✔ Иранский дебют «Роджера»: теракт в Тегеране как пролог к большой войне - «США»
ПОХОЖИЕ
Фото: tasnimnews.com
И всё же 17 погибших и более 50 пострадавших от двух нападений в Тегеране, как минимум, в моральном отношении не позволяют говорить о незначительности происшествия. То же относимо и к геополитическому контексту терактов, который, несомненно, присутствует.
Ответственность за скоординированные атаки взяла на себя террористическая группировка ДАИШ («Исламское государство», ИГ, ИГИЛ). В качестве подтверждения тому «халифат» вёл практически прямую трансляцию нападения боевиков на иранский парламент, чего прежде никогда не было. ИГ брало на себя ответственность за террористические акции после, а не во время их проведения. В этом тегеранские атаки игиловцев отличаются от всего, что ранее имело место в европейских городах.
Уже в первые часы терактов в парламенте и на территории мавзолея основателя Исламской Республики имама Рухоллы Хомейни сложилось впечатление, что за дерзким нападением могут стоять внешние силы, не сводимые только к одному «халифату». Подобная версия напрашивается до сих пор, ибо логика последних событий в ближневосточном регионе, предшествовавших терактам в иранской столице, указывает на интерес и геополитических противников ИРИ. Впрочем, уже на следующий день, 8 июня, иранские власти несколько развеяли эти подозрения, заявив, что исполнителями атак были граждане страны, среди которых идентифицированы боевики, успевшие повоевать в Ираке и Сирии на стороне ДАИШ.
Две диверсионные группы (в каждой по 4–5 боевиков), атаковавшие парламент и мавзолей, ликвидированы полностью. Но иранские спецслужбы заявили о третьей группе диверсантов, членов которой удалось задержать до осуществления ими другой атаки. Поэтому зацепки у следствия остаются, и, по всей видимости, первые допросы участников обезвреженной группы указали на их внутрииранский след и выступление от имени ДАИШ.
Таким образом, многое, если не всё, стало сводиться к деятельности так называемых «спящих ячеек» местного характера, а не проникших в Тегеран извне диверсионных групп. Видимо, так оно и есть, но «пробуждение» и само формирование «спящих ячеек» в Иране не обязательно должно ограничиваться деятельностью лишь одной внешней силы. Выбранное для атак время ставит два вопроса. Или в «халифате» сидят прозорливые стратеги, чётко уловившие нынешний «нерв» геополитического противостояния Израиля и Саудовской Аравии с Ираном, и надавившие на эту «болевую точку» в нужное время и нужных местах. Или к активации «спящих ячеек» всё же приложили руку далеко не только стратеги ИГ.
Организаторы нападений приоритетом ставили демонстрацию уязвимости Ирана к угрозам извне. Символы такой уязвимости были подобраны с особой тщательностью и содержали в себе большие подтекстовые смыслы. Когда «дикая акция» проводится в мавзолее имама Хомейни — это не столько теракт, сколько геополитический вызов. ДАИШ сейчас явно не в той форме, чтобы в одиночку проводить подобные диверсии с таким изощрённо подобранным набором целей. Тогда кто, если не ИГ или не только оно?
В регионе есть лишь две мощные разведки, которые могли быть сопричастны случившемуся в Тегеране. Это израильская «Моссад» и саудовская Служба общей разведки (GIP). Их главным партнёром во всём, что касается сдерживания и ослабления Ирана, выступает американское ЦРУ. К текущему этапу совокупный «диверсионный потенциал» указанных спецслужб на иранском направлении достиг исторического максимума. ДАИШ для них — это инструмент, объект манипуляции, наконец, прикрытие. Иранские граждане — исполнители терактов могли и не догадываться, что их «ведут» не игиловские стратеги, а оперативники указанных разведок.
Как-то уже подзабылось, что серия физических устранений иранских ядерщиков в Тегеране, которая имела место до заключения ядерного соглашения шести мировых держав с ИРИ, так и осталась во многом не раскрытой. Ведь это тоже были диверсии, пусть и точечного свойства, но требующие не менее тщательной подготовки и, конечно, доведённой до филигранного уровня агентурной разведки внутри Ирана. У кого-то разве были тогда сомнения, какие спецслужбы региона стоят на атаками мотоциклистов в Тегеране? В таком случае, следует ли с ходу отметать версию о проявившейся 7 июня результативности нескольких лет подготовки разведками Израиля, Саудовской Аравии и США «диких акций» в Тегеране?
В Иране на этот счёт, как можно понять, мнения силовых ведомств страны разделились. Руководство Корпуса стражей Исламской революции (КСИР) сразу указало на США, Саудовскую Аравию и «сионистский режим» (Израиль), как на «входновителей и организаторов» терактов (кстати, именно спецназ КСИР — отряд сил быстрого реагирования «Саберин» — ликвидировал боевиков диверсионной группы, проникшей в парламент). Об этом предельно ясно заявило второе лицо в КСИР, бригадный генерал Хосейн Салами, назвав теракт совместным американо-израильско-саудовским проектом. В Высшем совете национальной безопасности и министерстве разведки Ирана рекомендовали не спешить с выводами, при этом акцентируя тот факт, что исполнителями терактов были иранские граждане «из нескольких провинций страны».
Позиция КСИР понятна. Корпус находится в прямом подчинении верховного руководителя (разбара) ИРИ аятоллы Али Хаменеи. Духовный лидер Исламской Республики в минувшую пятницу пока ограничился лишь следующей, несколько двусмысленной, констатацией: теракты в Тегеране добавили иранскому народу ненависти к США и Саудовской Аравии. Что интересно, о «сионистском режиме» аятолла Хаменеи не упомянул. Впрочем, что не сказал рахбар, за него сделал КСИР, бойцы и командиры которого участвуют в контртеррористических миссиях в Ираке и Сирии.
Диверсии в Тегеране подчеркнули реальность нынешнего противостояния Ирана с указанными государствами, его непримиримыми геополитическими соперниками на Ближнем Востоке. Согласно ей, основная борьба, пусть и невидимая для широкой общественности, разворачивается между спецслужбами Ирана на одной стороне и США, Израиля и Саудовской Аравии — на другой. «Наконечником» этой борьбы выступают соответственно КСИР и указанные выше три внешние разведки, задающие тон на всём ближневосточном пространстве. Счёт в этой борьбе, учитывая мощный совокупный потенциал ЦРУ, «Моссада» и GIP, очевидно, в пользу противников КСИР. После терактов в Тегеране этот результат стал ещё более выраженным.
Американская, израильская и саудовская разведки находятся на переднем плане решения задач, которые перед ним поставили их политические руководства. Прежде всего, к настоящему моменту назрела необходимость продемонстрировать слабые места Ирана, его негарантированность от террористических угроз. Считалось, что в этом плане Иран практически неуязвим, учитывая шиитскую природу страны, а значит минимальные возможности суннитских радикалов создавать «спящие ячейки» внутри ИРИ. Три разведки должны были развеять этот «миф», и 7 июня им это в целом удалось. У Ирана есть, к примеру, арабонаселённая провинция Хузестан. Здесь можно «развернуться» не только вербовщикам ИГ, но и агентурным разведкам «ближневосточного триумвирата».
Далее ставится задача ограничить проникновение Ирана на стратегическую глубину региональных процессов, затрагивающих жизненно важные интересы «ближневосточного триумвирата». Тегеран по нарастающей доставляет Вашингтону, Тель-Авиву и Эр-Рияду массу хлопот в Ираке, Сирии, Йемене и Ливане. Проиранское шиитское ополчение Ирака «Хашд аль-Шааби» взяло под контроль обширный участок иракско-сирийской границы. Вдоль сирийско-иорданской и сирийско-ливанской границы также заметна активизация ориентирующихся на Тегеран проправительственных группировок.
Иран со своим вездесущим КСИР стал вторгаться даже в зону непосредственного влияния крупнейшей арабской монархии Персидского залива — в отношения семьи Аль-Сауд с другими правящими династиями этого субрегиона. В Бахрейне наметились предпосылки «шиитской весны». Катар принялся интриговать с Ираном в пику своим арабским соседям в Заливе. С этим надо было что-то делать, причём в экстренном порядке, не смущаясь самых жёстких шагов.
Напомним, 5 июня разгорелся беспрецедентный по своей остроте кризис вокруг Катара, которого его арабские партнёры подвергли изощрённой «порке». Такие категории, как «изоляция», «блокада», «эмбарго», годами находящиеся в лексиконе арабов Залива по отношению к Ирану, были в одночасье развёрнуты против Катара. Был ли злополучный телефонный разговор эмира Катара Тамима бин Хамада аль-Тани с президентом Ирана Хасаном Роухани, переполнивший чашу терпения Саудовской Аравии, или нет — уже не суть важно. Главное, что через 48 часов после разрыва дипломатических отношений с Дохой и установления против неё фактически тотальной блокады, в Тегеране произошло ещё одно беспрецедентное событие в виде двойного теракта.
В этой связи считаем необходимым напомнить о знаковом эпизоде в те 48 часов. Вечером 5 июня Иран вместе с Турцией и Ираком предложил созыв заседания Организации исламского сотрудничества, в рамках которой можно было бы урегулировать межарабский кризис. Перед этим Тегеран инициировал проведение трёхсторонней встречи представителей Ирана, Ирака и Турции в Багдаде. Такой поворот только раззадорил геополитических противников Исламской Республики, публично указавших на неприемлемость для них обращения Катара за помощью и поддержкой к неарабским странам. Среди них имелась в виду и Турция, но острие гнева Эр-Рияда было обращено к перспективе вовлечения Тегерана в «разборки» между арабами Залива.
Интрига с миротворческим предложением Ирана длилась недолго. После терактов 7 июня о ней просто забыли. Отсюда ещё один результат «дикой акции» в Тегеране, ради которого врагам Ирана стоило активировать «спящие ячейки».
На передовой жёсткого схлёстывания Ирана с «ближневосточным триумвиратом» не только КСИР и противостоящие ему внешние разведки. У этой, далёкой от своей развязки истории есть и свои «герои» в личном качестве. Многие в эти дни говорят о присущем всем республиканским администрациям в Белом доме прямолинейности действий на Ближнем Востоке. Так оно и есть, с этим спорить нет никаких оснований. Но администрация Дональда Трампа довела эту «прямолинейность» до своего исторического максимума не только в силу стечения геополитических обстоятельств. Принимающими политические решения или очень близко стоящими к этому лицами в США и Саудовской Аравии стали молодые люди с установкой «дейстовать и ещё раз действовать». История свела 31-летнего саудовского вице-кронпринца Мухаммеда бин Салмана (сын короля Салмана ибн Абдул-Азиза аль-Сауда) и 36-летнего зятя американского президента, которого в Вашингтоне называют «секретарём по всем вопросам», Джареда Кушнера. Энергию молодых людей, большей частью обращённой против Ирана, дополняет стремление не менее энергичного руководства израильской «Моссад» раз и навсегда «поставить Иран на место».
Если к этому добавить последние изменения в иерархии ЦРУ на иранском направлении, то активно враждебный настрой по отношению к Ирану принимает завершённый характер. В первых числах июня «иранское досье» в ЦРУ попало в руки просто легендарной личности под, видимо, вымышленным именем Майкл Д’Андре (он же «гробовщик», он же «аятолла Майк», он же «тёмный принц», он же «Роджер»). Ходячая легенда ЦРУ (кстати, «Роджер» стал сотрудником американской внешней разведки в 1979 году, когда в Иране произошла Исламская революция), до этого возглавляла Контртеррористический центр «Лэнгли». А кто, как не шефы американских служб «антитеррор», да ещё с такой богатой антииранской биографией в системе ЦРУ, лучше всех разбираются и в хитросплетениях вокруг «спящих ячеек», и в том, когда именно целесообразна их расконсервация.
Дебют «Роджера» на новом посту состоялся 7 июня. Его «успех» готовы разделить молодые люди у власти в США и во власти в Саудовской Аравии. Промежуточный итог неутешителен. Разговор на языке диверсий раскаляет и без того взрывоопасную ситуацию до критических уровней. Иран обязательно ответит в случае подтверждения версии КСИР о совместном следе американцев, израильтян и саудовцев в «незначительном» инциденте 7 июня. А значит возростает риск региональной войны, о которой с повышенной тревогой заговорили в Европе и на Ближнем Востоке.
Ближневосточная редакция «NOVOSTI-DNY.Ru»
