✔ "Скрипачка из Авдеевки" Марина Бондас: "Теперь я, как и многие, видевшие войну, не люблю фейерверки"

Скрипачка симфонического оркестра Берлинского радио, исполнившая гимн Украины, стоя в оконном проеме разрушенного взрывом снаряда жилого дома в Авдеевке, дала эксклюзивное интервью «ФАКТАМ»

Эта хрупкая девушка с пальцами музыканта и сердцем бойца ездит в зону АТО уже третий год. Марина Бондас — скрипачка симфонического оркестра Берлинского радио, украинка, 25 лет живущая в Берлине. Она выступает в Европе в составе классического коллектива, а в короткие недели отпуска ездит на восток Украины. Марина считает, что ее музыка помогает выживать на этой страшной войне. Она играла на передовой, в Славянске, Краматорске и Авдеевке. Развозила благотворительную помощь в освобожденные от российской оккупации города и принимала украинских детей в летнем лагере в Германии. Марина давно уже стала частью немецкой организации «Сердце Украины», принимая участие в проекте «Музыка спасает».

Всю прошлую неделю Марина Бондас провела в Авдеевке, попав в город во время самых мощных обстрелов. Она планировала эту поездку давно и собиралась устроить большой концерт для местных жителей. Но выступила лишь на «квартирниках» и записала два видео. Одно из них, где Марина стоит на девятом этаже полуразрушенного дома на окраине Авдеевки и на скрипке исполняет гимн Украины, уже облетело весь Интернет.

— Марина, теперь в Украине вас знают как «девушку, играющую на скрипке в самой горячей точке АТО».

— Это была не передовая, но, возможно, там было меня видно. Я играла на девятом этаже полуразрушенного дома, который в Авдеевке называют разукрашкой. Строение уже стало символом военной Авдеевки. Дом практически разрушен, но несмотря на это в одном из подъездов продолжают жить люди. Я играла, стоя перед окном — вернее, тем, что от него осталось, а подо мной (двумя этажами ниже) живут люди. Днем с девятого этажа этого дома открывается вид на заснеженные поля, а когда темнеет, ты ощущаешь, что эта спокойная земля на самом деле таит в себе опасность. Война оказывается будто на ладони. Хорошо видны осветительные огни, за которыми приходит мощнейший обстрел города.

— Ведь вы знали, что в этом доме будет небезопасно, и тем не менее, решили сыграть.

— Это произошло достаточно спонтанно. Кроме гимна Украины, я исполнила еще одну красивую украинскую народную песню — колыбельную. Собственно, она и стала для меня определенным символом войны, приносящей горе. Я давно хотела сделать видео, в котором исполняю музыку на фоне руин. Имея подобный материал, гораздо легче рассказывать Европе о том, что происходит сейчас в Украине. Именно такие акции влияют на умы европейцев, находящихся далеко от нашей страны. В тот день, когда я записывала видео, в Авдеевке шел мокрый снег — на улице работать было практически невозможно. И тогда друзья, которые меня сопровождали, вспомнили о полуразрушенной квартире в разукрашке. В одной комнате я записала колыбельную, а потом, глядя на бескрайние поля, исполнила гимн Украины.

— Что вы чувствовали при этом?

— Признаюсь, еще долго буду переваривать то, что мне пришлось ощутить. В тот момент у меня просто разрывалось сердце. Был шок, когда вошла в квартиру — чье-то некогда уютное жилье, превратившееся в груду стекла, перемешенного с бетоном. В одной из комнат стояло пианино, присыпанное мелом и пылью, на котором уцелело лишь несколько клавиш.

— Вы попали в Авдеевку в самое горячее время.

— Это было совпадение. Поездку я планировала несколько месяцев. Летела из Берлина в Киев, а затем добиралась с друзьями до Авдеевки. Я знала, что за пару дней до моего приезда в город там началось обострение ситуации, но все время надеялась, что это утихнет. Оказалось, я попала в самое пекло. Не забуду первую ночь в Авдеевке, которую провела в частном доме моих друзей. Когда начался обстрел, все побежали в подвал. Но при 25-градусном морозе он был просто ледяной! Там можно было находиться не более 15 минут. Поэтому мы ночевали в коридоре между комнатами. Все время думали, что вот-вот закончится обстрел, а он продолжался.

Мы находились в старой Авдеевке, где было хорошо слышно, что и откуда летит, поэтому легко было ориентироваться. На следующее утро я с семьей, у которой остановилась, переехали к их родственникам на жилой массив, где стоят пятиэтажные дома. Казалось, туда не прилетят снаряды, но звук от взрывов, отраженный от стен, был невероятно громким. Было невозможно понять, откуда стреляют. Очень боялись за детей — в семье моих друзей их четверо. Когда начались обстрелы, мы затолкали малышей в ванну, а сами легли на пол в коридоре.

— Какой вы застали Авдеевку в свой нынешний приезд?

— Я в этом городе уже четвертый раз за последние полгода. Конечно, после недавних обстрелов Авдеевка сильно разрушена. Особенно пострадала старая часть, где есть один жилой квартал, в который буквально в шахматном порядке попадали мины и «Грады». Снаряд угодил и на стадион Авдеевки, где был расположен палаточный лагерь. Слава Богу, в тот момент там находилось не очень много людей. Самое страшное, что по городу явно велся не прицельный огонь, потому что в местах, пораженных снарядами, и близко не было украинских военных. Либо сепаратисты специально целились в мирное население.

— Ваши друзья не хотели покинуть город?

— В тот момент, когда я там находилась, объявили массовую эвакуацию. Но мои друзья уезжать не захотели. Такое решение приняли и многие другие жители. Почему? Люди не знают, куда их вывезут, и не хотят оставлять свои квартиры. Никто не хочет переводить свою жизнь в режим чрезвычайного положения. Представьте себе, жителей города уже так достала эта война, что многие даже не спускаются в подвалы при обстрелах. У них я все чаще замечаю покорность своей судьбе или настоящее отчаяние. К тому же небезопасна и дорога на Авдеевку. Когда мы ездили на несколько часов в Марьинку, то вдоль трассы, с обеих сторон, видели воронки от снарядов. Причем достаточно крупных. Поэтому не знаешь, что хуже — оставаться в доме или пытаться вырваться из города.

— Авдеевка всю неделю была погружена во мрак.

— Свет там дали только в начале нынешней недели. Всю прошедшую мы жили при свечах. Ночью Авдеевка утопала во тьме и только в некоторых окнах были видны отблески огоньков. Очень даже романтическое зрелище, если бы не война. Периодически в городе не было воды и отопления. В первый день обстрелов Авдеевка оказалась полностью отрезана от мира — не было никакой связи. К счастью, с продуктами проблем не возникало, магазины работали. Днем жители передвигались по городу, все время контролируя ситуацию и прислушиваясь к звукам.

В минувший вторник было объявлено временное перемирие, но именно в этот день по Авдеевке начали стрелять сепаратисты — для них нет никаких законов. Ночью город замирал. Линия разграничения прошла на Донбассе «по-живому». С другой стороны тоже остались нормальные люди. Когда мы пришли домой, позвонил родственник моих друзей из Донецка и сказал со слезами: «Прячьтесь, от нас вылетают «Грады». А он находится в обыкновенном жилом районе. Я, как и все жители прифронтовых городов, знаю, что надо делать в критической ситуации. Если слышишь звук снаряда, у тебя есть лишь несколько секунд, чтобы упасть, накрыть голову руками и не шевелиться.

— Как случилось, что вы — музыкант, живущий в Берлине, оказались на войне?

— Я считаю себя украинкой. Родилась в Киеве и уехала с родителями в Германию в 1992 году. У меня достаточно хорошо складывается карьера — я скрипачка в симфоническом оркестре. Для меня все началось, как и для многих украинцев, с Майдана. Я не была в Киеве, но каждый день не отрывалась от компьютера, следя за новостями. Потом стала переводить их на немецкий язык и выкладывать на местных сайтах. В то время в Европе было слишком мало правдивой информации о том, что происходит в Украине. В информационной войне побеждала Россия.

Знаете, Родина — она ведь навсегда. Поэтому частица Украины всегда жила во мне. В первый раз в Киев, после долгого перерыва, я приехала в апреле 2014 года. В то время в российской Госдуме как раз поднимался вопрос о вводе российских войск в Украину. Я уехала, даже не сказав об этом родителям. Решила поберечь их нервы. До сих пор стараюсь их не волновать и говорю о поездках после возвращения домой.

— Когда вы в первый раз попали на войну?

— После первой поездки в Украину я поняла, что вернусь сюда. И это случилось летом 2015 года. В Берлине была организована благотворительная организация, занимающаяся сбором помощи для пострадавших на войне. Но мне хотелось помогать, используя свои музыкальные способности. У моей подруги в Берлине оказались знакомые в Краматорске, которые согласились меня принять. Я прилетела в Киев с небольшим чемоданом, скрипкой, решив отправиться на войну. Мне организовали концерты в Славянске, а потом я ездила по всей линии фронта. Часто в сопровождении автоматчиков. Думала, что еду в зону АТО на два дня, а осталась на неделю. Тогда мне стало очевидно, что даже с мирной профессией можно быть полезным на войне.

— Вам было страшно?

— Честно говоря, когда в первый раз ехала на фронт, абсолютно одна, было немного волнительно. Но по приезду в Славянск у меня произошел какой-то переломный момент, страх исчез. В моей голове все словно перевернулось, я попала в совершенно иной мир. Тогда в Славянске и Краматорске о войне напоминали лишь разрушенные здания, воронки от снарядов и простреленные дорожные щиты. Я заметила, что в зоне боевых действий мне не так страшно, как следить за разворачивающимися событиями, находясь далеко. Когда ты вместе со своими друзьями и знаешь, что надо делать, если начинается обстрел, страх отступает. Главное — не потерять бдительность.

Впервые серьезные обстрелы я услышала весной 2016 года, попав в Авдеевку. Мы ехали в старую Авдеевку, и буквально в паре метров от нас пролетел осколок. Я даже не успела испугаться. Лишь увидела, как мимо пронеслось что-то черное в абсолютной тишине. Слава Богу, нас не задело. Тогда я дала концерт в мэрии Авдеевки и узнала, что в городе есть музыкальная школа, которая продолжала работать все военное время. Даже под обстрелами. В здание музыкальной школы попал снаряд, но учителя продолжали заниматься с учениками, приходя к ним на дом. Через два дня я выступила с концертом для учителей и учеников музыкальной школы. А летом мы пригласили детей в наш лагерь, который находится в Германии. Сейчас готовимся вновь принять ребят, живущих в зоне АТО.

— Вам снится война?

— Да, бывает, просыпаюсь от того, что слышу взрывы и свист снарядов. Вскидываюсь и хочется кричать… Я теперь, как и многие, видевшие войну, не люблю фейерверки. Под Новый год их слишком много было в Берлине, и каждый раз я не могла заставить себя не вздрагивать при звуке разрывающихся петард. Вернулась в Берлин в начале этой недели, но мне до сих пор не удается расслабиться. Говорят, если ты побывал на войне, она тебя уже не отпустит, просто надо уметь справляться со своими эмоциями. Мне помогает музыка и люди, которых узнала с тех пор, как стала ездить на Родину.