Последствия обстрела хорватской артиллерии в Книне, столице Республики Сербская Краина. Фото: АР.Воюющий на Донбассе сербский снайпер Деян Берич, превратившийся в народного героя как Русского мира, так и родной Сербии, в ходе недавней презентации в Москве своей книги «Когда мертвые заговорят» сказал, что в той войне, где ему сейчас приходится участвовать, он не увидел ничего нового. Там так же, как и во время боевых действий на территории его родной Югославии по обе стороны фронта воюют люди, говорящие на одном языке, с одними именами и фамилиями, некогда граждане единой страны. Но как и в сербо-хорватском конфликте, одна часть в угоду заокеанским игрокам, вооружившись разрушительным вирусом нацизма, решила силой доказать себе и миру, что не имеет ничего общего с другой. Практически о том же говорил и выступавший на мероприятии историк и в прошлом доброволец — участник войны в Боснии Михаил Поликарпов. Например, о хорватских инструкторах, объяснявших своим украинским коллегам, как правильно провести блицкриг по уничтожению самопровозглашенных республик — благо, собственный опыт разгрома Республики Сербская Краина у них имеется. И про хорватских добровольцев, воюющих в составе украинских нацбатов, которым противостоят добровольцы сербские, пришедшие воевать за русских потому, что в свое время, в девяностые, русские добровольцы приехали воевать за них. А значит та война не кончилась, а продолжается. Как продолжается и геополитический натиск Запада «дранг нах остен». Только за 18 лет, прошедших со времен разгрома Югославии, противник действительно продвинулся на Восток намного глубже. Из занятого уже третий год украинскими войсками Славянска приходят сообщения о том, что в школах там перестали преподавать русский язык, детей выгоняют на парады в вышиванках, а местные госслужащие, педагоги и правоохранители проходят переаттестацию на знание украинского языка, кто не сдает — лишается работы. Подобные меры очень похожи на то, как воплощался в нацистском государстве — саттелите Третьего рейха НДХ (Независимая Хорватская Держава) принцип местного фюрера — поглавника Анте Павелича «треть сербов уничтожить, треть — изгнать, треть — окатоличить». А на Балканах, как известно, славянин, говорящий на сербо-хорватском языке, принявший католичество, автоматически становился хорватом. Вот так те, кому посчастливилось избежать мученической смерти в концлагере Ясеновац или участи беженца, вынужденно становились хорватами. Сербы говорят, что дети этих неофитов (под окатоличивание попадали жители определенных территорий) выросли бОльшими хорватами, чем сами хорваты, и впоследствии наиболее рьяно и жестоко воевали с сербами в девяностые… Впрочем, в годы Второй мировой Загреб даже пошел на эксперимент, учредив для «вчерашних сербов» Хорватскую православную церковь — естественно, непризнанную церковью Вселенской. И возглавил её, к сожалению, русский архиепископ, уроженец Донских земель, член Архиерейского синода РПЦЗ Гермоген Максимов. Само собой, за подобные заигрывания с нацистами Русская зарубежная церковь отправила архиерея-авантюриста в запрет, но с пиететом относившийся к нацистам румынский патриарх возвел его в сан митрополита. После разгрома усташей расстрига был казнён титовскими партизанами. Сейчас, спустя полвека после реинкарнации хорватской государственности, непризнанная Хорватская православная церковь появилась вновь и канонизировала Максимова. Что произошло в соответствии со словами нового поглавника, официально именовавшегося уже первым президентом независимой Хорватии, Франьо Туджмана: «В Хорватии будет запрещена православная церковь, а для тех, кто не захочет переселиться в Сербию, церковь станет хорватской». Нужно отметить, что сейчас насильственной ассимиляции сербов в Хорватии не происходит. Зачем? Основные «успехи» в этом направлении были сделаны в сороковые и девяностые — по переписи 1931-го года православное меньшинство составляло 19% населения Хорватии, в 1991-ом — более 12%, сейчас его численность не дотягивает и до 4,5%. Характерной иллюстрацией к национальному вопросу в Хорватии может послужить недавнее открытие в хорватском городе Осиек бюста духовному лидеру нацисткой НДХ кардиналу Алозию Степинацу, умершему после победы коммунистов в тюрьме и возведенному Ватиканом в лик «блаженного». Этот деятель не только любил красоваться среди зигующей верхушки хорватского государства, но и активно поддерживал окатоличивание «диких схизматиков». И дело кардинала живо и по сей день, поскольку если еще в 1991-ом году 20% населения города составляли сербы, то сейчас их там практически нет. Сербским жителям Осиека хватило погромов девяностых, которые организовывал там лидер хорватских нацистов Бранимир Главаш, а также массовой резни в пригородном селе Пулин-Двор (официально считается, что гражданские сербские заложники были расстреляны, несмотря на то, что эксперты констатировали что все трупы были обезглавлены). Сейчас на официальном уровне член ЕС Хорватия выступает за демократию и мультикультурализм. Сербские депутаты работают в местном парламенте, у сербской общины даже появились свои радиостанции и читальные залы, а на региональном уровне произошла попытка снять введенный в 90-е запрет на использование кириллицы: в городе Вуковар, где процент сербского населения традиционно высок, местные власти решились продублировать таблички с названиями улиц на сербском. Однако долго они не провисели, поскольку на эти самые улицы вышли представители так называемых «ветеранских организаций», поведение которых сейчас практически один в один копируют нынешние украинские «ветераны АТО». При этом, несмотря на евроинтеграцию, вроде бы подразумевающую навязший в зубах мультикультурализм, выясняется, что подобные клише применимы далеко не ко всем младоевропейским странам. Так, по данным Сербского национального совета, агрессия по отношению к сербскому меньшинству в Хорватии только возросла. В минувшем 2016 году был зафиксирован 331 случай нападений на сербов, в то время как в 2015 г. таких случаев было 189, а в 2014 — 82. В мае этого года, впрочем, как и в годы прошлые, хорватские выпускники школ вновь прошли по улицам городов, выкрикивая усташеский лозунг «За дом спремни!» (За дом (отчизну) — готов!", а болельщики футбольных клубов подбадривали друг друга кричалками: «Убей серба!». Ну и, наконец, просто-таки вопиющий случай произошел на днях в некогда столице уничтоженной хорватским блицкригом Республики Сербская Краина — Книне. Там муниципальная фирма с довольно добродушным названием «Чистота и озеленение» уведомила многих покинувших город после хорватского вторжения сербов о том, что хозяева захоронений, не оплачивающие специальный сбор в течение нескольких лет, лишаются прав на них, и их участки будут перераспределены. Получившие эти предупреждения и прибывшие на место адресаты узнали, что «Чистота и озеленение» уже успела задним числом очистить и озеленить городское кладбище — видимо, еще до формальной отправки писем. Очистить от сербских кириллических надгробий и праха не одного поколения сербских жителей этого города, который долгое время, повторимся, был административным и духовным центром сербов этой земли. В результате надгробные плиты были куда-то увезены, могилы — раскопаны, останки — по всей видимости, сожжены. А пострадавшие сербские семьи, более 500 фамилий, сейчас готовят судебный иск, надеясь, что хотя бы в этом случае пресловутые европейские ценности сработают… Чему должна научить нас эта грустная история? Прежде всего, тому, что нельзя допустить ее повторения на окраине Русского мира. То есть не позволить совершить очередной блицкриг в отношении очередных непризнанных «цивилизованным миром» республик. Ну и бесконечными геополитическим топтаниями не допустить взращивания в землях, поднявшихся в 2014-ом году за русский язык и общую историю, поколения убежденных русофобов, которые действительно никогда не захотят быть нам братьями. Алексей Топоров