✔ Жизнь в «царстве Мираторга». Как живет Брянская область? - «Экономика»
ПОХОЖИЕ
17:31
В феврале этого года в брянском райцентре Рогнедино был открыт корпоративный учебно-технический центр «Академия Мираторг» для обучения специалистов компании и повышения уровня их квалификации.
Рогнединский район на северо-западе области, на границе со Смоленской областью, — одна из точек базирования «Мираторга» на Брянщине. Здесь есть фермы, которыми ведают настоящие американские ковбои. Они приехали для того, чтобы адаптировать в России абердин-ангусскую породу крупного рогатого скота. Она ценится своим мясом, которое принято называть мраморной говядиной.
Мираторг пришел в Рогнедино в прошлом десятилетии. Численность населения района за годы присутствия агрохолдинга сократилась примерно на четверть — с 9 тысяч человек в начале десятилетия, до 6,5 тысяч в прошлом году. Недавно закрыли районную больницу. Теперь территорию обслуживает районная больница в городе Жуковка — в 60 километрах от Рогнедино. Деревни, которые находятся поблизости от ферм холдинга в районе, к этому времени в основном полностью вымерли. Старые дома с участками по полгектара можно купить за 100 тысяч рублей даже в райцентре.
Депопуляция и ликвидация социальной инфраструктуры — проблема властей, не крупного бизнеса. Но пример не только Рогнединского, но и других районов Брянщины показывает, что развертывание на месте крупных бизнес-проектов практически никак не влияет на социальную ситуацию в муниципалитетах. Новых рабочих мест не столь много, чтобы удержать население. Обслуживание активов не требует, как в прошлые времена, тысяч людей и необходимости обслуживать инфраструктуру жизнеобеспечения. Колхоз Мираторгу не нужен.
В Брянской области есть проблемы с уровнем квалификации работников сельского хозяйства. Поэтому население, живущее поблизости от предприятий холдинга, в массе своей не может получить там работу. Хотя работа в Мираторге есть всегда.
Присутствие флагмана мясной промышленности страны никак не помогло Рогнединскому району наладить жизнь. Скоро здесь будет безжизненная пустыня. Но какое до этого дело бизнесу? Все, что нужно — это фермы и 30 километров дороги от них к трассе Р-120 Орел — Смоленск.
В нескольких десятках километров от Рогнедино находится деревня Леденево — от нее до Брянска рукой подать, полчаса езды. Здесь еще один крупный актив холдинга. Здесь же ежегодно проводится всероссийский праздник мясного скотоводства «Русское родео». Соревнуются ковбои из близлежащих регионов, в прошлом году приезжала даже команда из Бразилии. Организует праздник Мираторг.
В советское время здесь, на плодородных землях недалеко от Десны, главной водной артерии региона, располагались колхозные и совхозные поля. После развала Советского Союза, в 90-е годы аграрная жизнь здесь умерла. Земли разделили между колхозниками, паи можно передавать по наследству. По данным Forbes.ru, Мираторг покупал эти земли по 25 тысяч рублей, то есть менее чем за 4 тысячи рублей за гектар (судя по данным Росреестра, кадастровая цена гектара на участке вокруг леденевской фермы составляет около 22,5 тысячи рублей).
Процесс происходил в начале этого десятилетия. Но ничего не изменилось и сейчас. Небольшие земельные наделы, участки размером до одного гектара, в этом районе, а часто непосредственно граничащие с землями Мираторга, можно купить по цене от 10 до 100 тысяч рублей. В поселке Кочева вблизи деревни Никольская Слобода (10 километров от Леденево) дом с участком около половины гектара продают за 25 тысяч рублей. Граничит с мираторговскими землями. Это минимальная цена, поскольку у хозяев нет правоустанавливающих документов и их придется восстанавливать через суд.
Вблизи поселка Гришина Слобода, в 25 километрах от Леденево и тоже на границе с землями Мираторга участки площадью около 50 соток продают за 50–60 тысяч рублей.
Более крупные земельные паи наследники колхозников продают по ценам от 150 тысяч рублей. Земельный пай размером 7,6 га в этом же районе можно купить за 200 тысяч рублей.
При разделе колхозов местным жителям раздавали паи по 3, 5, 7,6 и 9 гектаров. Таким образом в 90-х годах практически каждый здесь оказался землевладельцем. Но мало кто начал работать на земле самостоятельно. К этому времени многие колхозные поля заросли. Крупный земельный участок, чаще это уже молодые леса или березняк, можно получить по заявке в сельскую администрацию. Бывают и торги, на которые выставляют земли. В 2017—2018 годах поле примерно 7 га можно было получить за сумму около 25 тысяч рублей.
Часть землевладельцев, наследники колхозников, не знают вообще, где конкретно расположен их земельный пай.
В любом районе Брянщины много землевладельцев, не востребовавших свои паи вообще. В соседнем с Рогнединским Дубровском районе только в одном из хозяйств таких паев более 90. Периодически о необходимости заявить о правах на землю местные власти сообщают через муниципальную прессу.
В корне неверна информация в некоторых СМИ о том, что расширение площадей Мираторга в Брянской области тем или иным образом ограничило ресурс фермеров или тем более проводилось за их счет. Такие истории были, в западной части области, но и они были единичны. В основном, как мы сейчас видим, если объезжаем земли вокруг площадей холдинга, они пустуют, зарастают, на них за редким исключением не ведется никакой хозяйственной деятельности. Если бы здесь не появилась эта компания, сельская глубинка региона выглядела так же, как территории в более северном Нечерноземье.
Можно было бы сказать, что фермерское движение не развилось в традиционно сельскохозяйственном регионе в силу невнимания и отсутствия интереса государства к частному бизнесу. Отчасти это так. И хроника развития Мираторга это отчетливо показывает. В 2016 году холдинг, точнее его дочерняя «Брянская мясная компания» получила 98% всех дотаций, направленных из федерального бюджета на развитие агропромышленного комплекса региона.
Но есть другая сторона вопроса. Если мы анализируем сравнительные показатели развития малого и среднего бизнеса на селе по разным регионам, то видим, что в более южных областях, в том числе и центральной части страны, фермерство и малый бизнес в сфере производства продовольствия, широко представлены в отраслевой статистике таких регионов как Липецкая, Воронежская, Белгородская области. Не говоря уже о более южных регионах. Там, несмотря на существенно более высокий уровень конкуренции, давление со стороны крупного бизнеса, тесно связанного или принадлежащего коррумпированному региональному чиновничеству и часто криминалу, сложились отраслевые сообщества малого бизнеса, фермерские сообщества.
Ничего подобного в Брянской области нет. И такая картина характерна для большинства нечерноземных областей. Однако в отличие от более северных регионов Брянщина не только и не столько регион животноводства, сколько растениеводства. Здесь расположены известные во всем мире научные центры селекции фруктовых и ягодных культур, они добились ошеломляющих результатов в создании высокопродуктивных, устойчивых к холоду и болезням культур. Но почему-то широкого распространения в фермерском хозяйстве самой области не получили. Собственно и сам малый бизнес в агропроизводстве здесь так и не сложился.
В Рогнединском районе всего три крестьянско-фермерских хозяйства. В соседнем более крупном Дубровском районе — на три с лишним тысячи приусадебных хозяйств приходится всего 12 КФХ.
Нет частного садоводства. Нет плантаций ягодников. Ничего практически нет.
В регионе в настоящее время нет активных программ помощи развитию малого бизнеса на селе. До 2016 года действовал ряд программ, в том числе по предоставлению субсидий субъектам малого и среднего предпринимательства в рамках реализации муниципальных программ (подпрограмм) поддержки и развития малого и среднего предпринимательства.
Нет поддержки молодежных бизнес-инициатив, нет пропаганды частного предпринимательства среди молодежи.
Правительство области или мало, или вообще не занимается вопросами малого и среднего бизнеса. В районах области в силу в первую очередь некачественного менеджмента в предбанкротном состоянии находятся многие предприятия местной пищевой промышленности и торговые сети потребительской кооперации. И те, и другие унаследовали крепкую материально-техническую базу с советского времени, но в основном не инвестировали в капитальную реконструкцию. Дальнейшая деградация системы потребительской кооперации, как, кстати, и районных хлебозаводов, усилит социальную напряженность в самых малонаселенных деревнях и поселках, магазины в которых могут закрыться.
Но все это, видимо, не очень важно для властей региона. Отсутствующее фермерство с успехом заменяет Мираторг и другие крупные холдинговые структуры. Малого бизнеса почти нет, терять нечего. Муниципальный бизнес, если умрет, тоже не беда — ритейл сейчас в Брянской области входит уже в населенные пункты с населением около 5 тысяч человек. За последнее время были открыты супермаркеты в крупных поселках Жуковского, Дятьковского и других районов области.
С другой стороны, политика региональных властей вполне в русле основных демографических трендов, социальной реальности и хозяйственного уклада. Зачем здесь создавать то, чего никогда не было — прослойку энергичного, активного в предпринимательстве населения?
Единственная проблема лишь в том, что жить по инерции в то время, когда страна включается в реализацию нацпроектов, политически неверно, а для региональной бюрократии еще и опасно. Реализация майского указа президента Владимира Путина требует как раз коммуникации с активными сообществами и опережающей реализации проектов на местах. Оживления и инвестиций в человеческий капитал среда требует и в канун важных выборных кампаний — в Госдуму в 2021 году и шире — «трансфера власти». Предварительно, совершенно очевидно, что в Брянской области, как собственно и в других нечерноземных областях, любые электоральные кампании властями будут провалены. Тот формат жизни, который сложился в этих «сонных» областях, не требовал от власти и политической среды коммуникации с обществом. «Единая Россия» в муниципалитетах не работает, проекты по работе с молодежью оценивать даже не стоит — это ниже нижнего порога качества. Муниципальная пресса осталась на уровне 70-х годов прошлого века.
Все это было нормально, пока статистику развития можно было рисовать за счет Мираторга и других «крупняков». Но в реальности получается, что сельская жизнь в «картофельной житнице» России, где пасутся бесчисленные стада Мираторга, деградирует. Концентрация крупного аграрного бизнеса в области никак не помогла создать условия для реального развития человеческого капитала. И этот опыт полезно проанализировать в масштабе всей страны.
Антон Кривенюк, специально для «NOVOSTI-DNY.Ru»
