✔ Тайны каспийского стекла: «маски-шоу» на крупнейшем заводе Дагестана - «Большой Кавказ»
ПОХОЖИЕ
Сообщение о задержании руководителей Каспийского завода листового стекла (КЗЛС) было тем более неожиданным, что всего неделю назад в ходе IX Российско-азербайджанского межрегионального форума в Баку предприятие подписало крупное соглашение о поставке в Азербайджан продукции на $ 5 млн. Ранее также сообщалось, что по итогам первого полугодия завод вновь перевыполнил основные производственные показатели.
Для Дагестана КЗЛС всегда был, как принято говорить, знаковым проектом, пережившим уже трех руководителей республики. Заявлен он был на инвестиционном форуме в Сочи в 2008 году — тогда Дагестан возглавлял Муху Алиев, строили завод при его преемнике Магомедсаламе Магомедове, а открывали в конце 2013 года при Рамазане Абдулатипове. Но практически сразу завод, строившийся на валютные кредиты Внешэкономбанка, столкнулся с критическими проблемами. Девальвация рубля в конце 2014 года резко увеличила объем его обязательств, и через несколько месяцев КЗЛС был вынужден подать на техническое банкротство, хотя работа предприятия не прекращалась. Эта процедура продолжается и по сей день — помимо управляющего директора, у завода имеется внешний управляющий.
С самого начала проект КЗЛС ассоциировался с именем миллиардера Сулеймана Керимова, который десять лет назад сделал шаг в большую дагестанскую политику, в 2008 году став сенатором от Дагестана. Стекольный завод рассматривался как его вклад в модернизацию экономики родной республики и по всем меркам таковым и являлся. За почти три десятилетия после распада СССР в Дагестане не было реализовано ни одного сопоставимого по объему инвестиций (10,5 млрд рублей) проекта. За первые четыре года работы КЗЛС стал самым крупным промышленным предприятием республики, в прошлом году его выручка достигла 3,3 млрд рублей. Но если судить по совокупным финансовым результатам прошлого года, то текущая ситуация на КЗЛС напоминает известный парадокс красной королевы: чтобы оставаться на одном месте, нужно бежать как можно быстрее.
С одной стороны, у КЗЛС очень быстро растут доходы: начиная с 2014 года выручка завода выросла в 3,5 раза, а последние два года он завершил с валовой прибылью (более 1 млрд рублей по итогам 2017 года). Во многом этому способствуют экспортные поставки, дающие предприятию приток валютной выручки — продукция поставляется в Азербайджан, Грузию, Казахстан, Узбекистан, Украину, Турцию, Польшу, Болгарию, в этом году начались отгрузки в Албанию, Литву, Грецию и Румынию.
С другой стороны, предприятию нужно обслуживать крупные кредиты, а долговая нагрузка по-прежнему остается очень высокой. По данным системы «СПАРК-Интерфакс», по итогам прошлого года КЗЛС имел более 17 млрд рублей краткосрочных заемных обязательств и проценты к уплате более чем на 1,3 млрд рублей. В результате каждый из четырех лет работы предприятие заканчивало с крупным чистым убытком, и на конец прошлого года объем непокрытого убытка превысил 11,6 млрд рублей. Тем не менее, процесс расчета с кредиторами постепенно шел. В начале сентября КЗЛС сообщил, что за два года погасил порядка 70% незалоговой задолженности на общую сумму более 2 млрд рублей.
Несмотря на продолжающуюся процедуру банкротства, перспективы КЗЛС оценивались весьма оптимистично. В декабре прошлого года внешний управляющий завода Евгения Синякина заявляла, что КЗЛС — это исключительный случай вообще по России, когда предприятие под внешним управлением по банкротству выплачивает долги кредиторам. Как правило, по ее словам, в аналогичных случаях предприятие либо выплачивает долг по завершению управления, либо банкротится окончательно.
«Как следует из открытых источников, в настоящее время в отношении должника введена процедура банкротства — внешнее управление сроком до 22 января 2019 года, — комментирует руководитель московской юридической компании Mitra Law Firm Сослан Каиров. — Учитывая то, что целью введения внешнего управления является восстановление платежеспособности должника путем передачи полномочий по управлению должником внешнему управляющему, прекращение хозяйственной деятельности в ходе внешнего управления не соответствует цели данной процедуры. Однако планом внешнего управления могут быть предусмотрены такие меры по восстановлению платежеспособности должника, как закрытие нерентабельных производств или перепрофилирование производства. Какой план внешнего управления утвержден собранием кредиторов КЗЛС, мне не известно. Однако если планом предусмотрена продажа предприятия должника, а остановка производства может нанести непоправимый урон их основным средствам, то продолжение деятельности является вполне объяснимым явлением, несмотря на то, что предприятие функционирует и продолжает накапливать долги».
Подобная практика — предприятие находится в стадии под банкротством, но продолжает работать — достаточно распространена. Технологический процесс производства стекла не предполагает остановку печи — в этом случае восстановить ее будет чрезвычайно затратно.
«Самое главное, что предприятие работает, генерирует прибыль и производит качественную продукцию. Но процедура банкротства слишком затянулась, и рано или поздно интерес правоохранительных органов к ситуации на заводе должен был проявиться», — говорит источник «NOVOSTI-DNY.Ru», знакомый с ситуацией на КЗЛС. По его словам, задержанные Игорь Кремер и Анвар Фахрутдинов имели право последней подписи, но вопросами финансов не занимались. Поэтому они могли быть просто исполнителями, которые делали то, что им говорили совсем другие люди. «Это составная часть процесса банкротства. Сейчас, возможно, всплыли какие-то ранее не известные факты», — говорит источник о задержании топ-менеджеров.? читать продолжение новости ?
В пользу версии о том, что Кремер и Фахрутдинов могли быть разменными фигурами в более крупной игре говорит и то, что никаких сведений о биографии Игоря Кремера до его появления на КЗЛС в качестве генерального директора в сентябре 2014 года нет. По некоторым сведениям, он является выходцем с Западной Украины и прежде в стекольной отрасли не работал. В связи с этим предполагаемый «украинский след» в последних событиях вокруг завода, возможно, не случаен. Вообще в ходе продолжающейся в Дагестане анткоррупционной кампании обнаружилось, что связи этой республики с Украиной были налажены довольно крепкие. Например, утверждалось, что бывший министр образования Дагестана Шахабас Шахов незадолго до ареста был замечен в Киеве. На Украине же, по данным дагестанских СМИ, скрывается и руководитель республиканского бюро медико-социальной экспертизы, депутат Народного собрания Дагестана Магомед Махачев, одна из ключевых фигур антикоррупционной кампании. Возбужденные против него уголовные дела повлекли задержания ряда других чиновников, включая депутата дагестанского парламента Раджаба Абдулатипова, родного брата Рамазана Абдулатипова.
Также стоит напомнить, что не так давно у Внешэкономбанка сменился председатель. С мая этого года эту должность занимает бывший первый вице-премьер правительства РФ Игорь Шувалов (известный среди прочего своими хорошими отношениями с Сулейманом Керимовым). Вскоре после его назначения появились первые признаки того, что ВЭБ начал активно работать с проблемными заемщиками. Несколько недель назад стало известно, о требованиях Внешэкономбанка по погашению крупных кредитов к компании «Евродон» из Ростовской области, одному из российских лидеров в производстве мяса индейки и утки. В 2016 году, когда «Евродон» оказался перед угрозой недружественного поглощения, выяснилось, что значительная доля в компании была уступлена ее основным владельцем Вадимом Ванеевым некой офшорной компании в момент переговоров о предоставлении кредитов Внешэкономбанком. В дальнейшем Ванееву пришлось передать контролирующие доли в компании уже самому ВЭБу и его дочерней структуре «ВЭБ-Лизинг». В открытом письме, с которым бизнесмен недавно обратился к общественности, он заявляет о попытке рейдерского захвата: «Руководство Внешэкономбанка, не выполнив свои обязательства по предоставлению кредита, уже требует 100% возврата денег и грозится отобрать производство. Подобные попытки уже предпринимались, но сейчас их действия переходят все границы: идет травля в СМИ, дискредитация, распространяется клевета, готовятся диверсии. Все предпринимаемые банком действия — незаконны».
Вскоре после того, как на дагестанском заводе было введено внешнее управление, появились первые признаки того, что за этот актив идет серьезная подковерная борьба. Осенью 2016 года был уволен исполнительный директор КЗЛС Абакар Мудунов, стоявший у истоков проекта, а затем появилась информация о том, что Сулейман Керимов продал свою долю в предприятии. Официально она подтверждена не была, а номинальными собственниками КЗЛС выступали две офшорных структуры — Geodar Тrading Ltd и Truck Provider Service Ltd. В интервью двухлетней давности управляющий директор КЗЛС Игорь Кремер говорил, что владельцев завода является давний партнер Керимова — бизнесмен Джабраил Шихалиев, однако именно при поддержке Керимова КЗЛС смог получить кредиты коммерческих банков, необходимые для запуска предприятия и обеспечения его оборотными средствами. Но затем стало известно, что Федеральная антимонопольная служба удовлетворяла ходатайство Внешэкономбанка о приобретении 100% голосующих акций АО «Каспийский завод листового стекла» (КЗЛС). В одном из последних официальных пресс-релизов завода утверждалось, что его основным акционером является государственная корпорация «Внешэкономбанк».
Первым внешним управляющим завода был назначен москвич Валентин Гаран, но он быстро пришелся коллективу КЗЛС не ко двору. «Спустя три месяца после введения внешнего наблюдения можно констатировать, что намерения руководства завода и внешнего управляющего далеки от целей, установленных законом. Все действия г-на Гарана дают основания сомневаться в том, что ему интересна судьба завода и он желает вывести предприятие из кризиса. Текущее состояние управления предприятием — безразличие, попустительство, бесхозяйственность и недобросовестность лиц, которым доверено это управление», — писали два года назад сотрудники КЗЛС руководству ВЭБа, отмечая, что Гаран редко бывает на предприятии, и каждый его приезд «сопровождается посиделками в ресторане, а встречи и проводы управляющего организуются только через ВИП-зал аэропорта». Не обошлось и без критических стрел в адрес Игоря Кремера, который, как утверждали авторы письма, «не стесняясь, за счет предприятия компенсирует себе „командировочные расходы“. Счета на такие расходы предъявляются для компенсации в бухгалтерию завода».
Летом прошлого года на заводе появился новый внешний управляющий — Евгения Синякина, фигура весьма известная в мире слияний и поглощений. В частности, она была конкурсным управляющим Воронежского керамического завода, некогда входившего в группу UniTile бизнесмена Лазаря Шаулова, активы которой были поглощены холдингом А1 — инвестиционным подразделением «Альфа-групп». Этот же холдинг в 2016 году претендовал и на долю в «Евродоне», но Вадиму Ванееву удалось отбиться, подключив своего миноритарного партнера в компании — дирижера Валерия Гергиева.
Ситуация вокруг КЗЛС, безусловно, требует повышенного внимания главы Дагестана Владимира Васильева и премьер-министра Антона Здунова. Ситуация в экономике республики плачевна, а крупные предприятия, выпускающие конкурентоспособную продукцию, можно пересчитать по пальцам. К тому же на КЗЛС до сих пор не решен вопрос с собственной сырьевой базой, несмотря на то, что песка для производства стекла в Дагестане хоть отбавляй. Уже давно говорится о том, что на базе предприятия необходимо создавать целый стекольный кластер, включающий горно-обогатительный комбинат, но дальше обсуждений и «дорожных карт» эти инициативы пока не продвинулись. «Тем, кто инициировал банкротство завода, его развитие было неинтересно», — резюмирует источник, близкий к предприятию.
Северо-Кавказская редакция «NOVOSTI-DNY.Ru»
