХОЖИЕ
— Юрий Витальевич, почему вы не пришли на встречу с депутатами Заксобрания?
— Потому что до предполагаемой встречи я проработал всего несколько дней и на многие важные для города вопросы ответить был просто не готов. Я же не попка-попугай, чтобы делать какие-либо заявления, не разобравшись как следует в сути вопроса, я должен отвечать за дело. Думаю, что чуть позже, например, через 100 дней после моего назначения, я смогу рассказать, куда мы можем двигаться, кто и что у меня в хозяйстве и так далее. А сейчас… Я практик и не привык заниматься демагогией.
— А с кем встречались вместо депутатов? В письме в Заксобрание вы объяснили, что не можете прийти «по причинам встречи с иногородними представителями».
— Этот вопрос я хотел бы оставить без комментария.
— В этот же день вы нанесли визит митрополиту Варсонофию? О чем, если не секрет, разговаривали?
— Визит состоялся позже, не во время предлагаемой встречи с депутатами. С митрополитом мы встречались протокольно, познакомились. Он представил мне священнослужителей Исаакиевского собора и Спаса на крови — отца Алексея и отца Сергея. Мы переговорили о том, как проходят церковные службы, я сказал, что мы в работе музея ничего менять не будем, мы лишь согласны перенести службы на двунадесятые и храмовые праздники из левого придела в центральный. С высокопреосвященнейшим мы также, думаю, будем встречаться еще не раз для того, чтобы обстоятельно обсуждать вопросы совместной работы.
— Некоторые депутаты после этого назвали вас «несамостоятельной фигурой». Что вы на это можете сказать?
— Мне кажется, у них нет оснований так говорить. Я вообще не люблю ярлыков, когда меня называют человеком прорелигиозным и так далее. Дело в том, что, во-первых, чтобы говорить об этом, надо хотя бы переговорить со мной. Но к моей работе это опять-таки не имеет никакого отношения. Иначе мы в России должны провести процедуру опроса всех руководителей музеев и культурных учреждений, чтобы выявить каких религиозных взглядов они придерживаются. А это, как вы понимаете, не совсем правильная инициатива. И мне бы хотелось спросить, а что имеет ввиду господин Ковалев (депутат Заксобрания) когда кого-то называет «самостоятельной фигурой»?
— Наверное, он бы так выразился о вас, если бы вы пришли на встречу с депутатами. Ведь вы же присылали подтверждение, что придете?
— Я не присылал, а передал через подчиненных, что, возможно, буду. Но я продолжаю считать, что поход моих заместителей (Натальи Кореневой и Бориса Подольского) вышел намного продуктивней. Это люди, которые проработали в музее очень много лет, крупные специалисты, они могут ответить на любые вопросы по Исаакиевскому собору. Кстати, эти ответы были даны, но, как я понимаю, не во все из них, господа депутаты, образно говоря, «врубились», особенно в профессиональную информацию. Как видите, не придя на встречу, я проявил самостоятельность.
— Ваше назначение было неожиданностью для многих. Расскажите, кто и когда вам предложил эту должность?
— Для меня это тоже стало приятной неожиданностью. До этого мне предлагали возглавить один из федеральных музеев Санкт-Петербурга, не буду говорить, раз уже не состоялось, какой именно. Я согласился, документы уже были оформлены, а проект приказа лежал у Владимира Мединского (министр культуры РФ), но тут мне от городских властей поступило предложение по Исаакиевскому собору. Я был приглашен к губернатору, который сказал, что хочет предложить мне работать в Государственном музее-памятнике — важнейшем городском культурном объекте. Я ответил: «Большое спасибо за доверие, если работать директором, я — согласен». Также произошел обстоятельный разговор с председателем Комитета по культуре (Константином Сухенко).
— Вам предложили подумать о новом месте работы именно 15 июня? Не ранее?
— Это было немногим ранее. Не в день «Прямой линии» президента.
— Теперь перед вами стоят достаточно сложные задачи: сохранить музей, не поссориться с РПЦ и успокоить, а лучше даже примирить общество. Насколько эти задачи выполнимы в сегодняшних условиях?
— Я считаю, что сохранить музей — это моя задача и задача всего нашего коллектива, ведь у нас есть люди, которые работают в соборе по 49 лет! Я также не понимаю, зачем ссориться с РПЦ и мне, и кому-либо. Есть договор с церковью о социальном партнерстве. Количество служб определено — их две в день. Верующие спокойно приходят на них, я сам лично за этим наблюдал (проход на службу бесплатный). Нет проблем и с туристами, которые фотографируют в музее во время проведения церковных мероприятий. У нас ни от кого нет ни одной жалобы. Даже многочисленные китайцы в Исаакиевском соборе ведут себя не так шумно, как в других музеях. Возможно, что в будущем мы усилим только безопасность и будем еще внимательнее контролировать пронос в музей, например, крупных предметов.
— А если представители РПЦ попросят не две службы в день, а — четыре, или захотят перегородить собор от тех же туристов?
— Во-первых, мы об этом не говорили, а, во-вторых, а зачем от добра искать добро и что-то перегораживать? Я знаю один храм в Петербурге, где используют такие цепочки. По мне — это не элегантно. Хотя это и не мой вопрос. А вообще, четыре службы не проводится в принципе.
— Предложение прошлого директора Николая Бурова сделать собор патриаршим обсуждается?
— Нет. Сегодня это не наш вопрос, а если нас спросят, то мы обязательно выскажемся.
— Ранее вы говорили, что, возможно, в будущем в Исаакиевском соборе желающие смогут венчаться.
— Если в дальнейшем возникнет вопрос о том, следует ли проводить в Исаакиевском соборе венчания, мы будем обсуждать это со священнослужителями. Ничего плохого в этом красивейшем событии мы не видим. Венчают священнослужители, а не музейщики. И не нужно забывать, что это церковное таинство, а не просто регистрация брака.
— А если ради любой церковной службы понадобится, например, в зимнее время открыть большие двери собора, но внутренней отделке здания это может повредить?
— Большие двери собора положено открывать только при архиерейских богослужениях. Проблема сохранности внутренней части музея, безусловно, есть, но я сейчас не готов говорить об этом подробно. Сначала надо более детально ознакомиться со всеми, в том числе техническими деталями. В дальнейшем мы готовим пресс-тур для СМИ, во время которого покажем и подвалы, и где стоят мониторы и приборы, которые фиксируют все параметры. Отмечу, что благодаря нашей технике температура и влажность в любой точке собора обеспечивается независимо от времени года — 20 градусов тепла по Цельсию, плюс-минус 1 градус.
— В одном из интервью вы заметили, что президент Путин в ходе «Прямой линии», отвечая на вопрос про собор, «сказал все замечательно». Однако в Петербурге его слова поняли по-разному.
— Я понял так — должен остаться музей и будет работать храм. Ведь у нас уже есть такая модель и я считаю, что она проверена временем. Сейчас почему-то не все это замечают, но сегодня мы все также работаем, не стоим на месте. Например, сегодня мы обсудили создание детской студии живописи-иконописи. Продолжают свою работу другие студии, сейчас мы набираем детей на будущий учебный год, утверждаем программы. Готовимся к большой выставке (откроется в феврале 2018 года в Российском этнографическом музее), посвященной двухсотлетней истории Монферрановского собора. На этой выставке мы покажем, что такое Исаакиевский собор, с многочисленными документами, материалами. Люди сегодня много спорят о соборе, а на этой выставке они смогут узнать из первоисточников, как строился собор и кому он принадлежал. В ближайшую субботу фотовыставка Исаакиевского собора откроется в Ивангороде (Ленинградская область). Так что музейная работа у нас идет полным ходом, и мы не собираемся ее прекращать.
— Вы считаете, что культурное и религиозные начала могут ужиться в Исаакиевском соборе, Спасе-на-Крови?
— Да! Абсолютно!
— А вот депутат Алексей Ковалев называет ситуацию с Исаакием патовой и считает, что нужно менять федеральный закон. Как вы на это смотрите?
— Алексей Ковалев — депутат, и это его работа инициировать подобные изменения. А наша, руководства музея, задача — показать, что музей состоятелен, что он может хорошо работать, вовремя проводить реставрационные работы и так далее. Но сегодня, думаю, что ни я, ни наш коллектив, законотворчеством заниматься точно не будем.
— Кстати, почему Вы выступили против идеи референдума по статусу трех петербургских соборов?
— Я не выступал против. Просто я отметил, что считаю референдум «улицей», непродуктивным инструментом в данном случае. Его проведение только возбудит наше общество, разъединит его, а нам лучше объединяться. Вот недавно узнал, что финнам передают здание в центре Петербурга на 49 лет. И что, эту тему тоже выносить на референдум?
— На сегодня здание Исаакиевского собора находится в хорошем состоянии?
— Я считаю, что в приличном.
— Вы уже его полностью изучили?
— Изучаю. Осматриваю, беседую с сотрудниками,
— Что в соборе вас поразило больше всего?
— Я очень люблю гармонию. А про собор кто-то говорит, что он очень торжественен, кто-то называет его аляповатым, другие называют его «чернильницей». На мой взгляд, он очень органичный. Несколько дней назад я просто посидел там, и на меня это очень благотворно подействовало. Туристы, которые ходили мимо, абсолютно не раздражали. Плюс — там потрясающая акустика и очень хорошо звучит хор. Там даже китайские «моторные» люди становятся более сосредоточенными.
— Может быть, отчасти справедливо мнение религиозного философа Андрея Кураева, что собор рекламирует православие на все континенты?
— Вполне могу согласиться с этим мнением, тем более, что я неоднократно говорил, говорю и буду говорить — Исаакиевский собор должен быть совершенно блестящим, ухоженным, чтобы в нем было меньше каких-то диссонансных явлений. Вот сейчас мы будем просматривать музейные киоски и церковные лавки и требовать, чтобы в них был абсолютный порядок, чтобы соблюдался стиль. Я опять-таки не буду называть, но один храм, расположенный в центре Петербурга, меня очень в этом плане огорчает. А ведь такие, на первый взгляд мелочи, принижают достоинство и самого храма, и приходящих туда. Исаакий должен быть в этом плане торжеством всех светлых сил.
— В подвале собора есть «блокадная выставка». Она будет открыта для общего обозрения?
— Она цела и работает, и я к ней очень хорошо отношусь. А попасть туда можно не всегда, потому что она действительно находится в подвале. Но в музее есть расписание и телефоны, по которым можно записаться туда на экскурсию без ограничений.
— Вы выдвинули идею создать на базе ГМП «Музей реставрации».
— Музей ленинградской-петербургской реставрации будет в нашем здании на Большой Морской, 40. Такого музея пока нет нигде в мире. К сожалению, люди этой профессии недооценены, а ведь реставрация очень важная для всех нас тема. Вместе с новыми технологиями в музее будет собрана архивная информация по реставрационным работам.
— В нынешнем сезоне количество туристов, посетивших Исаакий, стало больше или меньше?
— За первое полугодие 2017 года в соборе побывали 1 млн 744 тыс. 568 человек. Это около 99% от уровня прошлого года.
— Вечера классической музыки в музее-храме будут продолжены?
— Да, обязательно.
— Чем занимаетесь в свободное время и много ли у вас его стало после прихода в Исаакий?
— У меня сейчас действительно не так много свободного времени, разговариваю с вами во время обеденного перерыва, работаю по 12 часов. Но когда удается выкроить время, занимаюсь с внуком. В театры хожу реже, иногда из-за того, что немного критически отношусь к современным творческим изыскам. Люблю классическую музыку, оперу. Если удается выбраться на хорошего исполнителя, то иду с удовольствием.
Заместитель директора по эксплуатации ГМП «Исаакиевский собор» Борис Подольский: «Реставрационные работы в силу исторической значимости Исаакиевского собора и храма Спас на крови мы ведем постоянно. В Исаакиевском еще четыре года назад начали заниматься монументальной живописью (живопись по штукатурке), предположительно завершим это лет через 8–9. С 2016 года и впервые с момента основания собора мы ведем фундаментальную реставрацию „фонарика“ — верхней точки собора. Там мы делаем укрепление креста, утепляем и остекленяем. Всего в 2017 году на реставрацию мы потратим 183 млн рублей, из них — 118 млн „своих“ денег, а точнее — заработанных, и 65 млн средств, выделенных из городского бюджета».
Беседовал Егор Зубцов
