✔ Время неопределённости Республики закончилось - «Антимайдан»
Руководитель ДНР Денис Пушилин о «крымском сценарии» для Донбасса, связях с Ахметовым, очередях за паспортами РФ и многом другом
Это интервью планировалось в связи с пятилетней годовщиной референдума (11 мая 2014 года) о независимости ДНР. Но встреча откладывалась – вышел указ Путина об упрощённом получении российского гражданства для жителей ЛДНР. «У Дениса Владимировича столько работы навалилось, вы не представляете», – извинялась одна из помощниц Пушилина. И только в конце мая последовало приглашение в резиденцию главы республики на бульваре Пушкина. Пушилин одет демократично – белая рубашка без галстука. Улыбчивый, добродушный, интеллигентный, чётко отвечает на острые вопросы… После того как на праздновании пятилетия республики он спел песню о России (за сутки она набрала в соцсетях более миллиона просмотров), Пушилин стал у меня ассоциироваться с романтическим образом физиков-лириков 60-х годов ХХ века. А ещё он похож и на энергичного топ-менеджера.
– Каким образом пять лет назад принималось решение по формулировке вопросов для референдума? Почему не была принята формула «по крымскому сценарию»?
– Признаюсь, что формулировка содержала некоторую хитрость: вопрос был сформулирован так, что обеспечивал достаточно широкий манёвр для дальнейших действий. Конечно, крымский сценарий был для нас желанным. Но у них была автономия, нам же нужно было вначале сделать первый шаг – отгородиться от Украины, где произошёл госпереворот и все прочие неприемлемые для нас вещи, о которых сейчас всем известно.
Вопрос о воссоединении с Россией мы не могли сразу поставить именно потому, что нужно было легитимно, на основании народного волеизъявления, вначале получить самостоятельное государство, и только потом выносить на референдум вопрос о дальнейшей его судьбе.
Принималось это решение коллегиально тем составом сопредседателей штаба сопротивления, который сложился из лидеров общественных групп, движений, участвовавших в митингах «Русской весны». Но все решения мы подкрепляли мнением людей, которые тогда круглосуточно дежурили на площади перед зданием областной госадминистрации. Мы, без преувеличения, были всего лишь рупором народа.
– Как вы отнеслись тогда к высказыванию Путина о переносе референдума с 11 мая на более поздний срок? Почему не было принято это предложение?
– Уже случилась трагедия 2 мая – одесская Хатынь, после чего мы только укрепились в правильности решения о проведении референдума, отмежевания от Украины. Наблюдался такой общий порыв, что отступить было немыслимо. Скажу больше: те, кто только пытался даже рассуждать на эту тему, сразу подвергались обструкции.
Хорошо помню тот день, и что я испытывал, когда мне пришлось обнародовать перед журналистами – а их тогда было в Донецке несколько сотен из разных стран, – что референдуму быть в назначенную дату. Конечно, это решение было трудным, потому что мы очень уважительно относились к президенту России Владимиру Владимировичу Путину, с надеждой смотрели на Российскую Федерацию. Тем не менее перенести сроки референдума, с чем он к нам обращался, было совершенно невозможно. Данное решение было общим, оно было поддержано людьми на площади. Да, собственно, и небывалая явка на референдум красноречиво показала волю народа Донбасса.
– Был ли пять лет назад шанс договориться с Киевом и предотвратить полномасштабную войну?
– Логика «майдана» и тех, кто за ним стоял, я имею в виду зарубежных заказчиков сценария, не оставляла ни малейших шансов на мир. Война была их заданием для новой власти Украины, над которым последняя сразу же стала усердно работать. Не поднялась Одесса после 2 мая – начали провоцировать 9 мая мариупольчан. Уверен, заготовок было немало, в конце концов что-то бы сработало. Другое дело, что дальше пошло не по сценарию. Проведение референдума никто не мог предвидеть – ни Россия, ни Украина, ни Запад.
– Почему в нынешней политической системе ДНР не нашлось места многим ярким фигурам «Русской весны», например Ходаковскому и Губареву?
– По разным причинам, единого объяснения нет. Но мнения этих людей, которых вы упомянули, и других участников «Русской весны» в Донбассе слышны и сейчас. Все яркие личности являются таковыми вне зависимости от должностей.
– В СМИ и соцсетях нередко можно встретить суждение, что в политических и экономических процессах, происходящих в ДНР, активное участие принимает Ахметов, который недавно даже заявил, что хочет возвратиться в Донецк. Так ли это? Есть ли у вас с ним контакты?
– Контактов нет и не может быть. Последний раз я вместе с другими активистами «Русской весны» с ним общался в апреле 2014 года с целью не допустить кровопролития в Донецке.
После введения Украиной транспортной блокады предприятия Ахметова с марта 2017 года перешли под внешнее управление республики. Мы вынуждены были это сделать, чтобы не допустить социального коллапса, потому что без средств к существованию остались бы десятки тысяч семей, почти все предприятия являются градообразующими.
Ахметов весной 2014-го делал Донбасс разменной монетой в игре, так же он ведёт себя и сейчас. С уходом Порошенко он уже и на Украине мало на что влияет. Пытается шантажировать Зеленского, отключив за долги от электроэнергии украинские водопоставляющие компании. Формально он имеет на это право, но ведь это провоцирование гуманитарной катастрофы, и он сознательно идёт на этот шаг.
– Как движется процесс получения гражданства РФ жителями ДНР? В СМИ немало критики, люди жалуются на бюрократию, очереди… Проблема, что гражданство получают лица с паспортами граждан ДНР, а они имеются далеко не у всех…
– Ажиотаж есть, и он объясним. Период неопределённости для жителей республики закончился, теперь каждый стремится как можно быстрее стать гражданином России. За эту возможность мы не устаём говорить спасибо Владимиру Путину.
Подобный бум мы наблюдали, когда в 2016 году начали выдавать паспорта гражданина ДНР, потом процесс вошёл в рабочее русло. Кстати, необходимость наличия паспорта ДНР для получения гражданства России — это не проблема, а элемент безопасности. Уверен, трудности оргпериода пройдут, миграционная служба ДНР делает всё возможное, чтобы справиться с очередями.
– Многие россияне считают, что республики должны быть признаны Россией. Есть и другое мнение: признавать можно только в советских административных границах Донецкой и Луганской областей. Ваше мнение?
– Конечно, мы очень хотим признания. Конечно, очень хотелось бы в прежних границах. Хотя вряд ли этот процесс зависит от размера территории, тут дело в геополитике. Уверен, возникнет такая возможность – мгновенно получим признание. Вообще же этот вопрос нужно адресовать не мне.
– Пять лет назад с боя за донецкий аэропорт началась битва за независимость. Один из полевых командиров, который летом 2014 года пришёл в Донецк со своей бригадой, утверждал, что город к обороне готов не был, и у него создалось впечатление, что Донецк готовят к сдаче украинской армии. Это утверждение соответствовало действительности?
– Неверное впечатление. Поверьте, если бы Донецк кто-то готовил к сдаче, так бы и случилось. Но всё произошло с точностью до наоборот. Самоорганизация населения тогда была феноменальной. Прямо на улицах у специальных палаток выстраивались очереди для записи в ополчение, люди собирались и сооружали блокпосты, готовили бомбоубежища.
Наш народ в минуты опасности способен совершать настоящие чудеса. Так случилось и летом 2014 года, когда защитникам Донбасса удалось сдержать натиск украинских военных формирований и одержать первые победы.
– Во время празднования пятилетия республики вы со своим товарищем взяли гитары в руки и спели песню, сочинённую в Донецке, о России. Как родилась эта идея? В чём символика?
– Посыл понятен – это то, что созвучно желанию большинства населения республик. Идея песни «Россия – Родина-мать» родилась спонтанно у моего давнего друга Андрея Старинцева, мы раньше жили в соседних домах. Он рассказал мне, что написал её за одну ночь. Когда мне первый раз спел, я сразу предложил её исполнить вместе на празднике. И очень рад, что песня пришлась по душе моим землякам.
Беседу вела Мария Шаповалова
Олег Пухнавцев, Литературная газета
