5 августа 2019 21:28 В Калининградской области накануне прошло редкое для региона военно-историческое событие — фестиваль «Гумбинненский прорыв», посвящённый победе Русской армии над германцами в годы Первой мировой войны. Редкое, потому что популяризация славных страниц русской истории в восточно-прусском прошлом Калининградской области, к сожалению, сегодня не является приоритетом чиновников от культуры, всё больше заточенных либо на пропагандировании немецкого пласта, либо игнорировании «русского следа». А если власти и озадачиваются последним, то весьма карикатурно. С подробностями — корреспондент «NOVOSTI-DNY.Ru» из российского эксклава. Гумбинненское сражение воссоздали энтузиасты на востоке Калининградской области — у посёлка Совхозное (Маттишкемен до 1946 года), где 105 лет назад произошёл ключевой эпизод битвы — русская пехота разбила 17-й германский корпус генерала Августа фон Макензена. Германцы, беспорядочно отступая, потеряли 8000 солдат и двести офицеров. «Вам безумно повезло, — обращается к зрителям „Гумбинненского прорыва“ президент Санкт-Петербургского военно-исторического общества, доктор исторических наук Алексей Аранович, выступивший на фестивале в качестве ведущего. — Именно здесь, на этом поле, рядом с этим маленьким озерцом, происходили события, которые перевернули мир». Германцев сыграли польские реконструкторы. Благодаря российским электронным бесплатным визам, их приехало целых пятнадцать человек. Перед реконструкцией боя епископ Черняховский и Славский Николай освятил закладной камень на месте будущей часовни-памятника в честь русских героев, павших на Гумбинненском поле. Битва при Гумбиннене — это не только первое сражение на восточном фронте Первой мировой войны, но и первая победа Русской императорской армии. Британский премьер Уинстон Черчилль, которого трудно уличить в симпатии к нашей стране, писал Иосифу Сталину в 1944 году: «Земля этой части Восточной Пруссии обагрена русской кровью, щедро пролитой за общее дело. Здесь русские войска, наступая в августе 1914 года и выиграв сражение под Гумбинненом и другие битвы, своим наступлением и в ущерб собственной мобилизации заставили немцев снять два армейских корпуса, наступавших на Париж, что сыграло существенную роль в победе на Марне. Поэтому мне казалось, что русские имеют историческую и хорошо обоснованную претензию на эту немецкую территорию». (Цитата из издания «Переписка Председателя Совета Министров СССР с Президентами США и Премьер-министрами Великобритании во время Великой отечественной войны 1941–1945 гг. М., 1958».) Знаменитый маршал Франции Фердинанд Фош так оценил значение Гумбинненской битвы: «Если Франция не стёрта с лица земли, то этим, прежде всего, мы обязаны России». Но в Калининграде, похоже, решили поспорить с Черчиллем. На днях на совете по культуре при губернаторе Калининградской области Антоне Алиханове профессор БФУ им. Канта Геннадий Кретинин неожиданно заявил, что «надо пересматривать концепцию отношения к Гумбинненскому сражению». «Мы не спасали Париж», — сказал Кретинин. Эта фраза вызвала взрыв возмущения у реконструкторов, которые спасают от беспамятства русскую историю в Калининградской области без копейки из областного бюджета. Организатор «Гумбинненского прорыва» Михаил Черенков, возглавляющий калининградский филиал Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИиК), за столь вольное обращение к истории назвал Кретинина «открытым врагом России», который «пытается испоганить нашу историю». «Это открытый враг России, стремящийся умалить наши заслуги, признанные современниками, включая маршала Франции Фоша. Именно Фош видел „Чудо на Марне“ изнутри, и признавал, что судьба Франция висела на волоске в гигантской схватке. И лишь отсутствие резервов у немцев совершило это чудо. Именно эти резервы оттянули на себя в Восточную Пруссию русские. К такому же выводу пришли сразу и после многие немецкие генералы, немногие оставили после себя цитаты, но цитаты в сети есть. Поэтому Кретинин намеренно лжет. Россия спасала не только Францию, но и саму себя, сохраняя у немцев второй фронт. Не будь его, трудно представить, где бы оказалась немецкая машина в 1915 году. Вполне возможно, что под Москвой, как в 1941 году. Просто, спасая себя, она спасала свой союз с Францией и саму Францию. И спасла», — сказал Черенков. Мысль о «германцах под Москвой в 1915 году» развил гость «Гумбинненского прорыва» из Москвы, генерал СВР запаса Леонид Решетников, руководивший Российским институтом стратегических исследований в 2009—2017 гг.: «Как известно, Гумбинненское поле — единственное место в России, где были бои Первой мировой войны. Но зададимся простым вопросом — почему в России больше нет мест сражений Первой мировой? А ответ один — да потому что наши солдаты не пустили врага на территорию Отечества! Да, есть места сражений в Западной Украине, на границе с Белоруссией, но на территории России — нет. Есть только могилы умерших в госпиталях. Представляете — была мировая война и какой великий подвиг совершила Российская императорская армия, что противник не смог вторгнуться вглубь нашей страны. Гумбинненское поле — это уникальное место, которое должны стать местом поклонения подвигу русского солдата для всей России». В чём же причина чиновничьего умаления победы при Гумбиннене? И не кажется ли странным и удивительным, что, несмотря на масштабные мероприятия, которые были проведены в нашей стране к 100-летию начала Первой мировой войны, до сих пор уникальное историческое место в России не только позабыто, но те общественники, кто пытается его благоустроить, оказываются под внушительным давлением? Дело, по всей видимости, вот в чём. В 2012 году энтузиасты из регионального отделения ВООПИиК создали военно-исторический фестиваль, призванный привлекать людей на поле Гумбинненского сражения, но они столкнулись с тем, что через год чиновники взяли их идею, организационные наработки и создали такой же фестиваль, только в 20 км от места реальных боёв. Мало того, этот правительственный фестиваль посвящается то Великой Отечественной войне, то событиям 1917 года, а в этом году на нём планируют показать события Галицийской битвы 1914 года, которые происходили в 400 км от современной Калининградской области. Каждый год на него выделяются десятки миллионов рублей, а поле сражения, находящееся совсем рядом, вместе с могилами наших солдат, остаётся заброшенным. Неужели горстка энтузиастов-общественников, проводя параллельную реконструкцию Гумбинненского сражения, настолько мешает чиновникам спокойно осваивать средства на их идее? Или же общественники оказались на передовой самой настоящей исторической войны? Уже без всяких реконструкций. Не хочется думать самое крамольное, но после «Мы не спасали Париж» весьма логично строится версия о сознательном вытравливании русской исторической памяти на территории российского эксклава, который уже имеет тенденцию дрейфовать в сторону Запада. Судите сами, с 2014 года правительство Калининградской области и муниципалитеты не благоустроили ни одного воинского мемориала на поле Гумбинненского сражения. Зато с 2015 года учёные БФУ им. Канта со скрупулёзностью, достойной лучшего применения, методично ставят под сомнение символ русской воинской славы — победу при Гумбиннене. Достаточно найти в интернете научные работы кандидата исторических наук, доцента БФУ им. Канта Ильи Дементьева, направленные на опровержение цитат Черчилля и Фоша о Гумбинненской битве. Где-то мы уже это проходили. Например, при попытке развенчать подвиг «28 панфиловцев». Кажется, именно про таких сказал министр культуры России Владимир Мединский: «Люди, которые это делают, — мрази конченые». Андрей Выползов, Калининград