✔ Новое правительство России — «незнайка» или «тигр»? - «Экономика»
ПОХОЖИЕ
В пользу версии «правительства экономии» многие истолковали наделение министра финансов Антона Силуанова также должностью вице-премьера, да не «одного из», а первого, т. е. заместителя главы правительства. В извечной борьбе Минэкономразвития (МЭР) и Минфина — аналогов биржевых «быка» и «медведя»: «дайте денег» — «денег нет», победил Минфин: глава этого ведомства в качестве первого вице-премьера будет также курировать МЭР. Здесь следует подчеркнуть, что 35-летний глава МЭР Максим Орешкин пять лет назад начинал работу в правительстве как директор департамента долгосрочного стратегического планирования Минфина, полтора года был замом Силуанова и считается не просто одним из самых перспективных министров, но и деятелем с возможным в будущем «заходом» в большую политику.
Сенсацией стало назначение Алексея Кудрина на пост главы Счетной палаты (СП РФ). Точнее, возвращение «сачка» (определение Владимира Путина) во власть было общим местом прогнозов, но учитывалось и то, что Кудрин по известным причинам в подчинение главе правительства Дмитрию Медведеву не пойдет. Отсюда «почти решенное» назначение на должность премьера самого Алексея Леонидовича в качестве главного прогноза. Выпала СП, подотчетная не главе правительства, а Федеральному Собранию.
Возможности главы Счетной палаты проявились с назначением на эту должность в 2000 году Сергея Степашина. Кто помнит его предшественника Хачима Кармокова? А Степашина запомнили многие. Осмелимся допустить, что выстраивание вертикали власти началось не с конфликта вокруг ЮКОСа, а именно с этого назначения еще избранным президентом (до инаугурации). Поскольку множество государственных мужей и олигархов не отказали себе в традиционном удовольствии плюнуть в спину отставному государственному деятелю (на их беду — предшественнику Путина на посту премьер-министра при Борисе Ельцине), кандидатура оскорбленного Степашина на пост «генерального ревизора», оказалась как нельзя кстати. Тот не отдался чувству мести, но свыше 13 лет уже со спокойной совестью исполнял свои обязанности невзирая на лица.
Кстати, в одном из последних интервью Степашин рассказал, что как только услышал о предложении Кудрину возглавить СП, уговаривал его согласиться. Важнейший аргумент: возможности, которые дает «нынешняя» Счетная палата в прогнозном управлении, стратегическом аудите и «в оценке деятельности экономических реформ правительства».
«Тяжела и неказиста жизнь российского министра», подотчетного куратору вице-премьеру, главе правительства, его аппарату, администрации президента, Счетной палате, не считая профильных комитетов Госдумы, Совета Федерации и Общественной палаты (если кто-то забыл о такой). Тем не менее, связка «Силуанов — Кудрин» уже кажется избыточной для политики «Денег не давать». Тем более, если добавить в связку третьего — Андрея Белоусова, ранее главы МЭР, ныне помощника президента по экономическим вопросам, предшественником которого на обоих постах была Эльвира Набиуллина, глава ЦБ. Которая тоже умеет считать деньги. В чем же задача «группы четырех», если для простого ответа: «Денег нет» хватило бы вице-премьера и главы Минфина Антона Силуанова (не вечно же подставляться в неприятной роли Дмитрию Анатольевичу)?
Ответ очевиден. Деньги есть, их будут тратить много, а цель усиления экономического блока не в создании барьера, а в предотвращении «раздербана».
Строго говоря, даже в тяжелейшем 2015 году деньги были. Достаточно вспомнить слова Анатолия Чубайса на рождественском корпоративе «Роснано»: «У нас очень много денег. Их просто вот совсем много!». Чубайс, правда, добавил, что именно поэтому у корпорации появилась возможность вложить деньги в некую «долгосрочную стратегию», но шок эта ремарка не сняла. Сегодня требуется изменить сам принцип движения денежных потоков. А эта задача посложнее «поворота северных рек».
Яркий пример — уход из правительства главы Минсельхоза Александра Ткачева, давшего стране три рекордных сбора зерновых, «больше, чем во всем СССР». Причина, конечно, не в обещании Путину на заседании правительства накормить мусульманскую Индонезию свининой (хотя фотография Путина «в ужасе» закрывшего лицо руками стала мэмом). Причина серьезнее. Настойчивые попытки Силуанова взломать «советский» принцип субсидирования «по отраслям» (зерно, животноводство, овощеводство и т. п.) и замена его на программное и проектное финансирование ожидаемого результата не дали. Как-то так получилось, что и при новой системе в выигрыше оказались крупные агрохолдинги. В результате, например, «тепличные условия», будто бы созданные контрсанкциями, не привели к созданию того количества теплиц (да, каламбур), которое пусть на пятом году сбило бы цены на овощи. Да и не уехавшая в Индонезию свинина «кусается», не говоря о говядине или о сыре и прочей «молочке». Но для малообеспеченных слоев населения это и есть политика: захват рынка Южной Кореи это там, а холодильник тут.
То, что деньги для стимулирования роста экономики есть, подчеркнула в четверг и Эльвира Набиуллина. По словам главы Центробанка, макроэкономическая стабильность и низкая инфляция позволяют ЦБ создать институт «длинных денег»: снижать процентные ставки по кредитам, делать их более доступными, планировать и ресурсы, и бизнес-проекты «в долгую». «Капитала достаточно», и он «стал более реальным, менее нарисованным». При этом Набиуллина надеется, что рост кредитования не разгонит инфляцию и не замедлит дальнейшее снижение стоимости кредитования.
В целом состав правительства РФ обновился на треть. При этом силовой блок остался почти неизменным. Вероятно, с целью показать недругам, что курс России на отстаивание своих интересов успешен и пересмотру не подлежит. Таким образом, обновление экономического блока даже в количественном отношении беспрецедентно. Описанные изменения в этом блоке также имеют внешнеполитический посыл. О нем чуть ниже. А сначала ответы на пару вопросов, которые помогут понять этот посыл.
«В нормальной демократической стране» институты власти избираются в результате «свободных, справедливых и честных выборов». Здесь не игра в синонимы. Определение «свободные» означает «общую атмосферу свободы» в стране: свободную деятельность партий, НКО, фондов Джорджа Сороса, открыто финансируемого из-за рубежа Агентства США по международному развитию (USAID). И конечно, «десятков тысяч местных групп по защите общественных интересов». Правда, на один доллар лоббирования ими своих общественных интересов приходится 34 доллара, потраченных корпорациями и их ассоциациями (The Atlantic, 03.02.2018, America Is Not a Democracy). Термин «справедливые» означает равные возможности в ходе избирательной кампании и свободу агитации, плавно перетекающую в «революцию», если результаты выборов окажутся «не теми». Агитация допускает любое манипулирование. Можно, например, вывести на улицы молодежь с лозунгом: «Он нам не царь!» и заставить обывателя «чесать репу»: «То есть, если я с вами не согласен, то „он мне царь“? Но ведь всё наоборот! Я пошел на выборы и проголосовал за него, он мне президент (или голосовал за другого, признав президентом победителя). Это же вы боретесь с „царем“, называете его „царем“!». Впрочем, автор бестселлеров о «ненасильственном сопротивлении» Джин Шарп и не скрывал, что в основе всех приемов лежит если не ложь, то манипуляция. Несколько «сакральных жертв» в ходе подобных акций, и цивилизованное человечество назовет выборы нелегитимными. Термин «честные» относится к процедуре голосования и подсчету голосов. Здесь серьезных претензий к России наскрести, кажется, не удалось. Во всяком случае, предъявлять претензии не может страна, где в 2012 году прокурор штата Техас Грег Эботт пригрозил задержанием наблюдателям ОБСЕ, «если они приблизятся к избирательным участкам ближе, чем на 100 футов (30,5 метра)».
Предмет гордости рядового избирателя «нормальной демократической страны»: «Да, мы избрали идиота/идиотов (проходимца/проходимцев) с рейтингом через год в 3%, но мы можем его/их не избрать на следующих свободных справедливых и честных выборах. Свежее течение демократической мысли — «отмайданить», не дожидаясь выборов. И так до полной победы демократии вместе с английским газоном, т. е. через 200 лет.
Авторитарный российский режим панически боится конфликтов, которые хотя бы с натяжкой можно назвать «социальными» и тем более «кровопролитными». А потому молится на рейтинги и «замеры», публичные и «для служебного пользования». Настоящие сенсации в России остаются незамеченными. Такие, как рейтинг кандидатов в президенты, опубликованный ВЦИОМ 6 марта, менее чем за две недели до выборов. Всего за месяц с 10 января по 18 февраля рейтинг Владимира Путина в Москве и Санкт-Петербурге (а «революции делаются в столицах») упал на 11,6 процентных пунктов — с 69,7% до 57,1%. Почти та же картина наблюдалась в других городах-миллионниках.
Хуже того! По данным того же ВЦИОМ, после выборов рейтинг доверия Путину снизился с 17 марта к 15 апреля сразу на 7% — с 55,3% до 48,4%. Противоречия с результатами выборов здесь нет: вид обоих рейтингов «открытый» — в одном случае опрашиваемый выбирал из числа кандидатов в президенты, в другом — называл любимого политика вообще. А потому победить Путину на выборах помогли подросшие (видимо и за его счет) рейтинги ближайших соратников — глав МИД и Минобороны Сергея Лаврова и Сергея Шойгу до 17,4% и 17,2% соответственно. Их, кстати, не расстреляли.
Рейтинг в 48% и даже в 55%, который для западного политика — «голубая мечта», в России — катастрофа. И это несмотря на то, что в ответе на вопрос «закрытого» типа (об одном конкретном лице: «одобряете деятельность в целом или нет»), респонденты, кто уверенно, а кто-то, видимо, скрепив сердце, частично даже вернули Путину комфортные «86%» — с 80,7% 17 марта до 81,1% 15 апреля. Так или иначе, но была решена судьба не только Александра Ткачева, но и главы МЧС Владимира Пучкова, поскольку проверка торговых центров после трагедии в кемеровской «Зимней вишне» показала, что проблема, очень мягко говоря, носит системный характер: ведомство «забурело». В первую же очередь реакцией властей стало ускоренная разработка новой экономической стратегии.
Неужели этой стратегии не было еще до выборов?! А найдите то заявление Набиуллиной в четверг. Глава ЦБ надеется, что за лето (!) правительство определится с национальными проектами и источниками дополнительного финансирования госпрограмм в размере 8 трлн руб. «Мы ждём (!) конкретики по этим вопросам, потому что это будет влиять на денежно-кредитную политику», — отметила Набиуллина. В общем, студенту перед зачетом одной ночи не хватает. Программа реформ создается «в порядке аврала».
Еще одна проблема России. В нормальной демократической стране госзаказы выигрываются в честной конкурентной борьбе. Это правило универсально и священно. То, что творит, скажем, Italienische Mafia в дорожном строительстве Германии, ни о чем не говорит. Нужно честно разыгрывать контракты, а воров сажать, разыгрывать и сажать: про 200-летний английский газон вы уже знаете. Отдавать контракты друзьям нельзя, даже если вы абсолютно уверены в их честности (пусть в преданности лично вам), даже в исключительно важных случаях. Принцип есть принцип, и будь, что будет. Вот и Петр I 300 лет назад жаловался, что «друг сердечный Алексашка Меншиков и тот ворует».
А про то, что российская сборная на Олимпиаде в Сочи лишилась фактора «домашнего поля» потому что трамплины и бобслейная трасса не были сданы в срок, помните? Про эпопею с «Зенит-Ареной» накануне чемпионата суеверно промолчим. На сегодня ни один профессиональный антикоррупционер не предоставил фактов завышения смет или нарушения качества при строительстве Крымского моста. Зато любой, кто в теме, может назвать несколько предприятий, руководство и, увы, коллективы которых были сурово наказаны, за попытку поставить стальные, бетонные и иные изделия «чуть-чуть» не той марки. В хоре проклятий по поводу открывшейся автодорожной части моста всё те же два аргумента, что и три с лишним года назад: «компания друга Путина», «который никогда не строил мосты». Да вот же, построил! К черту теорию. Нам шашечки или ехать?
Это был фон. Возвращаемся к тому, какой внешнеполитический посыл дало новое правительство РФ. Характер санкций и особенности пропагандистской кампании против нашей страны показывают, что атака носит выраженный «непрямой» характер. Ее цель не «удушение» России: на такое легкое счастье никто не рассчитывает. Цель — ошибочный ответ России на санкции. Парадокс: демократический мир (он же: цивилизованный, он же: Силы Добра) пытается загнать Россию в тоталитаризм и в планово-распределительную экономику. С последующим… самоудушением. Даже такой вдумчивый украинский эксперт как Андрей Головачев разразился двумя статьями о неизбежной под давлением Запада «фашизации внутренней политики и экономики России».
Не получится. «Цареборцев» будут задерживать. С той степенью жесткости, которую изберут они сами. Найдутся желающие подражать погромщикам в Париже в те же дни, получат Париж. Художников-акционистов с пробитыми мошонками можно в Париж просто отпускать. Там за такую же акцию с поджогом двери даже не государственного учреждения, а всего лишь отделения банка их почему-то тоже арестовывают, причем с перспективой не штрафа, а лишения свободы сроком до 10 лет.
А экономика будет рыночной. Даже «более рыночной», чем сегодня. Надеемся, что грань между правилами этой экономики и особенностями осуществления мега-проектов стратегического значения, вроде Крымского моста, будет достаточно ясной, в конце концов, получив определенную форму институциализации. Чтобы и здесь было «всё по правилам». И всё, что нас не убивает, делает сильнее. Говорят, у Фридриха Ницше по смыслу: «делает более жестким» и даже «жестоким», но и в этом случае звучит неплохо.
Григорий Явлинский на днях написал, что состав нового правительства, говорит ему о том, что лучше не будет, а будет хуже. Потому что «ни Медведев, ни его замы никакого представления о том, что надо было бы делать в сложившихся условиях, не имеют». Разумеется, не знает никто, кроме самого «политика в белом фраке». Ну, а кумир либералов до самого назначения на пост главы Счетной палаты Алексей Кудрин в пятницу с трибуны Петербургского международного экономического форума употребил несвойственные его речи образные сравнения (ну, не Явлинский он, не оратор): «У меня сейчас складывается впечатление, что правительство — это такой тигр, который готовится к прыжку. И мы в ближайшее время узнаем те самые прорывные и достаточно продвинутые реформы». За язык ни того, ни другого никто не тянул. Значит, в ближайшее время узнаем, кто прав.
Альберт Акопян (Урумов)
