✔ Горизонт планирования — 2030: США готовятся к наступательной ядерной войне - «Ближний Восток»
ПОХОЖИЕ
Спектр аргументов и аргуметирующих противоречив и разнообразен. Первая группа утверждает, что США не выйдут из ДРСМД. Вторая группа, особенно убедительная, апеллирует к личным качествам Трампа, жаждущего разорвать все ограничивающие США договоры… для того, чтобы их разорвать.
Третья группа, более «продвинутая», доказывает, что размещение ракет средней дальности в Европе — это риторика.
Александр Халдей, «эксперт по переговорам, медиатор, преподаватель, бизнес-тренер, блогер и публицист»: «Кажется, элиты обезумели и готовы умереть сами, чтобы только убить противников. На самом деле, разумеется, эта риторика остается риторикой, средством политического давления на соперников… США понимают такую перспективу и войну реально не начнут. Однако поторговаться за новые условия мира они смогут. А чтобы торг шёл более гладко, цены повысят в три раза и начнут сильную рекламную кампанию. Частью которой являются объявления на весь мир о том, что американские солдаты готовы морально начать драку. Задача — запугать и надавить. Вдруг получится!.. За мир во всём мире, пока в России и Китае есть стратегические ядерные силы, можно быть спокойным».
Этим же аргументом г-н Халдей несколько ранее уязвлял скрытую пятую колонну, утверждавшую, что размещение вооружений и средств наблюдения США на Украине несет угрозу РФ.
Четвертая группа, фактически вслед за Болтоном, утверждает, что выход США из ДРСМД носит «вынужденный» и сугубо антикитайский характер. При этом болтоновская риторика на тему «РСД США как ответ на РСД КНР», очень осторожно выражаясь, грешит натяжками. Решительно неясно, каким образом размещение американских ракет средней дальности в Японии, Южной Корее или на Тайване сможет снизить угрозу со стороны китайских ракет того же класса. Мобильные и компактные установки «трейлерного образца» взаимно неуязвимы. В то же время, тотальный, а не только локально-европейский запрет РСМД являлся констатацией того факта, что для их межрегиональной переброски, в том числе скрытной, не существует никаких препятствий. Иными словами, «антикитайские» ракеты могут быстро и более чем успешно стать антироссийскими и наоборот.
Впрочем, неразмещения «антикитайских» ракет в Восточной Европе никто в Вашингтоне не обещает и обещать не собирается. Трудно не заметить, (несмотря на то, что некоторым это все равно удается) что стратегия давления на Москву является в США почтенным мейнстримом, причем отнюдь не с трамповских времен. Иными словами, неразмещение РСД в Европе будет эксцессом, а принявший такое решение обязательно будет переведен в разряд нерукопожатых агентов Путина.
Зачастую аргументы комбинируются и дополняются незаурядными военно-техническими открытиями авторов.
Эталонный образец можно обнаружить, например, в интервью ведущего научного сотрудника Центра исследований проблем безопасности РАН Константина Блохина.
Аргумент № 1: Мы уже победили, потому, что у нас есть аэробаллистические ракеты, способные потопить… авианосец. Вопрос о том, какое влияние авианосцы оказывают на подлетное время наземных ракет средней дальности и как аэробаллистическая ракета с начальной (а никак не конечной и даже не средней) скоростью 10 М внезапно превратилась в ультимативное противокорабельное оружие, а не очередной этап развития хорошо известных средств, остается за кадром.
«Мне так кажется, что мы (как это ни парадоксально звучит) отчасти эту гонку вооружений, на само деле, уже выиграли. Выиграли заочно, не успев в нее втянуться. Поскольку наши прорывы в области гиперзвукового оружия, по сути, во многом нивелируют миллиардные затраты американцев на ВПК. Простой пример. Средняя стоимость одного американского авианосца варьируется от 10 до 15 млрд. долларов. Колоссальная сумма. При этом гиперзвуковая ракета, которая со стопроцентной гарантией уничтожает этот авианосец, стоит если не в тысячи, то в сотни раз дешевле. И их нужно, максимум, две, чтобы уничтожить такой авианосец — если не первая, то вторая это сделает точно.
В условиях полицентричного мира, усиливающейся конкуренции великих держав, эти авианосцы являются уже плавучими сверхдорогими гробами для американских солдат".
Действительно, исчерпывающий аргумент в борьбе с нашим Генштабом, преступно протащившим в госпрограмму вооружений проектирование подобных устаревших и никому не нужных кораблей.
Аргумент № 2. Угрозы нападения на РФ не существует.
«Сейчас какая-то масштабная война России с Америкой мне кажется маловероятной. Штаты готовы воевать против нас лишь при условии абсолютного технологического преимущества. При условии, что они обязательно выиграют эту войну. Но такой уверенности у американцев нет даже в отношении Северной Кореи. Они в отношении Ирана уже сорок лет говорят о вторжении — т. е. тоже нет уверенности, что выиграют. Поэтому и после выхода из ДРСМД, я думаю, вряд ли в Вашингтоне всерьез будут разыгрывать сценарий нападения на Россию».
Отсюда видно, что членство в РАН акад. Фоменко отнюдь не было случайностью. Не подлежит никакому сомнению, что в 1914-м Германия не могла объявить войну России — ведь она сорок восемь лет не нападала на Данию, несмотря на вполне напряженные отношения (германская угроза и «задача сохранения нации» всерьез занимала Копенгаген).
Аргумент № 3, болтоновско-китайский.
Равным образом, ознакомившись с творчеством Александра Запольскиса, мы видим ряд неопровержимых аргументов в пользу ничтожности ДРСМД.
Аргумент № 1 «Без его запретов Соединенные Штаты могли бы разработать системы сухопутного базирования, способные использовать любую траекторию (баллистическую, небаллистическую или формируемую) для прорыва к цели. Они остро необходимы вооруженным силам страны для закрытия существующего разрыва в диапазоне ударных возможностей. Имеющиеся конвенционные средства не обеспечивают поражения ключевых целей на необходимую сегодня дальность. За пределом 1000–1500 километров находится пустота, применение СЯС по которой еще слишком чрезмерно, прорыв туда силами авиации чреват недопустимо высокими потерями, а другие инструменты отсутствуют».
Иными словами, а) у США нет ракет с дальностью свыше 1,5 тыс. км из-за ДРСМД б) ракеты большей дальности необходимы им для размещения неядерных боеголовок.
Аргумент № 2 Единственное, что отличает РСД наземного базирования от разрешенных морских и авиационных — цена, а цель выхода из ДРСМД — экономия. «В целом, авторов документа понять можно вполне. Сухопутные системы стоят много дешевле морских, как на этапе строительства, так и в течение последующей эксплуатации. Например, для запуска какого-нибудь „Томагавка“ необходимо иметь не только саму ракету и ее пусковую установку, чаще всего представляющую собой довольно простой контейнер, но также требует построить и оснастить целый корабль, где цена ракеты составит от силы 3–5% общей сметы… Учитывая намечающиеся проблемы с военным бюджетом, командование начало задумываться о способах экономии средств». Отсюда видно, что главным противником гонки вооружений был Рональд Рейган.? читать продолжение новости ?
Попробуем отвлечься от потока экспертных озарений. Итак, что представляет собой обсуждаемый договор? Практически он предусматривал уничтожение и запрет на разработку и испытания ракет наземного базирования с максимальной дальностью от 500 до 5500 км. В отношении морских и авиационных ракет такого ограничения не существует. Как нетрудно заметить, на вооружении России и США благополучно стоят «неназемные» ракеты с дальностями, попадающими в «запретный» промежуток. При этом речь именно о максимальной дальности: между тем, ракеты межконтинентальной дальности могут запускаться на меньшее расстояние — так, для «Трайдента» минимальная дальность пуска составляет 2300 км. Американская озабоченность по поводу отсутствия «инструментов» с дальностью свыше пресловутых 1500 км (уже втрое превышающей договорные ограничения) связана с ДРСМД исключительно в сознании г-на Запольскиса.
В чем причина такого исключительного внимания именно к наземным ракетам? Их развертывание действительно дешевле, хотя «калькуляция» Запольскиса, сравнивающая цену ракет, с ценой корабля, на 90% не имеющей никакого отношения к обеспечению пуска «Томагавков» по наземным целям, попросту абсурдна. Однако их ключевые опции отнюдь не в этом.
Подготовку к массированному пуску авиационных и морских КР и сам пуск достаточно сложно скрыть. Их носители и любая их активность отслеживаются. Напротив, наземные ракеты средней дальности, как крылатые, так и баллистические, имеют вполне компактные размеры; пуски наземных крылатых ракет отслеживаются… никак. При этом маловысотная ракета, летящая в режиме огибания рельефа — гораздо более проблемная для обнаружения цель, чем-то же, но в морском варианте. Иными словами, это оружие, почти идеально приспособленное для нанесения внезапного первого удара. ДРСМД являлся констатацией этого факта.
Выход из него, в свою очередь, весьма четко увязывается с общей системой мероприятий: наращиванием возможностей для обезоруживающего и обезглавливающего удара в комбинации с развитием ПРО, предназначенной для добивания все же стартовавших ракет.
В течение последних полутора десятков лет США независимо от колебаний «генеральной линии» и персоналий в Белом доме, предпринимали системные усилия по развитию противоракетной обороны. Между тем, все, что мы наблюдали до сих пор, являлось только первой стадией проекта. При этом «явная», основная стадия развертывания неизбежно предполагала вывод средств ПРО (кинетических перехватчиков) в космос, что должно обеспечить поражение МБР на начальных участках траектории. Система принципиально увязана с превентивным ударом — без него параметры системы приобретают малоадекватные масштабы (100 тыс. перехватчиков по расчетам 1980-х; в варианте превентивного удара считалось достаточным 4 тыс.). В мае 2017-го США испытали кинетический перехватчик CE-II Block 1 EKV, успешно перехватив межконтинентальную баллистическую ракету. В июле этого года был принят военный бюджет, предусматривающий развертывание в космосе сначала сенсоров ПРО, а на втором этапе, после 2022 года — перехватчиков. При этом количество мишеней радикально сократилось — так, парк советских/российских МБР ужался с 1398 до 286 единиц. Это предполагает необходимость развертывания 800 перехватчиков.
Как обычно, одновременно Вашингтон обвиняет Россию в милитаризации космоса — практически с тем же энтузиазмом, с каким обвинял и обвиняет в нарушении ДРСМД.
Неафишируемое наращивание возможностей для контрсилового/обезоруживающего удара началось с 2009-го (иными словами, одновременно с вручением нобелевской премии мира Обаме). Речь шла о модернизации боевых блоков «Трайдентов» (W76) для резкого расширения их возможностей по поражению высокозащищенных целей (ШПУ МБР и «стратегические» бункеры). В 2012-м была принята программа модернизации ядерных сил, включающая, например, создание малозаметной крылатой ракеты большой дальности.
С приходом Трампа подковерные действия успешно вылились в официальную смену доктрины: резкое снижение порога применения ядерного оружия и ясно озвученное намерение выйти из ДРСМД. При этом параллельно анонсируемый выход из СНВ-3 в этом случае позволяет Штатам увеличить наземную группировку ядерных сил, не урезая все остальное. Иными словами, идея о том, что выход из ДРСМД нужен американцам для того, чтобы увеличить конвенциональную группировку, абсолютно неадекватна.
Параллельно идет разработка новых вооружений. Так, в сентябре был подписан контракт на разработку малозаметной крылатой ракеты JASSM-XR с дальностью до 1600 км. Отмечу, что ядерный вариант AGM-86 и «Томагавков» с точно такими же возможностями в конвенциональном варианте, имеет дальность 2500 км.
Иными словами, Вашингтон уже откровенно (потому, что скрывать что-либо уже невозможно) готовится к ядерной войне, причем войне наступательной и отнюдь не только против Китая. Так, отвлекаясь от риторики Болтона, можно отметить, что восточноазиатский театр военных действий в принципе неоптимален для использования низковысотных крылатых ракет наземного базирования даже в первом ударе — последний, например, в большинстве случаев получится «надводным» на большом протяжении (альтернатива — только узкий и густонаселенный корейский «коридор»). Таким образом, слишком очевидных преимуществ наземного базирования по сравнению с корабельным базированием, например, на Окинаве и тем более на подводных лодках просто нет.
При этом Вашингтон располагает более чем достаточным потенциалом для массового развертывания наземных ракет средней дальности, причем как баллистических, так и крылатых. Ядерное разоружение в контексте СНВ проводилось американцами крайне своеобразно; как итог, они обладают впечатляющим количеством неразвернутых боеголовок и вполне рабочих ступеней «демонтированных» ракет.
Перевод заслуженных «Томагавков» в наземный вариант, по сути, сведется просто к производству наземных пусковых установок (ядерные боеголовки к ним составляют часть пресловутого «возвратного потенциала). Равным образом, «обрезы» «Минитмена из двух верхних ступеней давно используются в качестве мишеней для ПРО. Однако более вероятно, что США все же используют комбинацию «новые ракеты — старые, но модернизированные боеголовки». Кандидат на замену «Томагавка» вполне очевиден: это может быть сухопутная версия JASSM-XR. В качестве баллистической ракеты средней дальности может быть использована модернизированная SM-3 IIA.
При этом геополитическая ситуация изменилась. Теперь позиции РСД будут расположены не за Эльбой, а как минимум в Румынии и Польше, т. е. на дальности порядка 1100–1200 км от Москвы. Расстояние Москва-Рига 842 км. В зоне действия ракет с дальностью порядка 2,5 тыс. км окажется практически вся Европейская часть России, включая Урал.
Можно свято верить, что мы живем в неуязвимой стране, однако страусиная тактика плоха тем, что тешить себя иллюзиями мы сможем весьма недолго. Горизонт планирования США лежит где-то в 2030-х. Это действительно оптимальный для них срок — позднее Китай рискует превратиться в уже нерешаемую проблему.
Евгений Пожидаев
