✔ Саудовская Аравия наводит на Иран «арабское НАТО» - «Аналитика»
ПОХОЖИЕ
29 марта на саммите ЛАГ в Иордании было произнесено множество речей о необходимости скоординированного ответа на «дестабилизирующие» Ближний Восток действия Тегерана. Соответствующий тон обсуждениям был задан, к примеру, генсеком Лиги Ахмедом Абуль Гейтом, который заявил, что «Иран провоцирует секторальный раскол и подрывает усилия по политическому урегулированию конфликтов в (ближневосточном) регионе». Когда же дело дошло до принятия итоговой декларации, всё вернулось в привычное русло отсутствия у арабских лидеров единой позиции по Ирану.
Как отмечают ближневосточные издания, сперва на иорданском саммите ЛАГ представителями стран-участниц был подготовлен итоговый документ с весьма приглушённой критикой в адрес ИРИ. Затем, по настоянию отдельных арабских государств, в предварительный текст вошли куда более жёсткие формулировки. Были даже предложения назвать всё «своими именами», заклеймив агрессивные действия «режима мулл» в регионе. Однако в своей окончательной версии Амманская декларация ЛАГ предстала весьма ограниченной в том, что касалось прямого осуждения Тегерана за его «экспансионизм» на Ближнем Востоке.
Иран лишь единожды упоминается в тексте, когда от него в очередной раз потребовали вернуть Объединённым Арабским Эмиратам три острова в Персидском заливе, «оккупированные» иранцами. Очевидно, что только по этому вопросу удалось выработать консенсус на саммите. В других своих призывах итоговая декларация лишь косвенно отсылает к Ирану, указывая на необходимость поддержки «законного правительства в Йемене», а также на исключение «вмешательства во внутренние дела» арабских стран извне.
По части Ирака и Сирии — двух других, помимо Йемена, опосредованных точек противостояния Саудовской Аравии и её союзников в Заливе с Ираном — формулировки также максимально «размыты». Как бы этого не хотелось Эр-Рияду, но иракское правительство не готово голосовать за осуждение «секторальных» (сунниты — шииты) столкновений на контртеррористических фронтах в западной части Ирака.
Что касается Сирии, то здесь иранцев и их группировки «на земле» упомянули в негативном ключе через констатацию необходимости ликвидации «всех террористических групп» в охваченной гражданской войной арабской республике. Понятное дело, признанная большинством стран ЛАГ и всем Советом сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) «террористической» ливанская «Хизбалла» не могла быть названа таковой в тексте Амманской декларации. Здесь уже голос правительства Ливана оказался решающим, Бейрут сразу наложит вето на любые отсылки к «террористичности» движения ливанских шиитов. Между тем, за саудовцами сохраняется определённый простор игры на межливанских противоречиях. Арабские авторы обратили внимание, что ярый противник «Хизбаллы» и ставленник Королевства в Ливане премьер-министр страны Саад аль-Харири из Аммана не вернулся в Бейрут, а на одном самолёте с королём Салманом отправился в Эр-Рияд (1).
Как следствие, антииранский тренд саммита ЛАГ при всех затраченных саудовцами усилиях не приобрёл сколь-нибудь серьёзной формы. Неожиданный визит главы МИД Саудовской Аравии Аделя аль-Джубейра 25 февраля в Багдад, другие реверансы Эр-Рияда в сторону иракского премьера Хайдера аль-Абади и ливанского президента Мишеля Ауна не удалось «монетизировать» в некую общую позицию арабского мира по Ирану. Не помог и визит Хайдера аль-Абади в Вашингтон, хотя у крупнейшей арабской монархии были ожидания, что в Овальном кабинете Белого дома главу иракского правительства вызовут на «откровенный разговор» по иранской теме.
Подчёркнутая позиция новой американской администрации в плане рассмотрения Ирана в качестве «долгосрочной угрозы» безопасности в ближневосточном регионе вселяет в Саудовскую Аравию дополнительную уверенность. В отличие от своего предшественника, Дональд Трамп пока не озадачил семью аль-Сауд намёками на то, что Эр-Рияд может остаться с Тегераном «один на один», т. е. без вмешательства США в случае прямого военного столкновения двух региональных держав. Барак Обама предоставил Королевству массу поводов усомниться в его расположенности следовать букве и духу американо-саудовских соглашений о гарантиях безопасности и взаимопомощи. Трамп в этом отношении на порядок более предсказуемый для аравийских принцев президент и главнокомандующий вооружёнными силами США.
Вместе с тем, складывающаяся за океаном благоприятная для саудовцев конъюнктура по иранскому досье — важный, но не определяющий элемент в попытках выйти на внутриарабский консенсус по Ирану. Без него все нынешние усилия по формированию широкой региональной коалиции для «сдерживания» Тегерана могут оказаться обречёнными на провал. Разворот США к конфронтации с Ираном представляется для дружественных ему Ираку и Ливану элементом геополитического расклада сил, с которым ни в Багдаде, ни в Бейруте не считаться не могут. В конце концов, слишком высока их военная и финансовая зависимость соответственно от США и Саудовской Аравии. Поэтому «колеблющиеся» должны с ещё большей силой ощущить надвигающуюся на них изоляцию, если они продолжат защищать Иран на всех арабских многосторонних площадках.
Дополнением к настрою Белого дома, Пентагона, генералитета и разведсообщества США ввязаться в долгосрочную игру против Ирана арабы Залива рассматривают решение двух важнейших для них задач.
Первое — снятие разногласий между Саудовской Аравией и Египтом вокруг Сирии, в условиях которых достижение внутриарабского консенсуса практически невозможно. Крупнейшая арабская республика рассматривается Эр-Риядом в качестве ключевого звена в планах создания «арабского НАТО» — инициативы Королевства, поддержанной американцами и израильтянами. Без сильнейшей армии арабского мира дееспособный военный альянс с официальной главной целью борьбы с терроризмом, но на деле заточенный под цели «сдерживания» Ирана просто немыслим.
Закравшуюся в последние месяцы в саудовско-египетские отношения нотку взаимного недовольства аравийцы сейчас интенсивно выдавливают. На саммите ЛАГ в Иордании прошла тёплая встреча саудовского короля Салмана ибн Абдул-Азиза аль-Сауда с египетским президентом Абдель Фаттахом ас-Сиси. По её итогам стало известно о восстановлении поставок в АРЕ нефти и нефтепродуктов из Королевства, «размораживании» его кредитной линии Каиру, реанимации двусторонних многомиллиардных контрактов, подписанных во время визита короля Салмана в Египет в апреле прошлого года. Знаком примирения стало королевское приглашение египетскому лидеру посетить в этом месяце с визитом Эр-Рияд, которое было принято. И, конечно, последовавшее затем решение судебной инстанции Египта по двум островам Тиран и Санафир в Красном море. Каир вернулся к вопросу передачи саудовцам суверенитета над островами.
Проект под условным названием «арабское НАТО» был обсужден на политическом и экспертных уровнях во время посещения Вашингтона и вице-кронпринцем, министром обороны Саудовской Аравии Мухаммедом бин Салманом (13–17 марта), и президентом Египта ас-Сиси (3 апреля). В обоих случаях консультации вокруг поддержанной администрацией Трампа идеи с чётким антииранским контекстом были позитивными. Стороны сошлись на том, что такой аналог евроатлантического блока арабскому миру нужен и даже необходим, прежде всего, чтобы противостоять растущему влиянию Ирана в регионе.
Но идея арабского военного альянса должна быть воспринята с пониманием не только Соединёнными Штатами и их союзниками по НАТО, включая Турцию. Требуется расположить к этому проекту, хотя бы в позитивно нейтральном ключе, Россию, чем, собственно, ныне саудовская дипломатия и солидарное с ней в этом начинании израильское военно-политическое руководство и заняты. Задача дистанцировать Россию и Иран друг от друга, в том числе и через молчаливое согласие Москвы по поводу «арабского НАТО» ставится весьма недвусмысленно.
Объединённые Арабские Эмираты с начала года примериваются к роли посредника между Россией и США в вопросе нахождения общего знаменателя по ряду актуальных ближневосточных тем. Саудовцы как бы в стороне, на заднем плане, но их заинтересованное присутствие «за кадром» не вызывает сомнений. Цена сделки видится американцам и арабам Залива предельно коммерциализированной: снятие с России санкций Запада, деактуализация «вопроса Крыма», открытие аравийских кредитно-инвестиционных «шлюзов» на российском направлении в обмен на очередное отталкивание Москвой от себя Тегерана. Как можно понять, на этот раз фактически окончательное.
Это «щедрое предложение», о котором иранцы хорошо осведомлены и предпринимают контршаги, ставит Кремль в деликатную ситуацию. Велик соблазн поддаться американо-арабской оферте. США и саудовско-израильский ситуативный альянс, по сути, проверяют Россию на стратегическую принципиальность. Вопрос ставится ребром — «арабское НАТО» всё равно, рано или поздно, будет создано, но вы (россияне) можете получить от этого выгоды прямо сейчас.
На месте России мало кто бы устоял, но набирающей силу мировой державе не к лицу приносить в жертву краткосрочным выгодам свои долгосрочные геополитические интересы.
Тем не менее Саудовская Аравия продолжает интриговать, выискивая любую возможность затруднить сближение России и Ирана. А, если повезёт, то и полностью его обрушить. Симптоматично, что в эти дни вновь всплыл вопрос визита короля Салмана в Москву, о котором говорят ещё с лета 2015 года. Показателен и активный поиск саудовцами уязвимых мест сотрудничества россиян и иранцев в той же Сирии. К примеру, недавно просаудовские издания живо обсуждали статью бывшего иранского высокопоставленного дипломата, по оценке которого у Тегерана нет «стратегии выхода» из Сирии, а от России ожидаемо, что она может поддаться искушению вновь повернуться к Исламской Республике спиной (2).
Пока очевидным представляется следующее. Саудовцам предстоит ещё упорядочить внутриарабские ряды на предмет выступления против Ирана единым фронтом. Только после этого разговоры о создании военно-политического блока с охватом членов ЛАГ и шести стран ССАГПЗ могут быть переведены в плоскость практической реализации амбициозного проекта. Иначе саудовцы рискуют наступить на геополитические грабли — не добившись единства изнутри, они окунутся в очередную масштабную авантюру. Создавать «арабское НАТО» с изначально заложенным в неё элементом «мертворождённости», думается, худшее, что может ожидать в обозримой перспективе недругов Ирана.
(1) Mamoon Alabbasi, Wide gap between Arab leaders' official stands and facts on the ground // The Arab Weekly, April 2, 2017.
(2) Iranian diplomat: We have no exit strategy from Syria // Al Arabiya, March 31, 2017.
Ближневосточная редакция «NOVOSTI-DNY.Ru»
