✔ Фискальный бенефис: от малого бизнеса и населения хотят еще больше налогов - «Аналитика»
ПОХОЖИЕ
11:46
«Сейчас смягчим чуть-чуть здесь, одно смягчение повлечет за собой другое, третье, пятое. Чуть смягчили — вроде ничего, прошло, давайте дальше, нам нужно еще пару программ реализовать. И пошло, и поехало… Если ухудшится ситуация по ценам на энергоносители — а это может быть, — как будет развиваться ситуация с ОПЕК? как будет развиваться сланцевая добыча? как будет развиваться мировая экономика? Все быстро произойдет. И потом что? Нам нужно будет отыгрывать назад, налоги повышать?», — прокомментировал первый вице-премьер правительства РФ и министр финансов Антон Силуанов предложение президента банка ВТБ Андрея Костина освободить малоимущих от налога на доходы физических лиц (НДФЛ), прозвучавшее в середине сентября на Московском финансовом форуме.
Столь же бескомпромиссную позицию занял Минфин по поводу предложения Минэкономразвития заморозить ставки единого налога на вмененный доход (ЕНВД), торгового сбора и патентной системы — важнейших платежей для малых предприятий. Не получив поддержки Минфина, а по сути, потерпев очередное аппаратное поражение, ведомство Максима Орешкина было вынуждено предложить повышение коэффициентов-дефляторов по этим платежам на 4,9% на следующий год. При этом начиная с 2021 года популярный у малого бизнеса ЕНВД, скорее всего, будет отменен. «ЕНВД оказался не самым эффективным режимом налогообложения, потому что через ЕНВД происходит существенное уклонение от уплаты налогов», — заявил летом Антон Силуанов.
Не исключено, что уже в следующем году на всей территории страны будет введен налог на самозанятых, который в настоящее время в качестве эксперимента существует только в четырех регионах — в Москве и Московской области, Калужской области и Татарстане. Выступив с соответствующим предложением, Валентина Матвиенко сослалась на уже полученные в этих территориях результаты — в качестве самозанятых зарегистрировались около 200 тысяч человек. Это заявление спикера Совета Федерации состоялось вскоре после того, как Антон Силуанов предложил ограничить возможность получения статуса самозанятого четким списком профессий, чтобы избежать массового перевода в самозанятые сотрудников компаний для оптимизации налогообложения. «Этот перечень должен быть фиксированным, и в таком случае мы будем готовы распространять этот механизм на субъекты», — сообщил Силуанов, выступая в начале ноября в Совете Федерации.
Идея Валентины Матвиенко прозвучала в унисон с заявлением главы Федеральной налоговой службы (ФНС) Светланы Бондарчук, которая на совещании в Саратове сообщила, что «данные Росстата и ФНС отражают серьезное превышение расходов над доходами граждан — даже при учете фактора закредитованности населения». Медленнее других налогов, констатировала представительница налоговых органов, в бюджет поступают НДФЛ и страховые взносы с зарплат, а уровень официальной зарплаты на предприятиях часто оказывается ниже даже прожиточного минимума. В частности, в Татарстане зафиксированное превышение расходов над доходами составило 44,8%, или 458 млрд рублей в 2017 году, в Саратовской области — 31,5%, или 141 млрд рублей. «Обеление экономики идет медленными темпами», — констатировала Бондарчук, и эта проблема, по ее словам, актуальна для всех регионов России.
Из всех процитированных заявлений легко напрашивается однозначный вывод: руководство Минфина и ФРС уверено, что и население, и бизнес недоплачивают в казну значительные суммы. Именно так можно интерпретировать и данные о динамике собираемости налогов. В прошлом году, например, в консолидированный бюджет РФ поступило 21,3 трлн рублей налогов, или на 23% выше соответствующего 2017 года, сообщил Владимиру Путину руководитель ФНС Михаил Мишустин в ходе их майской встречи. Для сравнения, реальные доходы населения России, по данным Росстата, в 2018 году снизились на 0,2%, а ВВП РФ вырос всего на 2,3%.
По итогам нынешнего года картина национальной экономики ожидается столь же неутешительная. В проекте федерального бюджета, который Минфин на днях внес в Госдуму, говорится, что рост реальных доходов населения в 2019 году составит всего 0,1% - такой же показатель в конце августа был представлен в прогнозе Минэкономразвития. Тогда же перспективы роста ВВП на 2019 год были определены в 1,3%, а на 2020 год — в 1,7%. Но все это вряд ли воспрепятствует стремлению Минфина и налоговиков удерживать достигнутые темпы сбора налогов.
На состоявшемся 8 октября правительственном совещании под председательством премьер-министра Дмитрия Медведева речь вновь шла о мерах по ускорению экономического роста. Как сообщил Медведев, сейчас Минэкономразвития готовить дополнительный пакет мер по стимулированию экономики: «Этот документ или план должен быть вполне компактным и логичным, с целевыми показателями, со сроками и ответственными за выполнение; естественно, эти мероприятия должны быть понятны бизнесу, должны быть нацелены на достижение национальных приоритетов, национальных целей».
Призывы правительства ускорить экономический рост все больше напоминают глас вопиющего в пустыне — источников для этого роста все меньше. Как отмечают специалисты Центра развития ВШЭ в одном из последних бюллетеней из серии «Комментарии о государстве и бизнесе», замедление экономики в первой половине текущего года может быть связано с произошедшим еще в прошлом году ухудшением ожиданий бизнеса относительно перспектив развития и роста загрузки мощностей. Это проявилось прежде всего в постепенном замедлении инвестиционной активности. В первом полугодии общий объем инвестиций в основной капитал (без субъектов малого предпринимательства и объема инвестиций, не наблюдаемых прямыми статистическими методами) составил 5,042 трлн рублей, или на 1,1% меньше, чем в первом полугодии 2018 года в реальном выражении. Кроме того, резко сократился вклад экспортного спроса в прирост ВВП, а также происходит замедление третьей опоры экономики — спроса потребительского. Все это, отмечает эксперты ВШЭ, делает перспективы ускорения роста российской экономики, неожиданно выросшей в 2018 году на 2,3%, весьма туманными.
В действительности умы членов правительства сейчас явно беспокоит не экономический рост, который в бесчисленный раз можно отложить на светлое будущее, а экономический кризис, избежать которого точно не получится. В базовый прогноз Минфина, представленный несколько дней назад в Основных направлениях бюджетной, налоговой и таможенно-тарифной политики на 2020 год и на плановый период 2021 и 2022 годов, заложено замедление темпов роста мировой экономики до 3% в 2019 году — впервые с 2009 года. Ожидается и снижение нефтяных цен. В упомянутом документе Минфина представлены разные сценарии этого процесса — от умеренного снижения (примерно $ 55 за баррель российской нефти Urals) до «ценового шока средних масштабов» (снижение цен на нефть до $ 25–30 за баррель в течение 3–5 лет) и далее до $ 10 за баррель, чреватого сокращением нефтегазовых доходов бюджета на 70% в десятилетней перспективе.
Пока запас прочности российского бюджета выглядит достаточно серьезным. В опубликованном в конце сентября проекте трехлетнего бюджета профицит бюджета на 2020 год определен в 0,9 трлн рублей, на 2021 год — в 0,6 трлн рублей, на 2022 год — в 0,3 трлн рублей. Сегодня у властей есть все возможности исполнять бюджет при ценах на нефть, составляющих $ 30 за баррель, заявил в своем недавнем выступлении в Совете Федерации Антон Силуанов.
В такой постановке вопроса легко разглядеть желание в очередной раз отразить удар кризиса с помощью значительных накопленных резервов, как это уже было в 2008 и 2014 годах. Однако побочные эффекты такой политики выглядят все более негативными. Если после кризиса 2008 года в России состоялся восстановительный рост, пусть и непродолжительный (все признаки нового торможения экономики были налицо уже в 2013 году), то из кризиса 2014 года уверенный выход так и не произошел — новая модель роста, основанная на иных факторах, помимо углеводородов, по-прежнему не найдена. Поэтому в случае нового затяжного падения цен на нефть российская экономика будет обречена на сокращение. Увеличение налогового бремени в такой ситуации будет лишь действовать по принципу «падающего подтолкни». К тому же совершенно невозможно предугадать, по какому сценарию будет развиваться новая волна глобального кризиса — нельзя исключать, что сработавший на предыдущем этапе принцип «меньше вырастем — меньше упадем» придет на помощь вновь.
В этой ситуации никаких иных вариантов оживления экономики, кроме создания реальных стимулов для низовой хозяйственной активности, не просматривается. Поэтому примечательно, что критика налоговой политики правительства все более активно раздается с самых разных сторон, в том числе довольно неожиданных, как в случае с выступлением Андрея Костина (а до этого ошибкой назвал повышение НДС председатель правления банка ФК «Открытие» Михаил Задорнов).
Предложение ограничить статус самозанятых списком определенных профессий представляет собой пример смешения целей и задач, считает депутат Госдумы от КПРФ Михаил Щапов. По его мнению, выявленная практика (работодатели вновь нанимаемых сотрудников оформляют самозанятыми и тем самым легально оптимизируют налоговые платежи) может быть вовсе не недоработкой, а просто признаком неких новых экономических отношений. Но даже если рассматривать это как несовершенство условий эксперимента, то делать это надо в тех же условиях, что и раньше, иначе сравнить и сделать выводы не получится. «Минфин предлагает ограничить список профессий и сразу поменять список регионов. А как потом сравнивать результаты? А никак. Потому что на самом деле это никакой не эксперимент, а поэтапное введение нового налогового режима под видом эксперимента. Эксперимент ведь предполагает, что если он будет неудачным для любого из участников, то его можно отменить. Но в данном случае его отменят, только если он будет неудачным для чиновников. А что там думают работодатели, сами самозанятые, граждане — их не особо интересует. И вот так у нас правительство действует постоянно», — пишет депутат на своей странице в Facebook.
О возможных последствиях отмены ЕНВД с 1 января 2021 года уже предупредили эксперты Института экономики роста имени Столыпина: «Под отмену ЕНВД подпадают микро- и малые предприятия и индивидуальные предпринимателей, реализующие социально значимые товары и услуги: небольшие розничные магазины, ветеринарные клиники, кафе и рестораны, гостиницы, бытовые услуги и пр. В результате отмены ЕНВД перед предпринимателями встанет выбор: сменить режим налогообложения, либо перейти в категорию самозанятых, либо закрыть предприятие и выйти на биржу труда или уйти в тень. Каждый из приведенных вариантов может привести к тому, что бюджет может не получить тех средств, на которые рассчитывает правительство РФ (около 60 млрд рублей), а последствия такой отмены будут намного более жесткими: около 1,1 млн предприятий, находящихся на ЕНВД, могут закрыться, в результате чего 1,7 млн человек станут безработными. Опыт Москвы, где условия ведения бизнеса и покупательская способность населения значительно лучше, показывает, что в результате отмены налоговые отчисления в бюджет выросли лишь незначительно, в то время как число социально значимых малых и средних предприятий (МСП) упало».
В подтверждение последней оценки можно привести данные из еще апрельского бюллетеня Сбербанка «Развитие малого и среднего бизнеса в России»: за предшествующие несколько месяцев сокращение активных МСП наблюдалось В 25 регионах, в их число попали Москва и Московская область с показателем 3,3%. В целом, говорится в документе, распространение предпринимательской активности в России остается низким: на 1000 жителей страны приходится 27,6 предприятий МСП, тогда как среднемировой показатель составляет 32,2, в Китае — 45, в Евросоюзе — 57, в США — 90. Очевидно, что в условиях стагнации доходов населения ужесточение налоговых режимов для малого бизнеса никак не будет способствовать его росту.
Николай Проценко
