1 июля 2019 21:03 Преследование зарубежных сторонников развития дружеских отношений с Россией неприемлемо. Об этом говорится в обращении, которое было озвучено на прошедшем 29 июня в Белграде Региональном форуме иностранных выпускников российских (советских) вузов, передаёт корреспондент «NOVOSTI-DNY.Ru». «Считаем недопустимым оказание давления на зарубежных сторонников развития дружественных отношений с Россией, в том числе, уголовного преследования общественных активистов, журналистов, экспертов, всех людей доброй воли. Деятельность Ассоциации выпускников российских и советских вузов нацелена исключительно на укрепление мирного диалога между государствами и народами», — говорится в обращении, с которым выступила участник форума, член экспертного совета по общественно-гуманитарным программам при федеральном агентстве «Россотрудничество», доктор политических наук Татьяна Полоскова. Авторы обращения также предлагают рассмотреть возможность принятия отдельной государственной программы по поддержке ассоциаций выпускников в зарубежных странах по аналогу Программы по поддержке соотечественников, что, по их мнению, полностью соответствует практике зарубежных государств в деле продвижения своих национальных интересов — в том числе, на постсоветском пространстве. В интервью «NOVOSTI-DNY.Ru» Татьяна Полоскова рассказала о ситуации, которая сложилась вокруг защиты сторонников сближения с Россией в зарубежных странах, и том, каким образом следует организовывать работу с иностранными выпускниками российских вузов. — Насколько остро сейчас стоит проблема преследования сторонников России на постсоветском пространстве и в дальнем зарубежье? — Эта проблема актуальна уже очень давно. У нас много примеров, когда людей лишают права занимать определённые должности и подвергают их уголовному преследованию. У нас есть страны, где тот факт, что человек является русским, становится основанием для того, чтобы не давать ему гражданство и ущемлять его в правах. Что касается дальнего зарубежья, то на сегодняшнем заседании участник из Польши вспомнил высказывание главы польского МИДа, который с гордостью сообщил, что уволил из своего ведомства всех выпускников МГИМО. Я не думаю, что этим он улучшил себе ситуацию. Я не знаю, что заканчивали люди, которых он набрал себе на работу, но я не думаю, что у них более качественное образование, чем-то, которое можно получить в России. «Российские соотечественники» — это отдельная общность. Понятно, что соотечественник, если он так себя позиционирует, не может не выступать за развитие отношений с Россией. В данный же момент речь идёт о работе с выпускниками советских и российских ВУЗов, что в советское время являлось основной деятельности государства в зарубежных странах. И чем активнее сейчас будет развиваться эта деятельность, тем больше проблем будет возникать у выпускников. — Вопрос «защитит ли нас Россия» является основным для её зарубежных сторонников. Можно ли надеяться на то, что хотя бы в будущем Москва станет более активно защищать их интересы? — А у нас нет другого выхода. Я вообще сторонница более тяжёлых мер, и всегда говорю, что самое лучшее присутствие России в любой стране — её военная база. До того, как в Черногории началось уголовное преследование приверженцев развития отношений с Россией Андрии Мандича и Милана Кнежевича, имелись прецеденты, когда местные бизнесмены даже предлагали свою землю под размещение российских военных баз. Конечно, «мягкую силу» никто не отменял, и для того, чтобы обеспечивать своё присутствие за рубежом, нам необходимо иметь там сторонников в политических кругах. Посмотрите, сейчас во всех странах постсоветского пространства практически в каждом министерстве если не первое, то второе лицо — либо выпускник западного ВУЗа, либо обучавшийся в рамках западного гранта. Чем активнее мы будем поднимать проблему активизации отношений с ассоциациями выпускников, тем серьёзнее на них будет оказываться давление. Я не первый год живу на свете и прекрасно знаю, что среди организаций наших соотечественников за границей достаточно таких, чьи лидеры активно работают с местными спецслужбами. В итоге мы можем оказаться не игроком, а марионеткой в чьих-то руках. Квалификационная подготовка сотрудников наших внешнеполитических структур сейчас намного ниже, чем в советское время, и это тоже нельзя не учитывать. Нам предлагают игру. Есть желающие в неё играть. Нужно включаться, но делать это серьёзно. — Планируется ли в работе с выпускниками учитывать опыт тех стран, которые в этом отношении достигли серьёзных успехов? Речь прежде всего идёт о Великобритании и США, так как выпускники вузов англосаксонских стран представляют собой настоящую сеть, работающую на благо британских и американских национальных интересов. — Я считаю, что лучший опыт работы с выпускниками собственных вузов был у СССР. У нас в каждой стране были выпускники, которые занимали серьёзные позиции в органах государственной власти и в деловых кругах, что очень помогало нам развивать отношения. Сейчас, к сожалению, нужно начинать с элементарного мониторинга, и людей, которые способны делать эту работу, надо искать. Не просто «я хочу этим заниматься» — я тоже могу заявить, что хочу быть прима-балериной, но для каждой отдельной работы, в том числе для общественной, нужно обладать определёнными качествами. Второе: если мы станем на те же рельсы, как это было с программой по соотечественникам и тупо начнём реализовывать непонятно что и непонятно с кем, то ничем хорошим это не закончится. Мы за двадцать лет работы с организациями соотечественниками так не создали ни финансовой подушки, ни влияния в органах власти страны проживания, в отличие от еврейской и китайской диаспор. Но сейчас у нас такая ситуация, что мы уже не можем рисковать. Например, я не понимаю, как человек может возглавлять ассоциацию выпускников российских вузов и не владеть русским языком. Также неприемлемы ситуации, подобные происходящему в Грузии, где сейчас многие заявляют, что любят Россию. Толку-то, что вы её любите, если ваши власти позволяют себе так себя вести? Каков уровень влияния тех, кто любит Россию, на власть? Мы пытаемся популяризовывать за рубежом русскую культуру. Но является ли человек сторонником России, если он читает русские книги и смотрит русские фильмы? Далеко не факт. Когда «Россотрудничество» критикуют, то ему часто припоминают устраиваемые при посольствах концерты балалаек. Однако послушать балалайки в посольство часто приходит местная элита, концерт становится поводом пообщаться и завязать какие-то неформальные связи. Если привозить балалайки именно с этой целью, то всё правильно, но устраивать концерт ради концерта никакого смысла нет. И нужно помнить, что если человек любит Толстого, ходит на русские фестивали и знает русский язык, то это ни о чём не говорит. Я, например, люблю голливудское кино, оно нравится мне больше, чем российское. И что, я агент влияния США? — Ещё одна проблема заключается в том, что сотрудники российских посольств и главы дипмиссий очень часто предпочитают игнорировать искренних «несистемных» сторонников России, потому что боятся испортить отношения с властями. Это та проблема, которая связана тем, что Москва обычно всегда работает с властями, и при этом игнорирует оппозицию. — Если бы они хотя бы нормально работали с властями, я поставила бы им памятник. У нас есть прецеденты, когда российские дипмиссии вообще ни с кем не работают, чтобы не дай бог не отозвали. Именно благодаря этому мы потеряли Черногорию, посольство в которой не работало с оппозицией, зато активно контактировала с местной властью. Я понимаю, что в Черногории тепло, и что остаться там не пенсию — неплохой вариант. А работать с несистемными людьми, имеющими собственное мнение, не любят и в самой России. — Осознаёт ли государство проблему подготовки внешнеполитических кадров, которая со временем становится всё острее? Я не могу говорить за государство, так как у меня нет возможности обсудить эту тему с его первыми лицами. Специалисты старшего поколения это, разумеется, осознают. Что касается молодых чиновников, то иногда меня, знаете ли, поражает их эйфория и самолюбование. Выросло целое поколение молодых людей, которые занимаются откровенным отмыванием денежных средств, и ладно бы это отмывание давало результат — но его нет. Мы растеряли всю экспертную часть. У нас есть молодое поколение, но, к сожалению, у них наблюдается нехватка базового образования и общей эрудиции — пусть не обижаются. Они хорошо знают, где можно найти грант, но креатив там присутствует далеко не всегда. Никакой реальной смены поколений в политконсалтинге у нас не произошло. «Смены» нет, есть провал. Даже в 90-е работали лучше, чем сейчас. При этом верю ли я в то, что можно запустить системную работу с ассоциациями выпускников? Можно. Но со стороны государства должен быть серьёзный заказ.