ЧТО ТАКОЕ ПЕРЕМИРИЕ В ДОНБАССЕ? Относительная тишина. Потери есть, в том числе безвозвратные. С обеих сторон. Принцип – увидел, убил. По передовой, на глазах противника разгуливают только потенциальные покойники. Кроме этого, на передовой звучат прострелы, этим занимаются украинские войска – пару раз в час пулемётчик (стрелок) даёт над землёй несколько коротких очередей по разным секторам обстрела. Это promise, посыл противнику, мол, - «я не сплю, и ты просто так ко мне не подойдёшь».
Перемирие – это обострение информационной войны. Первое – взаимные обвинения в необоснованном открытии огня. Обвинения есть, но где ж взять доказательства… Как их зафиксировать. Второе – использование любого предлога, чтоб «запарафинить» противника, уличить его в нечестности и в неблаговидных поступках.
Этим, наверное, и отличается донбасская война, я представить себе не могу, чтоб в Сирии с ИГИЛ (организация, запрещённая в России) кто-то вот так фехтовал, по вопросам морали и нравственности войны.
А в окопах – усталость, разогретая на костре тушёнка, и разговоры о мутном-мутном будущем.
ЧТО ТАКОЕ ПЕРЕМИРИЕ В ДОНБАССЕ? Относительная тишина. Потери есть, в том числе безвозвратные. С обеих сторон. Принцип – увидел, убил. По передовой, на глазах противника разгуливают только потенциальные покойники. Кроме этого, на передовой звучат прострелы, этим занимаются украинские войска – пару раз в час пулемётчик (стрелок) даёт над землёй несколько коротких очередей по разным секторам обстрела. Это promise, посыл противнику, мол, - «я не сплю, и ты просто так ко мне не подойдёшь». Перемирие – это обострение информационной войны. Первое – взаимные обвинения в необоснованном открытии огня. Обвинения есть, но где ж взять доказательства… Как их зафиксировать. Второе – использование любого предлога, чтоб «запарафинить» противника, уличить его в нечестности и в неблаговидных поступках. Этим, наверное, и отличается донбасская война, я представить себе не могу, чтоб в Сирии с ИГИЛ (организация, запрещённая в России) кто-то вот так фехтовал, по вопросам морали и нравственности войны. А в окопах – усталость, разогретая на костре тушёнка, и разговоры о мутном-мутном будущем.
