Перспективы Сирии: ни войны, ни мира? - «Новости дня»

✔ Перспективы Сирии: ни войны, ни мира? - «Новости дня»


Перспективы Сирии: ни войны, ни мира? - «Новости дня»

К итогам 6-го раунда переговоров по межсирийскому урегулированию в Астане.



– На минувшей неделе в столице Казахстана был сделан ещё один, пусть не самый успешный, но заведомо конструктивный шаг на пути к миру в Сирии. Однако, комментируя итоги переговоров в Астане, такие российские специалисты, как Сергей Бабурин, ныне возглавляющий Комитет солидарности с народами Сирии и Ливии, старший научный сотрудник НИУ ВШЭ Леонид Исаев и военный эксперт, заместитель директора Института стран СНГ Владимир Евсеев предпочитают избегать необоснованного оптимизма.



Скандально известная формула Троцкого сейчас неплохо подходит для оценки переговорных процессов по Сирии. В том числе и того, о чём говорят в Астане. Дело в том, что пока там не идёт речи даже о том, чтобы достичь первых договорённостей по всему пакету документов. Впрочем, при этом представители трёх стран-гарантов – России, Ирана и Турции, а также делегаты от сирийского правительства и оппозиции серьёзно продвинулись по едва ли не самому сложному вопросу - создания зон деэскалации, их границам и мониторингу. Есть серьёзный прогресс и по гуманитарным вопросам – запущен процесс создания рабочей группы по освобождению заложников и пленных, передаче тел погибших и поиску пропавших без вести.



В целом очень заметно, что в отношении какой-либо «конкретики» переговоры в Астане заметно опережают Женевские, в которых задействовано куда больше участников, в том числе и от «великих держав», прежде всего – США. И это при том, что большинство из того, о чём удалось договориться в Астане, нередко вообще неизвестно никому кроме тех, кто достиг тех или иных договорённостей. И дело тут зачастую даже не в пресловутой «секретной дипломатии», просто очень многие конкретные решения с точки зрения тех же масс-медиа выгладят «мелкими и незначительными».



Показательно, что вообще-то договорённости в формате Астаны вообще расцениваются многими западными специалистами как более локальные в сравнении с Женевскими. Однако те же эксперты, хотя обычно только через СМИ, сами признают, что «Женева откровенно утопает в бюрократии» и попытках участников хоть как-то «разъяснить друг другу свои позиции». Слишком уж много трудностей здесь носят сугубо процессуальный характер.



Сергей Бабурин, только что побывавший в Сирии, отметил, что среди населения страны, причём вне зависимости от того, на чьей стороне эти люди, уже не царит тот безнадёжный пессимизм, который был характерен всего несколько месяцев назад. Многие увидели наконец-то свет в конце тоннеля. В столице страны, по свидетельству политика, стало намного меньше блокпостов, не слышно стрельбы, хотя откровенно провокационные обстрелы, как это случилось во время промышленной выставки, всё ещё имеют место. Очень многие здесь, в том числе и из числа оппозиционеров, признают, что без вмешательства России единая Сирия была фактически обречена.



Отнюдь не случайно многих в Сирии так беспокоят периодические претензии некоторых военных или политиков из США и Турции, и даже из Ирана, на то, чтобы «столбить за собой» те или иные сирийские территории. Между тем только российские военные находятся в Сирии на законных основаниях – в соответствии с просьбой президента Асада и правительства страны. В то же время 25-тысячный контингент турецких войск, как и американские, а также иранские и иорданские подразделения фактически просто вторглись на территории, охваченные войной, под разными, как правило, вполне благовидными, предлогами.



Тем не менее, даже на пороге победы в Сирии мало кто впадает в эйфорию, но никто и не ждёт, что военный успех даст кому-либо право забыть о самой необходимости договариваться. Причём договариваться так же, как сейчас здесь всё ещё продолжают воевать – по принципу «все со всеми». Однако, при этом сейчас уже всеми делается обоснованное жёсткое исключение для террористических группировок, таких как ИГИЛ и Джабхад-ан-Нусра (запрещены в России).



Эксперты вынуждены признавать, что в ходе создания зон деэскалациини ни в коем случае нельзя допускать превращения их в своеобразные отстойные площадки, которые могли бы быть использованы террористами для реорганизации и перегруппировки сил. К тому же сам процесс создания зон деэскалации, которых на данный момент из намеченных шести получается всего четыре, вызывает опасения как у многих представителей легальной власти, так и в рядах оппозиции. И тех, и других, как выясняется, беспокоит угроза территориальной целостности страны. Когда-то появившиеся идеи о федерализации сейчас рассматриваются с тех же позиций, а максимальным ответом на претензии курдского национального меньшинства, судя по всему, может быть культурная автономия.



К сожалению, всё более вероятное, причём успешное для существующей власти в Сирии военное решение нынешнего кризиса не обещает этой стране реально мирного развития. По крайней мере, в ближайшем будущем. Даже ликвидация на сирийской территории обеих крупнейших террористических сил – ИГИЛ и Джабхад-ан-Нусры, не избавит страну полностью от множества потенциальных очагов напряжённости. Тем более, что в реальности эта «ликвидация» означает не что иное, как вытеснение террористов за границы подконтрольных власти территорий.  



Ущерб, который нанесён народному хозяйству Сирии за годы войны, оценивается экспертами как минимум в 200 миллиардов долларов. Понятно, что при нынешнем 5-миллиардном бюджете, которым располагает правительство Сирии, рассчитывать на возрождение экономики страны в обозримом будущем без помощи извне не приходится. Пока, увы, речь идёт только о выживании.



Не потому ли экспертов сейчас очень смущает и даже возмущает откровенно пассивная позиция российского бизнеса в отношении перспектив продвижения в Сирию. Так, Сергей Бабурин был неприятно удивлён тем, как была представлена Россия на недавней промышленной выставке в Дамаске, ставшей настоящим праздником для местного населения. Это были всего два российских предприятия, а площадь всей их экспозиции составила скромные 50 кв. м из общих нескольких десятков тысяч. Бабурин не исключает, что на пассивность бизнеса могли повлиять исключительно негативные сообщения и комментарии по ситуации в Сирии в СМИ. При этом его удивляет и тот факт, что именно Россия стал первой, кто выразил готовность перевести процессы, происходящие в Сирии, из военной плоскости уже не только и не столько в политическую, сколько в экономическую. 



 


К итогам 6-го раунда переговоров по межсирийскому урегулированию в Астане. – На минувшей неделе в столице Казахстана был сделан ещё один, пусть не самый успешный, но заведомо конструктивный шаг на пути к миру в Сирии. Однако, комментируя итоги переговоров в Астане, такие российские специалисты, как Сергей Бабурин, ныне возглавляющий Комитет солидарности с народами Сирии и Ливии, старший научный сотрудник НИУ ВШЭ Леонид Исаев и военный эксперт, заместитель директора Института стран СНГ Владимир Евсеев предпочитают избегать необоснованного оптимизма. Скандально известная формула Троцкого сейчас неплохо подходит для оценки переговорных процессов по Сирии. В том числе и того, о чём говорят в Астане. Дело в том, что пока там не идёт речи даже о том, чтобы достичь первых договорённостей по всему пакету документов. Впрочем, при этом представители трёх стран-гарантов – России, Ирана и Турции, а также делегаты от сирийского правительства и оппозиции серьёзно продвинулись по едва ли не самому сложному вопросу - создания зон деэскалации, их границам и мониторингу. Есть серьёзный прогресс и по гуманитарным вопросам – запущен процесс создания рабочей группы по освобождению заложников и пленных, передаче тел погибших и поиску пропавших без вести. В целом очень заметно, что в отношении какой-либо «конкретики» переговоры в Астане заметно опережают Женевские, в которых задействовано куда больше участников, в том числе и от «великих держав», прежде всего – США. И это при том, что большинство из того, о чём удалось договориться в Астане, нередко вообще неизвестно никому кроме тех, кто достиг тех или иных договорённостей. И дело тут зачастую даже не в пресловутой «секретной дипломатии», просто очень многие конкретные решения с точки зрения тех же масс-медиа выгладят «мелкими и незначительными». Показательно, что вообще-то договорённости в формате Астаны вообще расцениваются многими западными специалистами как более локальные в сравнении с Женевскими. Однако те же эксперты, хотя обычно только через СМИ, сами признают, что «Женева откровенно утопает в бюрократии» и попытках участников хоть как-то «разъяснить друг другу свои позиции». Слишком уж много трудностей здесь носят сугубо процессуальный характер. Сергей Бабурин, только что побывавший в Сирии, отметил, что среди населения страны, причём вне зависимости от того, на чьей стороне эти люди, уже не царит тот безнадёжный пессимизм, который был характерен всего несколько месяцев назад. Многие увидели наконец-то свет в конце тоннеля. В столице страны, по свидетельству политика, стало намного меньше блокпостов, не слышно стрельбы, хотя откровенно провокационные обстрелы, как это случилось во время промышленной выставки, всё ещё имеют место. Очень многие здесь, в том числе и из числа оппозиционеров, признают, что без вмешательства России единая Сирия была фактически обречена. Отнюдь не случайно многих в Сирии так беспокоят периодические претензии некоторых военных или политиков из США и Турции, и даже из Ирана, на то, чтобы «столбить за собой» те или иные сирийские территории. Между тем только российские военные находятся в Сирии на законных основаниях – в соответствии с просьбой президента Асада и правительства страны. В то же время 25-тысячный контингент турецких войск, как и американские, а также иранские и иорданские подразделения фактически просто вторглись на территории, охваченные войной, под разными, как правило, вполне благовидными, предлогами. Тем не менее, даже на пороге победы в Сирии мало кто впадает в эйфорию, но никто и не ждёт, что военный успех даст кому-либо право забыть о самой необходимости договариваться. Причём договариваться так же, как сейчас здесь всё ещё продолжают воевать – по принципу «все со всеми». Однако, при этом сейчас уже всеми делается обоснованное жёсткое исключение для террористических группировок, таких как ИГИЛ и Джабхад-ан-Нусра (запрещены в России). Эксперты вынуждены признавать, что в ходе создания зон деэскалациини ни в коем случае нельзя допускать превращения их в своеобразные отстойные площадки, которые могли бы быть использованы террористами для реорганизации и перегруппировки сил. К тому же сам процесс создания зон деэскалации, которых на данный момент из намеченных шести получается всего четыре, вызывает опасения как у многих представителей легальной власти, так и в рядах оппозиции. И тех, и других, как выясняется, беспокоит угроза территориальной целостности страны. Когда-то появившиеся идеи о федерализации сейчас рассматриваются с тех же позиций, а максимальным ответом на претензии курдского национального меньшинства, судя по всему, может быть культурная автономия. К сожалению, всё более вероятное, причём успешное для существующей власти в Сирии военное решение нынешнего кризиса не обещает этой стране реально мирного развития. По крайней мере, в ближайшем будущем. Даже ликвидация на сирийской территории обеих крупнейших террористических сил – ИГИЛ и Джабхад-ан-Нусры, не избавит страну полностью от множества потенциальных очагов напряжённости. Тем более, что в реальности эта «ликвидация» означает не что иное, как вытеснение террористов за границы подконтрольных власти территорий. Ущерб, который нанесён народному хозяйству Сирии за годы войны, оценивается экспертами как минимум в 200 миллиардов долларов. Понятно, что при нынешнем 5-миллиардном бюджете, которым располагает правительство Сирии, рассчитывать на возрождение экономики страны в обозримом будущем без помощи извне не приходится. Пока, увы, речь идёт только о выживании. Не потому ли экспертов сейчас очень смущает и даже возмущает откровенно пассивная позиция российского бизнеса в отношении перспектив продвижения в Сирию. Так, Сергей Бабурин был неприятно удивлён тем, как была представлена Россия на недавней промышленной выставке в Дамаске, ставшей настоящим праздником для местного населения. Это были всего два российских предприятия, а площадь всей их экспозиции составила скромные 50 кв. м из общих нескольких десятков тысяч. Бабурин не исключает, что на пассивность бизнеса могли повлиять исключительно негативные сообщения и комментарии по ситуации в Сирии в СМИ. При этом его удивляет и тот факт, что именно Россия стал первой, кто выразил готовность перевести процессы, происходящие в Сирии, из военной плоскости уже не только и не столько в политическую, сколько в экономическую.


Новости по теме





Добавить комментарий

показать все комментарии
Комментарии для сайта Cackle
→ 
Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика